– В каком смысле «произошло»? Ничего не произошло.

– Я же вижу, что ты врешь. И не понимаю зачем.

Петер покраснел. Он не мог и, главное, не хотел объясняться с Изабеллой. Охотнее всего он выскочил бы из кемпера, но Изабелла встала на дороге, раскинув руки. Он даже думать не хотел, как она среагирует, если он применит силу.

Спасла его Молли. Подняла глаза от рисунка и погрозила ему пальцем.

– Врать нехорошо, папа. Фу.

Мертвая точка пройдена.

– Увидимся, – сказал Петер и проскользнул мимо Изабеллы, стараясь не встретиться с ней глазами.

* * *

«Гранд-Чероки», 2012 года выпуска. Дональд даже думать не хотел о других возможностях: только американский джип. Крепкая штуковина, без всяких новомодных финтифлюшек. Хотя у этой модели тоже хватает всяких примочек. Он так и не научился читать все показания на дисплее. Блютуз, круиз-контроль, телефон с громкоговорителем и еще бог ведает что. Но сидеть удобно, руль прикладистый, педали расположены удобно. Чувствуется, что под тобой настоящая машина. Шестицилиндровый мотор на двести сорок лошадей, высокая подвеска – протащит где угодно. Дональду становится тепло при мысли, что с этой машиной можно проехать по любому бездорожью. Пока ни разу не доводилось, но важно само осознание: этот зверь пройдет там, где никто не пройдет.

Винтовка на заднем сиденье… единственное, чего не хватает, – шляпы. Дональд газанул и скрипнул зубами – почему он должен во всем слушаться жену? Он нежно любил свой ковбойский «стетсон» с грозно загнутыми полями.

– Не смеши людей, – сказала Майвор, и он покорно повесил шляпу на крючок.

А недурно сидела бы шляпка… Дональд окинул взглядом бескрайнюю пустоту. Он отправляется в опасное путешествие – исследовать белые пятна на карте. How the west was won… он прибавил газу и резко отпустил сцепление. Машина рванула с места, но желанного визга секундной пробуксовки не последовало. Кругом трава.

* * *

«Вольво-740», год выпуска 1990-й. Чем хороша «вольво» – нет проблем с запчастями. Машина Улофа прошла четыреста двадцать тысяч. Кое-что, конечно, пришлось поменять по мелочи – подшипник кардана, мембрана в карбюраторе, тормозные шланги. Резина, колодки. А так – никаких проблем. Мотор работает как часы, даже крышку блока ни разу не снимал. Двери, конечно, слегка перекосились, сиденья в шишках, рычаг скоростей туговат, а багажник закрывается только на специально приваренный крючок, как в деревенском сортире.

Леннарт сел на пассажирское сиденье, на коленях – журнал с кроссвордом. Не изменил привычке. Обычно в долгих поездках они чередовались: один вел машину, другой решал кроссворды, но на этот раз вряд ли получится…

Улоф с некоторым напряжением включил первую передачу и аккуратно отпустил сцепление. Не успели тронуться с места, Леннарт начал напевать «Девушки на заднем сиденье». Эту песню здорово пела Сив Мальмстрём.

* * *

«Тойота RAV-4», 2010-й. Петер большой любви к городским джипам не испытывал, но Изабелла настояла. Только джип – ради Молли. Безопасность и все такое. Молли… Петер усмехнулся. Он прекрасно понимал, что Молли здесь ни при чем.

Нельзя сказать, чтобы Изабелла страдала приобретательством, но, если уж она решалась на покупку, вещь должна быть правильной. И она почему-то решила, что джип – правильная машина. Но Петер категорически отказывался покупать какой-нибудь джаггернаут вроде «хаммера». После долгих поисков в Интернете пришли к компромиссу, и компромисс этот ни ее, ни его не удовлетворил. Петер считал, что джип слишком велик, Изабелле он казался слишком маленьким.

Он прибрался на заднем сиденье. Обертки от конфет, высохший ломтик шоколада, фильмы для Молли: «Русалочка», «Принцессы», «Золушка»… Петеру попался диск с вовсе не детским рисунком на обложке. Он перевернул футляр.

Сексуальные преступления, пытки, компактный мрак… вариант «Хостел», только еще круче.

Фильмы Изабеллы. Какой идиотизм – положить их в коробку с мультиками для Молли.

Бросил «ужастики» в бардачок, включил зажигание и нажал кнопку навигатора. Вешки закинул на освободившееся заднее сиденье. Еще раз убедился, что находится на том же месте, что и накануне вечером.

Можно ехать.

* * *

«Вольво V-70», год выпуска 2008-й. Стефан очень следит за машиной. И даже не потому, что он так уж увлекается авто. И не потому, что тяжелый «универсал» как-то особо сочетается с его личными качествами, – нет. Просто он убежден, что с дорогими вещами надо обращаться аккуратно. Мойка раз в месяц, регулярный сервис. За несколько лет пришлось поменять только тормозные колодки.

На заднем сиденье – тридцать вешек с привязанными белыми лоскутками. Пришлось пожертвовать простыней. Ему никогда не приходила мысль обзавестись навигатором. Зачем он, когда ездишь по знакомым местам. На крайний случай в кармане сиденья лежит атлас.

Посмотрел на бескрайнее зеленое поле – и опять закружилась голова. Зажмурился, приготовился завести мотор, посмотрел в зеркало – и увидел бегущего к машине Эмиля. Старая «вольво» фермеров уже уехала, Петер все еще возился в кабине.

– Папа, можно мне с тобой?

– Не знаю, сынок…

Не говорить же мальчику, что поездка может быть опасной. Никто не знает, что их там ждет, а мальчик очень впечатлительный, может нафантазировать что угодно.

Пока он размышлял, Эмиль уже забрался на пассажирское сиденье. Что делать?

Вопрос решился сам собой – подошла Карина.

– Возьми его, Стефан. Он очень нервничает, говорит, что должен поехать с тобой.

Эмиль тем временем достал с заднего сиденья детское креслице, ловко пристроил и пристегнул ремень. Дал понять – пути назад нет.

Карина поцеловала Стефана.

– Будь осторожен.

Стефан улыбнулся и мотнул головой в сторону горизонта – поводов для особой осторожности нет. Плоский, как доска, совершенно пустой газон – что может случиться?

– Я люблю тебя, – шепнул он одними губами и повернул ключ.

* * *

Карина долго стояла и смотрела им вслед. По мере того как машина удалялась, появилось сосущее чувство тревоги, даже не тревоги, а ужаса.

А вдруг я никогда больше вас не увижу?

Может быть, страх этот как-то связан со смертью матери: она умерла неожиданно, Карине не было пятнадцати. Скорее всего, так и есть – внезапная смерть матери. Каждый раз при расставании со Стефаном назойливый внутренний голос шепчет: Последний раз. Я никогда больше тебя не увижу.

Еще подростком она научилась заглушать чувство потери спиртным и наркотиками. Вела, как говорили в старину, рассеянный образ жизни, который едва не свел ее в могилу. Когда, решив сделать последнюю попытку, она через много лет нашла Стефана, потребность в искусственном забвении понемногу исчезла, но грызущее чувство страха осталось. Потери за углом. Они только и ждут, чтобы впиться тебе в горло.