Видимо, ей действительно следует отдохнуть и расслабиться. Она позвонила Келси, чтобы пригласить его на обед, но услышала только длинные гудки. Значит, еще один долгий вечер в офисе.

Марси пролистала лежащие на столе платежные документы за карусель. К майскому празднику она будет готова. Келси уже закончил отделку Александра, и теперь он выглядел не менее великолепно, чем пятьдесят лет назад. Она вспомнила, как они с Келси в последний раз катались на нем. Прекрасные моменты встреч с Келси останутся у нее на всю жизнь. Почему она не позвонила ему раньше?

— Не трудитесь ей докладывать. Мисс Таннер ждет меня.

Подняв голову, Марси увидела влетевшего в ее офис Пола Вильера. Она не только не ждала его, но считала, что он еще на Бермудах, на совещании турагентов.

— Пол, ты уже вернулся? — спросила она, вставая из-за стола.

— И похоже, слишком поздно. — Он захлопнул дверь и направился к ней. — Я предупреждал, чтобы ты не позволяла Деймону тратить деньги на дурацкую карусель.

Она еще ни разу не видела Пола таким раздраженным. Он всегда скрывал свои эмоции, пуская в ход лишь свое обаяние, чтобы манипулировать людьми.

— Так решил сам Деймон.

— Ты получила комиссионные за дурацкие аттракционы? — Пол наклонился, упершись кулаками в столешницу.

— Разумеется, нет. Как ты можешь такое говорить?

— Ты всячески содействовала его решению. Не удивлюсь, если ты с ним спишь. А я у тебя в дураках. Бережешь себя для него?

От таких наглых обвинений Марси села на стул.

— Разбирайся с дядей сам. Я только выполняю его приказы.

— Не сомневаюсь. Но учти, я — его наследник. Когда старик умрет, все станет моим, и ты будешь получать приказы от меня. — Он грубо схватил ее за руку.

— Марселла, что здесь происходит?

Услышав мужской голос, Пол ослабил хватку, и Марси вскочила со стула. Ей не хотелось, чтобы Келси вмешивался в ее дела.

— Ничего особенного. Просто рабочее обсуждение.

Келси неторопливо подошел к ее столу.

— Марселла, дорогая, ты слишком много времени проводишь в офисе.

— Кто вы? И что здесь делаете? — осведомился Пол.

— Мое имя Келси Ханнаган. И я здесь для того, чтобы забрать с собой Марселлу. — Он по-хозяйски обнял ее за плечи. — А кто вы?

— Это Пол Вильер, племянник Деймона. Мы обсуждали наш проект.

— Уже седьмой час, ты достаточно поработала.

Хотя Келси улыбался, она заметила яростный блеск в его зеленых глазах. Ему ничего не стоит расквасить Полу нос.

Марси быстро собрала бумаги и сложила в папку.

— Я готова, если ты закончил, — обратилась она к Полу.

Пол развернулся и направился к двери. Но, взявшись за ручку, обернулся:

— Мы закончим разговор завтра. — И он исчез в приемной.

— Что он имел в виду? — спросил Келси.

Он занял ее кресло и посадил ее к себе на колени. Оказавшись в его объятиях, Марси уткнулась лбом ему в лоб.

— Просто не сошлись во мнении.

— А прозвучало намного серьезнее. Я научу тебя приемам самообороны. Я не всегда буду рядом, и ты должна уметь обороняться от мужчин в твоей жизни.

Сердце у Марси упало.

— Возможно, я приму твое предложение. — Она выдавила улыбку. — Как ты попал сюда?

— Твоя секретарша уходила, и я сказал ей, что ты меня ждешь.

— Она тебе поверила?

Марси представила себе рациональную мисс Маршалл, тающую от его сексуальной улыбки. Если бы охрана Форт-Нокса состояла из одних женщин, он бы со своим обаянием вынес оттуда все золото. А они бы ему помогали.

— Конечно, поверила. У меня честное лицо.

Она выскользнула, из его объятий и встала. Сегодня он даже красивее, чем всегда. Спортивная куртка, зеленый свитер. На одной стороне приколот искусственный трилистник, эмблема Ирландии, на другой — значок с надписью «Поцелуй меня, я ирландец!».

— Да, ты настоящий ирландец, Келси, — засмеялась она.

Сняв жокейскую шапочку, он поклонился:

— А как же, дорогая! Разве ты не знаешь, что сегодня за день?

Марси взглянула на календарь. Семнадцатое марта.

— День святого Патрика! — воскликнула она.

— Вот именно. Я приглашаю тебя на парад, а затем на обед. Только не говори, что у тебя много работы. Отговорка неубедительна.

— Ты прав. Дела могут подождать до завтра. — Марси выключила компьютер и взяла сумку.

— Не рассчитывал на столь легкую победу, — удивился Келси. — Ты лишила меня возможности использовать мои самые убедительные доводы.

Марси побоялась спрашивать, что за доводы он решил выставить. Она хотела провести время с ним, и его приход был как исполнение ее желания.

— Прибереги свои доводы. Они могут понадобиться тебе в следующий раз.

— Ладно, в следующий раз, — многообещающе улыбнулся он.

Приколов ей трилистник, Келси повел ее к фургону, стоявшему на улице против их здания.

— Ты что, здесь нельзя парковаться! — воскликнула она. — Тебя оштрафуют.

Но когда он помог ей сесть в машину, она с изумлением увидела пустое ветровое стекло.

— Черт побери, однажды я всего на полминуты тут остановилась и заплатила пятьдесят долларов.

— Кто посмеет оштрафовать ирландца в День святого Патрика, тот будет проклят за богохульство, — засмеялся Келси, садясь за руль.

Марси улыбнулась:

— Полагаю, опять ирландское счастье?

— Вот именно, девушка.

Несколько часов пронеслись в вихре удовольствий, чему способствовала прохладная, но ясная весенняя погода, будто специально заказанная для праздника.

Сначала Келси остановился возле бара в Ирландском квартале, где люди, одетые в зеленое, танцевали под джаз-банд. Затем они посмотрели красочный парад.

Марширующие бросали в толпу четки, цветы и приготовленную к празднику капусту. Марси едва поспевала за своим ирландцем, который, словно ребенок, тянул ее вперед, чтобы поймать брошенное. Вскоре у Марси на шее висело несколько зеленых четок, а в руках — охапка бумажных цветов. И конечно, за все она расплачивалась поцелуями.

Следующая остановка состоялась во Французском квартале, где другая группа устроила собственный праздник. Обед в местном пабе из солонины, капусты и множества кружек зеленого пива очень понравился Марси. Келси присоединился к хору, распевающему хулиганские ирландские песенки, а затем со своим акцентом рассказывал анекдоты о «нашей любимой Ирландии».

Марси никогда в жизни столько не смеялась. Она танцевала ирландскую джигу и выучила шуточные стихотворения из пяти строк, которые не осмелилась бы повторить в благовоспитанном обществе.