– Ты дочь графини Хейденской? – спросила Ее Величество так тихо, что казалось, будто изо рта вылетело лишь теплое дыхание. Все-таки она задала этот вопрос.

У Хелен сжалось горло. Она молча кивнула в ответ.

– Дитя, не верь всему, что говорят о твоей матери.

Эти ласковые слова заставили Хелен поднять взгляд, и на мгновение она встретилась с сосредоточенным взором своей королевы. Что та имела в виду? В лице не читалось ответа. Оно было покрыто непробиваемой маской, выкованной жизнью при дворе. Ее Величество выпрямилась и благосклонно кивнула, показывая, что Хелен свободна. Или этот кивок означал удовлетворение?

Камергер незаметно скользнул за Хелен, ловко подобрал шлейф и водрузил гору атласа на ее левую руку. Девушка с трудом заставила себя поклониться принцессам и королеве, поднялась на ноги и отошла от трона.

Пятница, 1 мая 1812 года

Тетушка Леонора резко, с шумом закрыла «Таймс» и отбросила газету на сервированный к завтраку стол:

– Унизительно.

Хелен взяла мягкую бриошь из серебряной корзинки, которую протянул ей Барнетт, и оставила ворчливое бормотание тетушки – уже в третий раз за сегодняшнее утро! – без внимания. Она разорвала булочку пополам и вдохнула ее сладкий, теплый аромат. Хелен необычайно успокаивал запах свежей выпечки, и после бессонной ночи он был ей особенно необходим. Девушка до утра прокручивала в голове разговор с Карлстоном и слова королевы. Она так и не поняла, зачем граф украл ее медальон. И что Ее Величество имела в виду под своим невероятным заявлением. Оно походило на туманное отрицание факта государственной измены леди Кэтрин, однако с полной уверенностью утверждать этого было нельзя, и Хелен, разумеется, не могла уточнить это у королевы.

Тем не менее, если леди Кэтрин и правда обвинили незаслуженно, долг ее дочери – докопаться до истины. Возможно, ей даже удастся восстановить доброе имя матери.

Чтобы отвлечься от беспочвенных надежд, Хелен отрезала кусочек масла. Она совершенно не знала, с чего начать. А что, если правда окажется во много раз хуже слухов? Несколько лет назад девушка поняла, каково это – сталкиваться с суровой реальностью. Эндрю рассказал ей тогда, что каждый неожиданный визит матери в их фамильное имение, Динсвуд-Холл, на самом деле был не ее прихотью, а вынужденным побегом от очередного разгоревшегося в Лондоне скандала.

Тетушка обмакнула тост в чай. Размокший кусок так и остался зажатым в пальцах: вместо того чтобы поднести его ко рту, Леонора вернулась к задевшей ее публикации в газете с описанием вчерашнего вечера в королевской гостиной.

– Унизительно, – повторила она. – Нас обошли приглашением на вечерний прием принца-регента. – Тетушка уронила влажный хлеб на тарелку. – Это все из-за твоего дядюшки. Если бы он не распространялся о вырождении Карлстонов, нас непременно бы пригласили.

Эти слова заставили Хелен оторвать взгляд от булочки, которую она намазывала маслом. Тетушка редко позволяла себе критиковать дядюшку, даже находясь в окружении самых близких людей.

– Мы давно знали, что нас не пригласят, – заметила Хелен.

– Это не менее унизительно. – Леонора отложила газету. – Тебя представили ко двору, мы по праву должны были получить приглашение. Наше счастье, что список гостей не опубликован. Все заметили бы, что в нем нет твоего имени. Это было бы ужасно. – Тетушка отодвинула от себя тарелку, и Барнетт забрал ее со стола. – Теперь нас ждет визит лорда Карлстона, который не добавит нам доброй славы, несмотря на благотворное присутствие мистера Браммела.

В укоряющем взгляде тетушки Хелен прочла: это твоя вина.

Вчера вечером, после ужина, по всему дому долго разносились шумные крики лорда Пеннуорта, который выражал свое возмущение по поводу грядущего визита лорда Карлстона. Добрых полчаса тетушка успокаивала мужа, напоминая ему о том, как ценно знакомство с красавчиком Браммелом, и только благодаря этим увещеваниям дядюшка согласился принять у себя графа. Все знали о том, что успех девушки в обществе обеспечен, если о ней одобрительно отзовется мистер Браммел. Тем не менее дядюшка твердо заявил о своем намерении провести утро в клубе, дабы избежать встречи с Карлстоном.

Хелен надкусила бриошь – набитый рот послужит оправданием ее молчанию. То, что лорд Карлстон их навестит, действительно ее вина, но ей вовсе не стыдно. Она еще не придумала, как заставить графа вернуть медальон и объясниться, однако именно за этим девушка его и пригласила. Как джентльмен, он обязан вернуть портрет. Хелен откусила еще немного булочки и задумчиво прожевала ее. С другой стороны, пока что она не замечала за ним признаков джентльменского поведения.

Тетушка сняла верхнюю карточку со стопки приглашений, которые прибыли утренней почтой.

– По крайней мере, нас пригласили на бал в честь дня рождения короля. – Она согнула плотную бумажку указательным и большим пальцами. – А ты не поделилась со мной тем, что сказала тебе королева.

Хелен пожала плечами:

– Я страшно волновалась и ничего не разобрала. Наверное, обычную любезность.

Она не сознательно решила скрывать ото всех слова Ее Величества. Когда тетушка впервые о них спросила, Хелен отмахнулась от ответа. Так она поступила и в этот раз. Возможно, это незрелый поступок, но ей не хотелось, чтобы тетушка разрушила ее надежду на невинность матери. Это открытие принадлежит ей одной.

Леди Леонора с беспокойством изучила племянницу:

– Она сказала что-то жестокое?

Хоть на это можно ответить правду.

– Нет, вовсе нет. – Хелен нагнулась к столу и прочитала надпись, выгравированную на следующей карточке в стопке. – Дом Говардов, третье мая? Мы пойдем?

– Других интересных предложений нет, так что, скорее всего, да. Говорят, там будет присутствовать лорд Байрон.

– Правда? Мне очень хотелось бы его увидеть. Я слышала, что он прекрасен, как Адонис.

Миллисента уже встречалась с великим поэтом и в излишних подробностях доложила Хелен о его физической привлекательности и очаровательной угрюмости. Интересно, как бы Миллисента истолковала странное поведение лорда Карлстона? Что ж, скоро она об этом узнает: леди Гардуэлл с дочерью присоединятся к ним на воскресной прогулке в парке.

Тетушка хмыкнула:

– Лорд Байрон – красивый юноша, с этим я не спорю, но мне не нравится вся эта история с Каро Лэм. Они совершенно не скрывают свой роман.

Хелен отложила карточку и прочла следующую.

– Смотрите, тетушка, леди Джерси приглашает нас во вторник в Воксхолл-Гарденз. Мы пойдем? Мне там нравится.

– Разумеется. Нельзя отказывать одной из покровительниц «Олмака». Однако мы очень поздно получили приглашение. Боюсь, что о нас подумали не в первую очередь. – Тетушка раздраженно отпила свой чай. – Тем не менее мы его примем. Мы обеспечены билетами на весь май, но стоит нам потерять расположение леди Молчание, и вход в клуб в июне будет для нас закрыт.