– Да будет так, – кивнул я.

Вечером следующего дня я вышел из пролетки буквально на площади Крестоносцев. Какая же она была крохотная, эта площадь, тесно окруженная старинными зданиями! Это был средневековый пятачок европейского города, сохранивший былую красоту и величие, нетронутые временем. Сотни лет на этих древних булыжниках конские копыта выбивали дробь! Их отзвук стоял в моих ушах, эхо улетевшей суровой песни гуляло по здешнему каменному перекрестку. Со мной был и Матей. Мой грим никогда бы не выдал меня – окладистая борода и усы закрывали половину моего лица, темные стеклышки круглых очков прятали любопытные глаза. На этой площади, тесной от призраков прошлого, с балконов и крыш на меня взирали каменные святые и патриархи.

Я невольно подошел к статуе Карла Четвертого. Бронзовый, с налетом зелени, печально опустив голову, он тоже смотрел на меня, протягивая ко мне правую руку в перчатке.

– Ты готов? – спросил я у мальчишки. – Стража не схватит нас?

– Готов, пан, – кивнул тот.

– Добро, – откликнулся я, и мы устремились по правой улочке от бывшего рыцарского храма.

Третий дом справа и был «Гостиничным двором» пана Грачека. Работа сыщиком заставляет обманывать доверчивых обывателей и наивных детей, и все во благо высшей цели! На нее, эту цель, я и уповал, устраивая этот маскарад и вовлекая в свою игру два нехитрых детских сердца, к тому еже еще искушая их звонкой монетой.

Йозек ждал нас у дверей гостиницы. Он подозрительно и с любопытством оглядел меня и прошептал:

– Русский купец сейчас изволит ужинать, и его прислуга тоже. Они в нашем ресторане занимают целую комнату и очень строги и с управляющим, и с официантом.

– А ваш новый гость мистер Баррет?

– А мистер Баррет отдыхает после дороги. Все о нем только и говорят, но он пока не выходит. Он заказал ужин в номер. А русский купец, едва прознав, что англичанин прибыл, уже посылал к нему с письмом. Я подслушал, что говорил наш управляющий отцу. Купец просил у него встречи!

– Кто бы сомневался, – кивнул я. – Отличная работа, Йозек! И что же, он примет его? Баррет – купца?

– Да, – кивнул мальчуган. – Так говорят, но позже.

– Это как раз то, что мне нужно.

Я переступал с осторожностью этот порог: кто его знает, не столкнусь ли я лицом к лицу с матерыми зверюгами Дармидонта Кабанина – Николой, Миколой и Вакулой? А то и с ним самим? Этим Вепрем! Но все обошлось. Йозек проводил меня в полуподвальную домовую пивную, где я сел за самый дальний столик и взялся цедить литровую кружку светлого пива. Оба мальчишки двумя легкокрылыми меркуриями разлетелись по гостинице, обещав держать меня в курсе всех дел и событий.

Когда я готов был загрустить за третьей кружкой, в пивную вбежал Йозек.

– Идемте наверх, пан! – поспешно выкрикнул он.

Через минуту мы быстро поднимались по лестнице наверх, затем шли по коридорам гостиницы. Два раза мы столкнулись с Матеем, как видно, он обозревал дорогу впереди. И вот уже у мальчишки, у Йозека, в руке блеснул ключ от номера.

– Тс-с! – он приложил палец к губам, вложил ключ в замочную скважину и провернул ключ.

За нами сюда же нырнул и Матей. Йозек поманил меня пальцем, сам подошел к стене и приложил ухо к выбранной им точке.

– Сюда, пан, сюда! – прошипел он.

И я тотчас же занял его место у стены. И сразу услышал знакомый голос:

– Я рад, сэр Баррет, что судьба позволила мне увидеть вас! – это был Кабанин, он говорил на русском, и незнакомый переводчик тотчас же перевел его слова. – Я хорошо говорю по-французски и неплохо на вашем языке, но в этот раз пусть лучше меня заменит переводчик. Дело уж больно важное.

– И я рад, господин Вепрев, – ответил англичанин.

«Надо же! – подумал я. – Кабанин тоже странствует под псевдонимом!»

– Я очень устал с дороги, поэтому прошу вас быть кратким, – добавил Баррет.

– Это и в моих интересах, – согласился Кабанин. – Я много читал и ваши труды, и о вас, сэр Баррет, и знаю, что ваши возможности практически безграничны. Я говорю о потустороннем мире…

– Газеты склонны преувеличивать мои скромные возможности, – ответил англичанин.

– Нет-нет, прошу вас, не разочаровывайте меня, – усмехнулся гость. – Вы посвятили половину своей жизни общению с миром мертвых.

– Что, собственно, интересует вас, господин Вепрев? Я говорю о завтрашнем сеансе. Ведь ради него вы здесь? Но вы не просто любопытный зритель. Вам что-то нужно…

– Именно так.

– Ну, так откройтесь, мне так будет легче помочь вам.

– Я ищу дух одного человека…

– Все, кто занимается спиритуализмом, ищут души умерших людей.

– Но я не просто ищу его – я должен задать ему вопрос!

– Именно для этого и собираются миллионы людей по всей планете – задать те или иные вопросы ушедшим от нас… Когда он жил?

– В шестнадцатом веке от Рождества Христова.

– Давно. Но это не преграда в том мире. Там с легкостью можно перешагнуть через века!

– На это я и надеюсь, сэр Баррет!

– Как его звали?

– Захар Зубов. По кличке Зуб. Были у него и сыновья – Сашка, Пашка и Макарка. Зубовы, стало быть.

– Это ваши предки?

– Не то что бы…

– Но они имели отношение к вашим предкам, так?

– Пожалуй.

– Скажите честно, господин Вепрев, все дело в сокровищах?

– С чего вы взяли, сэр Баррет? – вопрос прозвучал не сразу, прозвучал с вызовом и недобро.

– Очень часто одни люди просят вызвать других людей, их души, для того, чтобы им открыли какую-то важную семейную тайну. О спрятанных сокровищах, к примеру. Меня просили об этом тысячи раз! Так я угадал?

– Эта часть не касается никого, кроме меня, сэр Баррет, – тон Кабанина изменился. – Но я вам скажу так: я заплачу за ваш труд, и заплачу особо.

– Как это – особо?

– Я заплачу много денег, потому что очень богат. Если я получу то, что желаю заполучить, сэр Баррет, я заплачу вам четверть миллиона золотых царских рублей…

– Вы шутите? – теперь уже не сразу спросил англичанин.

– Я никогда не шучу, когда речь идет о деньгах, уважаемый сэр; так вот, но я должен получить исчерпывающую информацию, ту, единственную, сэр Баррет, которая мне нужна! Вы должны вызвать его, Захара Зуба, и он должен ответить мне на мой единственный вопрос. Иначе сделка отменяется.

– От вас исходит большая сила, господин Вепрев.

– Я силен от природы – и не скрываю этого.

– Я говорю об иной силе…

– Что это значит?