– Отравили? Я и забыл, что людей убивают таким способом.

– Так сказала полиция. Когда Рои услышат об этом, он чуть с ума не сошел от страха Он и так был взвинчен, но после этого не находил себе места, как будто считал, что следующим будет он. Но все равно не захотел ничего объяснить. Потом как-то вечером, после закрытия клуба, я застала его в кабинете, он был не то пьяным, не то под кайфом, не знаю. Я еще раз потребовала рассказать мне, в чем дело, и, думаю, только тогда он понял, что должен поделиться с кем-нибудь своими тревогами. Поэтому рассказал мне обо всем. О торговле наркотиками, как она была организована, что происходило между дилерами. Он говорил об этом с явным отвращением, ему действительно не хотелось в этом участвовать. – «Лживый подонок», – подумал я, но ничего не сказал. – Но самое страшное – оказывается, он их обманывал, этих своих сообщников. Забирал себе больше, чем они договаривались. Гораздо больше.

– И как он думал вывернуться?

Элейн покачала головой.

– Он признался, что куда-то вкладывал деньги – но не сказал, во что именно, – его вложения должны были принести двойную или даже тройную прибыль. И после получения дохода он собирался отдать этим людям дол г и навсегда от них избавиться.

– Но из этого ничего не получилось.

– Да. Вложение оказалось неудачным, а его подельники обнаружили обман еще до того, как он нашел деньги В ночь нашего разговора они сообщили Фаулеру, что им известно о его делишках и они требуют вернуть им долг плюс сто процентов, в противном случае они заберут у него клуб Рой до смерти перепугался. Денег у него не было, а отдавать клу6 тоже не хотелось. Он остался бы ни с чем. Он попросил дать ему время выкрутиться, но их эта просьба не тронута Они не из тех, что готов помочь человеку.

– В этом я не сомневаюсь.

– Он сказал, ему дали три дня, после чего он должен будет или вернуть деньги, или отдать клуб. Он боялся, что, если откажется от «Аркадии», они все равно переломают ему ноги за мошенничество. Или даже убьют. И признался, что для встречи с ними ему нужна охрана, но он понятия не имеет, где ее взять. Он не знал, кто из наших вышибал был бы надежен, поэтому не мог на них рассчитывать. Вот он и спросил, не знаю ли я кого-нибудь на стороне, какую-нибудь охранную фирму, которая сможет предоставить ему надежное сопровождение.

– Почему он спросил у тебя?

Элейн пожала плечами:

– Наверное, ему больше не к кому было обратиться. Мы уже некоторое время работали вместе, и, я думаю, он мне доверял.

Я допил кофе и поставил чашку на стеклянный столик рядом с моим креслом.

– И ты пообещала подумать?

Она достала из сумочки пачку сигарет и предложила одну мне. Я уже почти месяц как бросил, но за последние несколько часов понял: моя стойкость долго не продлится. Дела развивались в таком направлении, что меня меньше всего беспокоила проблема, как дожить до преклонного возраста со здоровыми легкими.

– Спасибо. – Я взял сигарету.

Она щелкнула изящной черной зажигалкой, протянула мне, затем закурила сама и, скрестив красивые длинные ноги, откинулась на спинку кресла и выпустила в потолок тонкую струйку дыма. Юбка провокационно оголила бедра, и я отчаянно, но без особого успеха старался не обращать на это внимания.

– А что мне было делать? – спросила Элейн. – Я не хотела в это вмешиваться, но он хорошо ко мне относился, я попыталась ему помочь. Я переговорила с Джонни, а он, выходит, связал Роя с тобой. Мне очень жаль, но я и думать не могла, каким ужасом все это может закончиться.

– Забудь об этом. Ты в этом не виновата. Но, честно говоря, он наплел тебе с три короба.

– Послушай, я…

– Я понимаю, что ты говорила мне правду.

– Вот именно.

– Я в этом уверен, но здесь много непонятного. Если Фаулер приехал на эту встречу с документами на клуб, которые вез в кейсе, почему же его убили до того, как он их подписал? И вообще зачем его убили? Тем более он был не один. Как видишь, в этой истории полно неясностей. – Я немного помолчал. – Но одно мне ясно.

– Я тебе сказала, Макс, не лезь в это дело. Оно того не стоит. – Она смотрела на меня так, как, бывало, смотрела на меня мама. Это выражение словно говорило: «И не возражай!» Я подумал, не один судья или политик дорого заплатил бы за возможность оказаться под началом такой красивой женщины, но лично я находился не в том настроении, чтобы мне указывали, как поступать.

– Элейн, я хочу знать, кто убил моего друга и кто пытался убить меня.

– Зачем? Это тебе не поможет. Уверяю тебя, ты ничего не сможешь сделать.

– И все-таки скажи мне.

Она устремила на меня пристальный взгляд.

– Это дело рук Хольцев.

Я ошеломленно молчал.

– Ты знаешь, кто это такие?

– Да, я слышал про Хольцев.

Любой работающий в этой части Лондона знал или слышал про Хольцев. Руководил этим крупнейшим преступным кланом, орудовавшим в северном Лондоне, уже состарившийся Стефан Хольц, который жил затворником. Было известно, что они ворочали десятками миллионов фунтов и отличались крайней жестокостью. По слухам, когда в клане велась борьба за руководство, погибли десятки людей, но полиция не трогала преступников, хоть и пристально наблюдала за ними. Да, если кто и виноват во вчерашней бойне, это наверняка были Хольцы.

Элейн вздохнула:

– Теперь ты видишь, из-за чего я не советую тебе в это ввязываться?

– Боже! – ахнул я, когда все осознал. – Нечего удивляться почему меня едва не убили.

– Я не хотела вовлекать тебя в такое дело, – сказала Элейн извиняющимся тоном. – Понятия не имела, что это окажется твоя фирма, а тем более и подумать не могла об их планах убить Роя или твоего друга.

– Да ведь это же Хольцы! Они способны на все.

Элейн медленно покачала головой:

– Черт, вот уж история! И что мне теперь делать?

– Молчать. Это самое лучшее. Если они узнают, будто тебе что-то известно, то… – Я не договорил, соображая, что она и так меня поняла. – У меня все равно уже появились проблемы Ведь я стал свидетелем двух убийств. Полиция очень надеется поймать и допросить меня. А Хольцы заинтересованы в том, чтобы я не болтал.

– Но ты же ни в чем не можешь их обвинить! На самом-то деле это твой приятель Тони убил людей, поэтому он единственный, кто может оказаться в трудном положении.

– Может, да, а может, и нет. Хольцы могут посмотреть на это иначе. Особенно если копам удастся связать кровь на сиденье в моей машине с Фаулером. Как только об этом станет известно Хольцам, я сразу попаду в список их жертв.

Некоторое время мы молчали. Она смотрела на меня, попыхивая сигаретой, и по ее темным глазам трудно было понять, о чем она думает.