Так я узнал, что даже покупка земли или жилища в собственность не избавляла от уплаты налогов. Сколько именно платили дивианцы я так и не понял. Мама Самирана сказала, что каждый дивианец должен платить столько золотых граней, сколько места занимает его жилище или земля. Точной формулы она не сказала, но заметила, что чем ближе к Сердцу Дивии, тем сильнее возрастало количество золотых граней. То есть цена за недвигу могла колебаться даже в пределах одного кольца.

Поэтому многие дивианцы среднего достатка предпочитали покупать побольше земли в Пятом и Шестом кольце, нежели ютиться в престижном Четвёртом. И тем более — Третьем.

На сегодняшней день во владении мамы и дочери Нугвари осталось три жалкие комнаты, не считая кухни и стойла для Служанки и Слуги. Сёстры так и не нашли мужей и вынуждены были переехать на Восьмое Кольцо.

Мадхури Саран подытожила историю семьи наших соседей:

— Теперь мамаша Нугвари вкладывает все свои доходы в дочку, наряжая её, как акраб на продажу. Всё надеется найти для Саны богатого мужа. Поэтому ты, Самиран, держись от неё подальше.

Я всё понимал. Сана — расчётливая и, скорее всего, злая хитрюга. Одно её умение торговать своим телом, показывая его части в обмен на подарки, исчерпывающе описывало её взгляды на жизнь.

Но сердцу не прикажешь.

А сердце было не моё, а Самирана. Как и остальные части его тела и органы. И их влекло к Сане.

Рано утром я покинул казарму, все молодые воины только-только проснулись и выстроились в очередь в туалеты.

Самовольный уход был нарушением дисциплины, но я уже стал для всех товарищей по отряду кем-то вроде отщепенца. Поэтому меня никто не остановил. Даже Хаки Энгатти.

Мочи-ку я положил в простой сумку и повесил её на плечо. На новый футляр денег уже не было. Туда же бросил набор из двенадцати вязок, выданный мне Илиином.

Путь из Восьмого Кольца в Четвёртое, где находился Дом Опыта, не близок. Я добежал до лестницы Седьмого Кольца. Не сбавляя хода, взбежал на вершину стены Кольца, потом так же резво сбежал вниз.

За месяцы тренировок я и без Внутреннего Взора видел, как окрепла моя Линии Тела. Ощущение выросших физических возможностей было для меня диковинкой. В прошлой жизни я много раз начинал вести спортивный образ жизни. Я читал какие-то книжки по саморазвитию, смотрел какие-то видео с лайф-коучами на Ютубе, потом записывался в качалки, на тренировки и в бассейны. Но быстро забрасывал их все, не успев стать сильнее.

После ежедневных бойцовских тренировок тощие руки Самирана стали жилистыми и мускулистыми. Пробежки перестали быть для меня смертельным испытанием. Я научился прыгать и быстро двигаться, что было необходимо для воина, избравшего своим оружием мочи-ку.

Пробежав немного по улицам Седьмого Кольца, я наконец нашёл стоянку акрабов и долетел до Дома Опыта. Я появился в Доме Опыта раньше обычного, но у входной арки в зал Скрижалей Знания меня уже ждала Реоа Ронгоа.

— У меня был тревожный сон, — тут же сообщила она. — Приснилось, что тебя сожрал огромный чёрный мухит. А я ничем не могла помочь, так как была слишком далеко…

— Надеюсь, сон был не пророческий? — ужаснулся я.

На её худом лице, похожем на обтянутый кожей череп, выразилось искренняя забота.

— Нет ещё. Но я встревожилась и решила, что должна прийти в Дом Опыта пораньше. Не знаю, зачем…

Я был тронут:

— Тебе точно нужно брать «Пророческий сон».

— Почему?

— У меня послезавтра поединок. Пусть и не с огромным чёрным мухитом, а с товарищем по отряду. Вот и предсказала бы.

— Ой! — всплеснула руками Реоа. Многочисленные золотые браслеты зазвенели. — Как ты будешь биться, если не владеешь ни одним боевым озарением?

— Сегодня я должен усвоить хоть что-то.

Она помотала головой:

— Ты столько времени готовился, но теперь будешь принимать озарения в спешке. Это не дело. Я и без «Пророческого Сна» могу предсказать исход поединка.

— Таков Путь…

Но на умную девушку эта глупая фраза не подействовала.

— Какой ещё Путь и куда? Ты усвоишь озарения, которые будут с тобой всю жизнь. И сделаешь это, руководясь не здравым смыслом, а предстоящим поединком. Но жизнь — больше, чем один поединок.

— Не один, — согласился я. — Но мой выбор озарений предназначен не для одного поединка, а для всех двенадцати тысяч. Пошли скорее к Скрижали Выбора.

* * *

Я решил, что мой набор озарений будет сформирован по распространённой схеме: одно озарение яркой ступени, четыре светлых, три заметных и одно мерцающее. У меня останется тысяча свободных граней, которые я могу использовать для слияния кристаллов. Когда нас обучат этому.

Весь вопрос в том — каким будет яркое озарение?

Я склонялся к «Порыву Ветра» — самое популярное у всех воинов. Оно предлагало множество способов победить противника ещё на расстоянии. Отбросить его, или наоборот — притянуть и придавить к земле вихрем.

Ещё казался неплохим «Огненный Смерч», его рекомендовали тем, кто носил мочи-ку, как главное оружие. Вообще огонь казался логичным выбором для того, кто хотел воевать.

С другой стороны, взять тех же наёмников. Их любимое боевое озарение вовсе не «Порыв Ветра», как у небесных воинов и стражников, и не что-то банальное, связанное с огнём или другими стихиями.

«Призыв Зверя» — вот, что наёмники любили больше всего. Это было одновременно и боевое и управляющие озарение. Ведь призрачные звери явно были порождениями той же группы озарений, что и «Игра Света».

Вид и размер призванного животного зависел от ступени озарения. Незаметное озарение призывало всякую мелочь, типа призрачных мух, тараканов и жуков. На тусклой ступени можно призывать небольших животных, типа крыс и змей. Мерцающее озарение призывало стаи небольших и злых птичек и другой летающей мелюзги.

Заметное — давало в распоряжение озарённого призрачных животных среднего размера, что-то вроде собак, кабанов и волков. А так же тех самых орлов и других летающих монстриков. Светлое озарение «Призыв Зверя» ставило под твоё управление саблезубых тигров, носорогов, буйволов и прочих сильных и тяжёлых животных. Наконец, яркое озарение призывало порождения грязи, тех самых энгаров, гракков, вьевву и прочих мухитов, о которых я всё ещё знал очень мало.

Наёмники применяли «Призыв Зверя» в связке со «Смятением Духа». Поэтому атаки призрачных орлов, которых я видел во время резни во дворце Карехи, навели на меня невыносимый ужас.

Количество призванных зверей зависело от Линии Духа, а срок их жизни от Линии Тела.

Я уже дважды стал свидетелем того, что наёмники, понимали в искусстве боевых озарений не меньше, если не больше, небесных воинов и стражей. Так что их опыт нельзя отбрасывать только из-за того, что в Совете Правителей наёмников посчитали теми, кто ушёл во тьму, и всех их ждало низвержение в грязь.