Ей казалось, что она стала другим человеком.

– Ну? – поинтересовался он. – Что скажешь?

– Замечательно, – призналась она. – Прохладно и удобно.

– Я слышу сомнение в твоем голосе, – заметил он.

Милли в очередной раз задалась вопросом, правильно ли поступает, находясь с Халидом в его стране. Потом она вспомнила слова мисс Франсин: если что-то кажется очень хорошим, значит, это на самом деле очень хорошо.

Милли решила отмахнуться от сомнений и в полной мере наслаждаться каждым новым опытом, иначе ее время здесь будет потрачено впустую. Никто и никогда не даст ей никаких гарантий, так почему бы не воспользоваться подвернувшимся шансом? Она под защитой Ястреба пустыни. Что плохого может с ней случиться? Выйдя на улицу, она почувствовала теплый воздух с запахом песка. Приключение в пустыне начиналось.

– Я готова, – подтвердила она. Увидев здоровенного коня, она спросила: – Ты всерьез думаешь, что я на нем поеду? Это не лошадь, а огромная машина со злыми умыслами.

– Веди себя прилично, Бакран, – сказал Халид, когда конь пошевелил ушами. – Все будет хорошо. – Он протянул Милли руку.

На черном как ночь, мускулистом жеребце была красно-золотая сбруя, как и подобало любимому коню могущественного правителя.

– Это же настоящий монстр. У тебя нет мула или осла?

– На нашем языке «бакран» означает «вулкан», – с любовью объяснил хозяин монстра, гладя его уши.

– Он реагирует на лесть как большинство мужчин, – сухо прокомментировала Милли.

Халид рассмеялся, а большой черный жеребец ударил копытами по земле.

– Он ласковый как кошечка, – произнес Халид. – Ослов у меня точно нет. Так, ты едешь или нет?

Милли посмотрела на пустыню. Возможно, это дом для Халида, но для нее – это враждебная территория. Несмотря на нежелание ехать на неуправляемом коне, она взяла Халида за руку. Еще не родился жеребец, который напугает Милли Диллинджер.

В следующий момент они отправились в путь. Бакран сразу рванул вперед словно ракета, и Милли взвизгнула от страха, когда он поскакал вперед. Несколько секунд ей казалось, что она вывалится из седла, но Халид крепко удерживал ее на месте.

– Хорошо? – спросил он, пока копыта Бакрана стремительно буравили песок пустыни.

– Я жива! – закричала она. И этого было достаточно. Но вскоре она поняла, что езда верхом ей нравится. Не могло быть ничего лучше дикой езды по пустыне в объятиях пустынного короля.

С обеих сторон возвышались дюны. Милли не знала, как следует ориентироваться на местности, потому что ландшафт не менялся. Но Халиду все было ни по чем. Видя землю, которую он любил, она начинала понимать его гораздо лучше, чем во время долгих разговоров. Внешне Халид выглядел цивилизованно, но в глубине души он оставался жестоким воином пустыни.

Халиду понравилось смотреть на свою землю глазами Милли; он словно видел пустыню в первый раз. Придержав Бакрана, он указал на определенные особенности пейзажа, которые были незаметны с первого взгляда. Ландшафт становился другим ежедневно, пока ветер менял форму песчаных дюн. Халид остановился на вершине песчаной дюны, чтобы Милли оценила окружающий их простор. Он спешился и помог Милли спуститься на землю. Опустившись на колени, он показал ей следы животных на гладком песке. Зачарованная, Милли встала на колени рядом с ним, и вскоре они оба с упоением обсуждали его планы превращения этой части пустыни в плодородный сад и намерение защитить вымирающих животных. Смотря на Милли, он замечал, как внимательно она слушает его, и чувствовал, что в его душе просыпается нечто вроде любви. Решив, что рискует своим душевным спокойствием, он вскочил на ноги.

– Халифа такая красивая, – сказала она, стоя рядом с ним. – Ты очень счастливый человек.

– Да, я счастливый, – согласился он, шагая к Бакрану и боясь сказать что-нибудь, о чем пожалеет. Его крепнущие чувства к Милли были не только неуместными, но и несправедливыми по отношению к ней. Его будущее уже определено. Скоро ему придется искать себе подходящую невесту. Он обязан остепениться и родить долгожданных наследников. Он не может предложить Милли ничего серьезного. Поэтому он просто сделает так, чтобы они оба никогда не забыли свое короткое приключение в пустыне.

– Поехали, – сказал он, наклоняясь к ней из седла. – У нас впереди несколько миль, прежде чем мы доберемся до оазиса.

– Оазис? – воскликнула она. – Как романтично! – Она смотрела на него удивленными глазами, словно ребенок, ждущий рождественский подарок. Халиду стало не по себе.

– Там мы переночуем, – решительно произнес он, стараясь не думать о моменте расставания с Милли, который наступит, когда они оба вернутся в суровую реальность.

На этот раз она чувствовала себя верхом на коне намного спокойнее, Халид был рядом с ней. Она очень хотела увидеть оазис. Видя, как трепетно Халид относится к своей стране, Милли начинала в него влюбляться. Она не хотела расставаться с ним и с его страной, а желала узнать больше о нем и о Халифе. Все, что было важно для Халида, становилось дорого и ей тоже.

– Красиво, правда? – спросил он, когда они проезжали по золотистым дюнам с шоколадно-коричневыми тенями.

– Это невероятно, – ответила она, и ястреб взлетел у них над головой, пронзительно зовя свою подругу.

Все, что она видела в Халифе до сих пор, было невероятным. Закатное солнце на серо-голубом небе было великолепным, а теплый ароматный воздух – потрясающим. Ей даже понравилось ехать верхом на строптивом коне.

Несмотря ни на что, Милли понимала, что у нее и Халида нет совместного будущего. Скоро она вернется домой. Она выучится на морского инженера, о чем мечтала всегда. А Халид волею судьбы останется здесь. Он женится, и его жена будет сидеть рядом с ним на троне, украшенном сапфирами.

Милли вздрогнула при этой мысли, потому что не представляла себе женщину, которая поддержала бы Халида во всем, что он делает, и родила бы ему детей, а также любила бы его. О его свадьбе наверняка напишут в газетах, и Милли порадуется за него. Ей придется нелегко, но она должна заплатить эту цену.

Расстроившись, Милли напряглась, и Халид сразу почувствовал ее настроение.

– С тобой все в порядке? – спросил он. – Мы почти приехали.

Милли решила, что зашла слишком далеко. Чем закончится эта поездка? Слезами? Или триумфом? Или смущением, которое сопровождало их первую встречу, когда «Сапфир» вернулся в королевский док? Она никогда не была счастливее, чем сейчас. Разве этого недостаточно? У некоторых людей не бывает даже такого периода счастья. Нескольких дней настоящего блаженства лучше, чем ничего.

Халид придержал жеребца, нежно прижимая Милли к своей груди. Чувствовал ли он то же самое, что и она, стараясь запомнить каждую секунду их близости?

Словно поняв, что Милли думает о будущем, он спросил, остановившись на вершине дюны: