— Так вы папу знали?

Артур Мамедович поднял голову, встретился с прямым, спокойным взглядом серых глаз девочки и вдруг просто ответил:

— Нет.

— Я почему-то так и знала. — нахмурилась Настя. — Но кто вы тогда? И зачем дверь сломали?

Она победила, легко сбросив с себя наведенный морок. Только поначалу, пока девочка еще находилась в состоянии легкого шока от случившегося, мог Гасымов на нее влиять. Значит, со сказками ничего не выйдет… Маг облегченно вздохнул: будь что будет! Это даже больше соответствовало его характеру, чем тонкие игры.

— Настенька, ты поняла, что только что едва не убила эту старуху?

— Варвару Михайловну?.. — Настя медленно опустилась на табурет. — Наверное… Но я не хотела! Я не знала, что у нее сердце такое слабое!

— У нее, на ее же счастье, сердце как раз не слабое, — ухмыльнулся Гасымов. — Было бы слабое — я бы не успел. Слушай, Настенька, я пока еще не все могу… Не обо всем имею право тебе говорить. Но кое-что скрывать бесполезно, ты сама поймешь. Ты, Настенька, умеешь забирать у людей, и вообще у живых существ энергию. Правда, слава Богу, ты можешь научиться использовать и другую энергию.

— Какую? — Настя так по-детски раскрыла рот, что Гасымов едва удержался, чтобы не сунуть туда леденец.

— Всякую. Чтобы понять, какая бывает энергия, тебе надо сперва кое-что выучить. Позже мы этим обязательно займемся, потому что познакомились с тобой надолго… Надеюсь, на всю жизнь. Ты маг, Настя. Маленькая волшебница, и очень сильная. Ты должна стать очень аккуратной, чтобы не получилось больше как с твоей соседкой. Ты же не хочешь никого убивать?

— Не-а… — протянула Настя и впервые за весь разговор прихлебнула чай. — Артур Мамедович, кто вы такой?

— Я — тоже маг. Не такой сильный, как ты. Иногда среди людей рождаются маги, и тогда им лучше всего узнать о себе не случайно, а от… старших товарищей. Я — твой старший товарищ.

— Экстрасенс? — чуть смелее предположила девочка.

— Вот-вот! Ты бери конфеты. Дверь мы тебе починим, это моя вина… — Гасымов застучал ложкой, размешивая сахар, нахмурился. Что же сказать дальше? Санкции на контакт от Алферьевой нет, значит, о Братстве упоминать нельзя. Хотя и так влетит по полной программе! Ну и пусть, зато теперь иерархи не смогут тянуть с решением. — Ты ведь почти сирота, верно, Настя?

— Нет! У меня мама есть и бабушка!

— Мама далеко и лучше тебе с ней пока не встречаться. Для нее лучше, понимаешь? Если ты не сдержишь свою злость, то… Ну, а бабушке ведь недолго осталось, и ты это знаешь, — Артур Мамедович не заметил жестокости собственных слов. — Ведь вот еще что: бабушка не просто так в больницу попала… Ты не контролировала себя, а ведь сердилась на нее. Когда за двойку ругала, когда гулять не пускала, когда… Вот, когда в больницу попала бабушка, и за это внутри себя на нее сердишься. Понимаешь, да? Ты ведь уже большая. Человек, если он не обучен, не умеет контролировать все свои мысли. Ты приходишь в больницу, холодно, ты замерзла, и думаешь: это из-за бабушки! Она заболела, мне приходится по морозу бегать! И бабушка получает капельку черной энергии… Ты что?

К слезам, вдруг обильно заструившимся по щекам девочки, Артур Мамедович был не готов.

— Да постой, не все так страшно!

— Да?! Вы говорите, я бабу Машу убила!

— Нет, не убила. Просто… — Гасымов замялся, сунул в рот конфету: вообще-то, по его мнению, Настя именно убила бабушку, довела мелкими ударами до рака. — Просто бабушка уже старенькая. Мы все не вечны, понимаешь?

— Так зачем же вы тогда сказали, что я ее не люблю! Что я Варвару Михайловну… И маму! Я вам не верю! Уходите!

— С этим просто! — Маг ткнул пальцем в пригревшегося на батарее кота. — Вот! Рассердись на Василия!

— Как? — Настя даже перестала плакать.

— Да хоть вслух! Говори: Васька! Плохой кот! Наследил, блох принес! Шерсть с него лезет, а тебе убирать! Давай, давай, — почти строго попросил Гасымов. — Я тебе добра желаю, Настя, и хочу, чтобы ты поняла, как важно тебе меня слушаться. Попробуй.

Конечно, вслух Настя ничего говорить не стала. Но если этот странный человек предлагает проверить… Мысленно Настя принялась ругать ни в чем не повинного Ваську, а тот спокойно лежал, зажмурив единственный глаз. Никаких признаков болезни не наблюдалось.

— Вот, видите!

— Вижу, что теперь у тебя иначе получилось, — озадаченно сказал Гасымов, который действительно не отрываясь рассматривал кота. — Черной энергии нет, а есть только отсос…

— Что?

— То, что я говорил. Ты забрала у Васьки энергию, почти всю. Да потрогай же его!

Подчиняясь окрику, девочка коснулась кота рукой, и тот вдруг повалился на пол, словно кукла, не раскрыв глаз и не мявкнув. Настя испуганно присела, погладила кота.

— Он холодный!

— Странно, как еще батарея не стала холодной с твоей-то силищей, — хмыкнул Гасымов. — Сергей!

— Слушаю Артур Мамедович! — На лестнице раздались шаги уже успевшего пешком взбежать наверх телохранителя.

— Насчет двери распорядился? Пусть чинят, иначе как же мы уедем?

— Он умер?.. — Настя гладила твердый бок Васьки.

— Пес бы умер. Кошка — нет, кошка выживет… Хочешь быстро его оживить? Гладь и думай о нем хорошо, — Гасымов встал, задумчиво заглянул в холодильник. — Пустовато, да? Поедем в гостиницу. Пусть мне попадет, но нельзя тебя одну оставлять. Нельзя!

— А если это вы сделали, а не я? — вдруг совершенно спокойно поинтересовалась Настя, глядя, как мелко дрожит Васькин хвост. — Вы же экстрасенс!

— Молодец, — хмыкнул Гасымов. — Молодец, Настенька! Будь такой же умницей всегда. Я, конечно, ничего не делал, это все ты, но чтобы убедить тебя окончательно, требуется время… Едем с нами в гостиницу, собирайся. Там перекусим, поговорим еще кое о чем, я тебе приборы всякие покажу.

Настя задумалась. Васька уже очухался, даже заурчат, изумленно и чуть обиженно косясь на девочку круглым глазом. Прежде чем он вскочил и пулей вылетел прочь, на лестницу, которую считал своими владениями, Настя успела понять, что сейчас это произойдет. Не просто понять, а увидеть…

— Бабушка бы мне не разрешила с вами ехать.

— Ну ты же видишь, деточка: мы уже здесь! Если хочешь, я останусь.. . — Артур Мамедович с тоской опять приоткрыл и захлопнул старенький холодильник. — Но лучше тебе поехать с нами. Там приборы, ты увидишь — и поверишь мне наконец!

— Я верю, — Настя допила остывший чай. — Значит, бабушке будет легче без меня?

— Ты к ней приедешь! — тут же пообещал Гасымов. — Очень скоро! Только научишься держать себя в руках — и приедешь. А пока… Она дольше проживет, если ты не будешь ее навещать. Временно, а как только немного научишься себя контролировать, сразу вернешься.