я его. — Будешь у меня говорящим письмом. Итак, дословно мой ответ подразумевает — «Хер тебе!» А нет, стоп! Надо добавить немножко уважения. Забудь то, что я сказал.

Я прочистил горло.

— Итак, мой окончательный ответ: «С прискорбием сообщаю, что не имею достаточно свободного времени, дабы посетить Ваше Сиятельство в его владениях, о чём безмерно сожалею и прошу прощения. Если вы имеете необходимость переговорить со мной лично, то милости просим ко мне в гости. В отличие от вас, точную дату назначать не буду, но попрошу предупредить меня хотя бы за трое суток, дабы я смог вам организовать встречу достойную Вашего Величия. И подпись: барон Александр Галактионов.» Подпись особенно запомни, Ганс. Не Алекс! Не Годарт! А Александр Галактионов! Ферштейн?

Ганс кивнул. Я точно знал, что он запомнил всё до буквы, не зря он занимал свой пост. С виду он смотрелся стареньким и сухеньким, а так я точно знал, что ещё он был ого-го. Поэтому я продолжил.

— А вот теперь, после небольшого ритуала, вы можете идти прочь.

— Ритуала? Ты о чем? — спросил Ганс.

— Раздевайтесь. Одежду можете оставить, а броню, оружие, артефакты — будьте так любезны, перед собой на пол. Это будет своеобразной компенсацией за доставленные неудобства. Я считаю это справедливым. И я два раза повторять не буду.

— Алекс, тебе не кажется… — у старика начала распространяться аура.

— Стоп! Только исключительно ради тебя, нашего общего прошлого и доброго к тебе отношения. Я нарушу своё слово, и повторю второй раз. Снимайте всё оружие, снаряжение, кладите перед собой, и тогда вы останетесь в живых.

Это были, наверное, одни из самых важных пятнадцати секунд в жизни этих пяти сильных Одарённых. Ганс открыл рот, чтобы что-то сказать, но я предупреждающе приложил палец к губам, и покачал головой.

Ничего я им объяснять не собираюсь. Абсолютно ничего! Точно также, как и не собираюсь демонстрировать им свои силы и что-то доказывать. Нет у меня сейчас на это настроения. Они взрослые люди и знали, на что шли. Хоть и работали почтальонами, но всё могло пойти не так. Так вот, если они прямо сейчас не одумаются, то всё и пойдёт не так. Единственное, дабы немножко подразнить, я одним глотком допил кофе, поставил его на столик, и неторопливо сошёл по ступенькам к ним вниз.

— И давайте быстрее, холодно здесь, — зябко повёл я плечами, так как был одет только в спортивный костюм.

Надо бы поторопиться с Печатью Адаптации, а то уже в родном имении мёрзну.

Одна пара глаз смотрела на меня неотрывно — это был Ганс, и ещё четыре метались с молодого, но очень борзого парня в спортивном костюме, то есть — меня, на своего лидера, ожидая его приказа.

По глазам Ганса я видел, что он принял решение. И вот тут… я его пожалел.

Он сейчас собирается направить оружие на сына своего господина. Пусть меня и изгнали из Рода, но вообще, для моей первой родины — слово «наследник» многое означало. С другой стороны — я уже не наследник, но кровь от крови Рода.

— Не советую, — покачал я головой.

Вижу, что не собираются меня слушать. Ну, так тому и быть! Пора показать немного своей силы. Злость — злостью, но я не хочу ненужных жертв. Отдал мысленно несколько приказов, и стал смотреть на Одарённых, готовившихся к бою.

— Вы уверены? — еще раз спрашиваю у Ганса, показательно потягиваясь.

— Ты не оставляешь нам выбора, — вздохнул он.

— Хорошо, — пожимаю плечами. — Тогда удачной вам битвы.

В следующий миг я щелкнул пальцами, и вокруг стало ОЧЕНЬ громко. Дичайший рев раздался над поместьем. Что примечательно, слегка дернулись все, кроме Ганса. Он же смотрел на меня с легкой ироничной улыбкой. Даже когда шестикрылый Архашан приземлился на крышу моего дома и снова завыл, то Гансу было плевать.

Как же я обрадовался, когда Анна заказала артефакт звукового полога на мой особняк. Вот его я и включил. Теперь минут десять ничего не будет слышно всем жильцам, что творится на улице.

