- А я вторая, и из вторых! – подхватила ее подружка. – Жду не дождусь, когда закончится смена и можно будет рассказать об этом всему своему клану!

- А вот я прямо сейчас побегу этот делать, и ты в благодарность за то, что я тебе первой все рассказала, сегодня одна доработаешь нашу смену!

- Конечно! Это меньшее, что я смогу для тебя сделать! Но только пообещай мне, что расскажешь только своим!

- Кляну-у-у-сь! – прокричала девушка, явно выбегая из комнаты.

Но потом она, очевидно, вернулась, потому что я услышал негромкий нарастающий топот каблучков и недоуменный возглас второй девушки:

- Что это, серебряный слиток?

- Это монеты, что были в кошельке девчонки, которым она смогла атаковать напавшую на них женщину-мага в режиме защиты! Эдвардс оставил мне их в качестве аванса за лечение! Все-все, убегаю!

Глава 6

Скупость и выздоровление

Лавка, на которой я в итоге пролежал все время, отведенное мне на выздоровление, была довольно жесткой и неудобной. Провалялся я на ней по ощущениям не меньше суток. В прошлой жизни от такого времяпрепровождения у меня бы уже ныла и спина и все ребра, а тут – ничего. Возможно, помогала лечебная магия, но, скорее всего, просто теперь у меня была совсем не та масса. Поэтому и последствия были не те. Точнее, их совсем не было. Сожительница по телу ко мне больше не приходила и языку меня не учила. Пробраться в ее воспоминания во сне у меня тоже больше не получилось. Думаю, что она немного окрепла и просто больше меня туда не пускала. Вламывалась ли она в мою память, я не знал. Но, даже если и вламывалась, уверен, что вела себя она там тактично и смотрела исключительно необходимые ей моменты.

Понимать местный милый обслуживающий персонал я продолжал, но учить при этом язык не мог, так как не чувствовал здесь его отличия от родного русского. Зато я прекрасно помнил все слова, которые уже успел выучить.

Из болтовни двух бессменных подружек я узнал, что Элизи тоже какое-то время провела здесь, но, как только действие парализующего заклинания прекратилось, Эдвардс забрал ее домой. Так же я слышал, что один раз меня приходил навещать Незаметный. Но его ко мне не пустили. Он постоял, позаигрывал сразу с обеими девушками и ушел, несолоно хлебавши. Но сразу после этого ко мне приблизилась одна из девушек и, немного повозившись с моим поясом, что-то туда вложила.

Одно время мне было интересно, что же такое мог принести мне Незаметный, но на душе в тот момент было так легко и спокойно, что я выбросил все мысли из головы и снова принялся беззаветно дрыхнуть.

Когда я, наконец, проснулся, амулета на моей шее уже не было. Рядом стояла Элизи, а немного в стороне был слышен голос Эдвардса. Пройдоха торговался. Слов я уже не понимал, но интонации говорили сами за себя. Уверен, что он убеждал девушек, будто на лечение такого миниатюрного пациента никак не могло уйти столько дорогостоящей энергии, объемы которой ему сейчас предлагают оплатить. Девушки явно с ним соглашались, но цену сбрасывать не спешили.

Элизи хитро мне подмигнула и кивком головы предложила выйти на улицу.

Я сладко зевнул, медленно и с большим удовольствием потянулся, самому себе напомнив в этот момент громадного кота из воспоминаний Экуппы.

Когда мы вышли за порог дома я осмотрелся по сторонам и понял, что на улице уже вечереет. Значит я провел здесь больше суток, или даже двух. Элизи остановилась шагах в пяти от дома и легонько коснулась рукава моей сорочки, как бы останавливая от дальнейшего движения. Я решил, что мы просто ждем Эдвардса, но девочка показала пальцем куда-то прямо передо мной. Первое время я не понимал, что она хочет, но потом увидел крошечную вспышку сантиметрах в тридцати от своего лица. Вслед за первой тут же появилась вторая и третья.

Подняв брови, я недоуменно покосился на Элизи.

Девочка сделала полшага вперед присела и подняла что-то с земли.

- Смотри! – сказала она, протягивая руку прямо к моим глазам ладонью вверх.

Там к верху лапками лежал самый обычный мертвый комар.

Дальше была очень веселая пантомима в исполнении девочки. Она дала понять, что изображает комара, указала меня в качестве своей законной добычи и пошла в атаку, выставив кулак с оттопыренным указательным пальцем у своего носа. «Подлетев» к невидимой черте, где я видел маленькие вспышки, «комар» сделал громадные глаза, склонил голову набок и высунул язык, довольно реалистично изображая труп и показывая при этом свободной рукой в сторону дома, который мы только что покинули.

Если я все правильно понял, то в определенном радиусе от дома существовало некое защитное поле, которое не давало причинить вред его обитателям.

Хотя, лично для меня принцип действия этого поля все равно оставался неясным. Как оно могло убивать только за намерения? К тому же, какие вообще намерения могут быть у комара? Нет, понятно, что они у этой скотинки вполне однозначные, но ведь с точки зрения насекомого оно всего лишь летит кормиться, и не желает мне ничего плохого. Значит, наше поле либо само принимает решение, либо запрограммировано должным образом. Я, конечно, полный профан в части возможностей настоящей магии, но первый вариант кажется все же через чур фантастическим даже для этого мира.

Возможно, дело в том, что укус комара в той или иной степени завязан на кровопускание, что расценивается местным аналогом службы безопасности, как посягательство на здоровье охраняемого объекта на подконтрольной территории? Кто знает, кто знает…

В любом случае, это очень интересно! Первое, что приходит в голову это вопрос из области конфликта интересов: если сюда, в – по сути – больницу попытается пройти за врачебной помощью очень заразный пациент, убьет ли его защитное поле, защищая от заразы местный персонал, или пропустит? И вообще, убьет ли, или сначала предупредит? Блин, уже совсем интересно, и, наверняка, местные знают ответы на большинство моих вопросов, а я и задать-то их пока не в состоянии.

Прав был дедушка Ленин: надо учиться! Вот только не коммунизму, а языку. Хотя бы, для начала.

И я не стал откладывать дела в долгий ящик. Подняв с земли еще одну поджаренную тушку насекомого, я указал на нее пальцем и попросил Элизи: «Скажи!».

Так начался наш с ней второй урок языковедения. И, готов вам поклясться, более заряженного на