— Эх, а мне так хотелось выиграть этот спор, — какой спор? Останавливаюсь у пустого столика и присаживаюсь на диванчик. Плохо подслушивать, но не могу ничего с собой поделать.

— Ну что поделать, если женщины падают у моих ног, Саш, — саркастически произносит Ваня, убирая пачку денег к себе в кошелек. Ничего не понимаю.

— Знаешь, я только что понял, что нужно было внести дополнительный пункт в наш спор — искать жертву вне клуба. Там же только продажные, сколько ты ей заплатил? Покажи фотку ее хоть. А как она в постели?

— Слушай, да не все такие, мы даже не спали с ней, там все сложно, — усмехается, — оплатил ей месяц как за три.

— Как это не спали? Теряешь хватку. Дам тебе ровно столько же, если затащишь ее в постель. Ломается? Предложи еще денег, они все продажные, Вань. Используешь и попрощаешься. Где прежний Королев?

Так, ничего не понимаю. Они точно обсуждали меня. Я являлась предметом спора? Не удержавшись, подхожу к нашему столику. Мужчины поднимают на меня взгляд. Незнакомец сканирует меня с головы до пят и ухмыляется.

— Ладно, Вань, приятно было увидеться. Спишемся, — встает и уходит, а я сажусь на его место.

— Кто это был?

— Знакомый, случайная встреча.

— Что за спор?

— Подслушивала? — усмехается. — Тебе это знать не обязательно.

— Нет, это касается и меня, я ведь слышала.

— Слушай, давай не портить сейчас вот это все? — молча сверлю его взглядом. — Окей. В тот день, в клубе, он мне позвонил, узнал о моей ситуации и поспорил, что я не найду девушку, которая впустит меня на месяц пожить. Я подошел к тебе, а дальше ты все знаешь, — сухо рассказывает Ваня, словно это обыденная история. На душе стало противно. То-то он и отмалчивался, почему именно я, а не любая другая съемная квартира. Удушающий ком подступил к горлу, захотелось уйти. Все это время мной пользовались, а я и рада была вестись. — Маш, давай только без спектаклей, отнесись, пожалуйста, проще к этой ситуации. — продолжаю молчать. Хочется побыть одной. Жалею тысячу раз, что поехала с ним. Никуда бы он не пригласил меня, если бы не эти дурацкие билеты. Никаких чувств и не было, розовые очки на мне были с самого начала. Встаю с места, но меня хватает Ваня за руку. — Куда ты собралась сейчас? Потом напсихуешься. Мне тебя терять совсем не надо сейчас. — мне бы его спокойствие сейчас.

Вот мы уже приехали ко мне домой. За все часы после случая в ресторане мы почти ничего не сказали друг другу. Ваня чувствовал, что трогать меня сейчас вообще не нужно. Ушла в свою комнату и легла на кровать. Снова это дурацкое ощущение, как после измены Глеба. Только ирония в том, что сейчас мне куда больнее. Кто он такой, чтобы я так страдала? Дала бы затрещину ему, больную, чтобы понял меня.

Завтра я останусь совершенно одна, утром он заберет вещи и уедет в свою квартиру. Хорошо, что совместных пар завтра у нас с ним нет, спокойно отсидеться на его занятиях точно не получится.

Так и происходит. Следующую неделю не занятиях Вани я не появлялась, наплевав на его условия о пропусках. Отработаю как-нибудь. Находиться дома одной стало невыносимо, мысли съедали меня изнутри. Не хотелось видеть его от слова совсем, но бывало накрывало до того, что сама была готова ему написать. Определенно я ждала от него каких-то действий, но осознавала, что ничего не будет. Он не из тех, кто будет бегать за девушкой. Да и безразлична я ему, с чего бы со мной пытаться говорить. За неделю получила лишь от него сообщение с вопросом о моем отсутствии на занятиях.

Маме решила ничего не рассказывать, поделилась лишь приятными воспоминаниями, не застрагивая негативные. Ей очень понравился Ваня, а мне было жаль обманывать ее. Через время, когда я остыну, расскажу ей всю правду. По крайней мере, сейчас я решила так.

Еще через неделю приезжаю в универ только ко второй паре, снова пропуская занятие Вани. Зная, что обычно его занятия заканчиваются на несколько минут раньше, смело прохожу мимо приоткрытой аудитории. Вдруг чувствую крепкий хват на своей руке и в следующую секунду я оказываюсь в аудитории, где только что проходило по расписание мое занятие. Вижу перед собой Ваню и больше никого. Кабинет пуст. Ваня закрывает кабинет на ключ изнутри и поворачивается ко мне, нахмурив брови.

— Ты посещаешь все занятия кроме моих. Почему?

— А ты сам не понимаешь? — он глубоко вздыхает, проходит к своему столу и присаживается на него.

— Маш, к чему этот детский спектакль, а? У бывшего паренька нахваталась? Зачем ты избегаешь меня?

— Да потому что не хочу видеть тебя.

— Увы и ах, мне тебя еще предстоит аттестовать, а если ты вот так будешь избегать мои занятия, как я поставлю тебе оценку? Рисовать оценку я не стану. Посвящу в должники и приведу на пересдачу осенью, на которой ты будешь сдавать сначала мне, а потом комиссии, на которой я тоже буду присутствовать. Маш, занимаешься откровенной херней. Если тебе хочется обижаться на меня — пожалуйста, не отказывай себе в этом удовольствии. Однако не мешай личное с рабочим.

— Вань, ничего ты не понимаешь. Ты всегда был безэмоциональным серьезным говнюком и будешь. Тебе безразлично на чувства других. Я тебе нужна была лишь для того, чтобы сам ты не упал в грязь лицом перед дружком, а потом еще и решил взять с меня плату в виде моего тела, в самую первую ночь же ты не получил свое.

— Все сказала? — сухо произнес Ваня.

— Нет, — достаю из сумки конверт с деньгами, которые так и не получилось вернуть ему за все время. — Вот, забирай свое богатство, больше я тебе ничего не должна.

— Можешь подтереться ими в туалете, если не удается найти правильное применение. Что ты все сводишь к деньгам и сексу-то? Сама зациклилась на этом.

— Такая вот я дура.

— Единственная правильная твоя мысль за все время, — подходит к двери, открывает