Архашан — это еще одна ящерица из моей «коллекции», которая очень похожа на дракона. Она имеет антрацитовый цвет, и когда она воет, то на ее теле становятся видны очень яркие красные прожилки силовых каналов, которые расположены по всему телу.

— Бросай свои фокусы, молодой Алекс! — хмыкнул Ганс. — Я удивлен силе твоего Дара, но эти фокусы на нас не сработают.

— Как скажешь, — усмехнулся я, и повернулся к Аршахану. — Можешь порвать их.

Дракон мигом слетел с крыши, а затем рванул на них. Ганса это не впечатлило, а вот других, да. Хоть он и сказал им, что это иллюзия, но было видно, что от этого им не легче.

— Вы всегда любили показывать свой Дар, меня это поражало, — продолжил говорить совершенно спокойный Ганс.

Правда, таким он оставался ровно до той поры, пока ящерица не приземлилась на газон, рухнув с такой силой, что оставила там метровые борозды. А куски земли и травы полетели прямиком в них.

Глаза Ганса округлились.

— Все еще думаешь, что это фокусы? — на этот раз вполне серьезно я у него спросил. — Этого дракона я вытащил из радужного Разлома. Хочешь отправлю его в замок к моему братцу? Передам послание, что ты так хорошо выполнил свое задание, и вот им мой ответ.

— Делайте то, что он говорит, — пустым голосом сказал Ганс, и первым бросил два коротких меча на землю.

Его люди мгновенно подчинились, и начали выкладывать всё на землю. В этом я даже не сомневался. То, что дисциплину Ганс умел поддерживать, вся его пятёрка была предана, возможно, даже больше ему, чем своему Роду. Хотя, с другой стороны, какая мне разница.

Через три минуты они стояли в комбинезонах, освобождённые от всех артефактов, оружия и снаряжения.

— А теперь можете идти. И да, вам не обязательно ползти по земле. Идите, на выходе вас пропустят.

Я не выдержал, подошёл к Гансу и хлопнул его по плечу.

— А когда ты придёшь в себя, старый пердун, можешь прислать мне письмо благодарности. Вот только не надо приходить ради этого лично, достаточно отправить его почтой. Или голубями…

Когда бойцы, некоторые из которых оборачивались назад, исчезли в темноте, сопровождаемые моими гвардейцами, проинструктированными должным образом, я уселся на диванчик и отпустил душу этого бесполезного «недодракона».

Аршаханы не являлись полноценными драконами, их главная фишка была в сумасшедшем грозном виде. Их боялись, и они могли преподать свой внешний вид, как нечто ужасное. А на самом деле они были ужасно слабыми, да и вообще травоядными. Не понимаю, кто создал эти существа с такими длинными и острыми зубищами только для того, чтобы щипать травку и жрать шишки на верхушках деревьев. Еще их особенность была в громком и противном голосе, от которого часто у людей сдавали нервы. Кто поверит, что так реветь может безопасное существо, которое не нападет на человека? Даже сейчас он не хотел нападать, мне пришлось заставить его атаковать грядку с подмерзшей капустой.

Я посидел ещё десять минут, вытерев выступивший пот со лба, несмотря на холодную погоду. Не хотелось мне их убивать почему-то, очень не хотелось. Вот такое у меня чувство внутренней справедливости! Снарягу они мне должны были отдать, а вот жизни — нет.

К счастью, мой план удался. Вдали уже занимался рассвет, а это значит, что наступает ещё один день, за который я стану немного сильнее. Надеюсь, я произвел нужное впечатление, чтобы меня посчитали сумасшедшим и опасным настолько, чтобы забыть о моем существовании. У Охотников не было в привычках прощать предателей. Так вот, своего отца я считал именно предателем. Впрочем, как и мать, но с ней было все проще. Полагаю, она уже давно мертва.

* * *

Ставка Хана

Монгольское Ханство

— Убить, всех убить!!! — заверещал Хан, нимало не стесняясь своих подчинённых, которые находились в полнейшем ужасе.

И было отчего. Хан редко показывал свою слабость на людях. А когда показывал, то об этом, как правило, никто не знал, потому что свидетелей своих слабостей