— Не совсем, — хмуро отозвался Бойд, не замедляя шага ради общения с «мачехой».

— Могу я чем-нибудь помочь? — тонко мешая патоку с ядом в голосе, поинтересовалась Виржиния.

— Ради бога, только ты в это не суйся! — раздраженно прикрикнул он в ответ.

— А чего ты хотел? — перешла в наступление Джинти. — Или скажешь, что не догадывался об отцовских планах, когда начал встречаться с Хлоей?

— Представь себе, не догадывался, — напустился на нее Бойд. — Если бы Руперт ограничивался одними пожеланиями… Но нашему императору нужно диктовать всем и каждому, как следует поступать. А я на твоем месте не усугублял бы ситуацию, Джинти. Если Руперту так нужно породниться с Комптонами, он всегда может развестись с тобой и жениться на Хлое.

— Ты говоришь ерунду, Бойд, и сам это знаешь. И разводом ты меня не напугаешь, — уверенно парировала удар Виржиния Бланшар. — Руперт женился на мне, потому что сам так захотел. И с того момента ничего не изменилось. А что касается Хлои, можешь не верить, но мне нравится эта девочка. Она умная, уважительная, тонкая. И, откровенно говоря, ты с твоим скверным характером совершенно ее не заслуживаешь.

— Хорошо, что ты сама это поняла, — резко подытожил Бойд.

— Если хочешь, я поговорю с Рупертом. Постараюсь убедить его, что Леона тебе подходит, — предложила свои услуги Виржиния.

— Повторяю, Джинти, не смей вмешиваться, — процедил Бланшар-младший. — Сама не суйся и сестру свою предупреди, чтобы даже не пыталась лезть со своими идиотскими ремарками.

— Меня всегда удивляло, как это тебе удается производить впечатление интеллигентного молодого человека, — насмешливо заметила женщина. — Да ты просто форменный лицемер и мастер манипуляции.

— Я такой, какой есть, и не советую забывать об этом! — отрывисто бросил он в ответ на ее колкость.

— Я знаю своего мужа. Руперт искренне рассчитывал на твое безоговорочное послушание. Его благорасположение очень зависело от этой уверенности. Даже предположить боюсь, что теперь будет, — поделилась своим мнением Виржиния. — Мне бы очень не хотелось, чтобы ваши разногласия привели к необратимым последствиям для всей семьи.

— А лично мне это безразлично. Если будет спрашивать, где я, можешь сказать, что повез Леону в Сидней. А можешь ничего не говорить. Но только посмей сказать что-то лишнее, в особенности по поводу Леоны.

— Хватит мне грозить, Бойд. Не забывай, чья я жена. Тебе еще очень далеко до той власти, которой обладает Руперт, — подбоченившись, отозвалась «мачеха». — Хотя ясно вижу, что ты быстро наверстаешь этот пробел.

— Куда ты свернул? — бесцветным голосом спросила его Леона на оживленной сиднейской улице.

— Едем ко мне, — хмуро уведомил ее мужчина.

— Нет…

— Не спорь, — перебил ее Бойд. — Так надо.

Она остановилась в холле его квартиры. Леона решила, что не сдвинется с места, пока Бойд не объяснит, что происходит. Когда надо было, она тоже умела настоять на своем, пусть при этом действовала и не такими сокрушительными методами, как он.

— Я понимаю, ты в шоке, — проговорил Бойд.

— Хорошо, что ты это понимаешь, — отозвалась Леона. — Никогда в своей жизни я не испытывала подобного унижения.

— Мы так и не пообедали. Предлагаю прогуляться до ресторана. Здесь неподалеку есть уютный итальянский…

— Бойд, — остановила его Леона.

— В любом случае чего в прихожей стоять? Пойдем в гостиную, — предложил он и жестом пригласил ее в квартиру.

Леона проследовала мимо, пересекла гостиную и вышла на открытую террасу, куда вели стеклянные двери из комнаты.

Уже вечерело, и в городе зажглась ночная иллюминация. Отсюда, как из любого окна современной квартиры в престижном районе, открывался захватывающий вид. Даже в том смятении, в котором пребывала Леона, она не могла не полюбоваться на эффектный городской пейзаж.

— Ужинать пора, — напомнил Бойд, выйдя на террасу вслед за ней.

— Я не голодна, — покачала головой Леона.

— А я должен что-нибудь поесть, хочу почувствовать себя нормальным человеком, а не голодным зверем. В последнее время почти каждое мое разногласие с отцом оканчивается подобным скандалом. Именно поэтому мне так необходимо дистанцироваться от него. Если же я женюсь на Хлое, этого никогда не произойдет. Он будет убежден в том, что я обязан ему всем без исключения, даже своим семейным счастьем, — попытался он объяснить Леоне суть происходящего.

Он встал рядом с ней, и какое-то время они молча смотрели на огни ночного города. Потом Леона глубоко вздохнула и, не переставая смотреть вдаль, спросила:

— То, что ты сказал о моей маме и Руперте, это правда?

— Это известно всем, ну, или почти всем, — отозвался Бойд.

— Я не понимаю, — пробормотала Леона. — Тетя Алекса была удивительной женщиной. Чего ему не хватало? И почему она допускала такое к себе отношение с его стороны? — В ее голосе прозвучало недоумение.

— Мама считала, что должна смириться со своей участью ради меня.

— И ты так считаешь? — спросила его Леона.

— Если бы я тогда это сознавал, то постарался бы повлиять на ситуацию. Но понимание пришло гораздо позже.

— Ты из-за этого ненавидишь своего отца?

— Нельзя сказать, что я его ненавижу. Но и соглашаться со всем, что делает Руперт и какие способы выбирает для достижения своих целей, тоже не могу. И не должен. Хотя многим кажется, что я в своих действиях не более щепетилен, чем он. Если все так, то это весьма прискорбно, потому что более всего в своей жизни я опасался стать похожим на него. Но поскольку я всю жизнь вынужден постоянно сопротивляться его силе, то иначе быть не может. Другого способа отвоевать свою независимость просто нет.

— За мой счет? — спросила девушка.

— Леона, я ни к чему тебя не принуждаю. Вопреки твоему желанию это все равно не произойдет, — медленно произнес Бойд. — Но я хочу донести до тебя смысл затеи, мне нужна твоя поддержка. Позволь мне это сделать. А потом решай, — проговорил он. — Я хочу быть хорошим сыном, хорошим мужем, хорошим отцом. Непримиримости по отношению к кому бы то ни было во мне нет. Но я не позволю Руперту манипулировать мною.

— Но почему я?! — задала Леона долго мучивший ее вопрос.

— Мы друг другу подходим, я в этом уверен. Подходим не в том смысле, который вкладывает в это мой отец. Для него играет определяющую роль только величина состояний… — рассуждал Бойд.

— А что важно для тебя, Бойд? — спросила его молодая женщина.

— То, что мы сможем быть одним целым, — убежденно проговорил он.

— Что заставляет тебя так думать? — удивилась она.

— Не забывай, я знаю тебя давно, дорогая. И идея пожениться пришла ко мне не вчера. И ты сама понимаешь, что нет никаких объективных причин, чтобы не воплотить ее.