– Каждую осень ветры сгоняют Желтые туманы к морю, но весной они появляются снова. Они накапливаются и оседают росой. Пивовары говорят, что лет сорок назад туманы стояли круглый год, теперь они слабеют. Твой приятель Кшиштоф, - обратился поляк к Семену, - считает, что туманы рождаются на развалинах древней химии. Дожди вбирают отраву, затем вода поднимается вверх…

– А пивовары делают деньги на продаже снадобья? - усмехнулся Свирский.

– Ты можешь не пить, - равнодушно отмахнулся ксендз.

– Почему нас никто не встречает? - озабоченно спросила мама Рона.

– Жители не выходят при солнечном свете, - Станислав привстал на стременах; казалось, он постоянно что-то высматривал.

– Почему?

– Сами увидите, - пожал плечами ксендз. Отряд, никем не остановленный, проехал по главной улице почти километр и остановился на следующей площади. Артур вопросительно глянул на Христофора, тот изобразил растерянность. Тигр в корзине вылизывал шерсть. Кони, недовольно потряхивая надетыми на морды мешками, тянулись к буйным зарослям травы на тротуарах.

Оглядев площадь, Коваль испытал щемящее чувство возвращения в детство. Старая часть города походила на сказку про заколдованный замок. На плотно подогнанных каменных плитах мостовой стояли изящные чугунные скамейки. Позеленевший памятник неизвестному полководцу призывно взмахивал обломком руки. Узкие таинственные улочки разбегались от площади, маня за собой, точно задворки театральных декораций. Над стрельчатыми арками кое-где скрипели, покачиваясь, медные ботфорты, чайники и ножницы, как воспоминания о давно ушедших в небытие гильдиях мастеров. Готические шпили, обтянутые кружевом каменных украшений, прокалывали сумерки, словно гневно воздетые пальцы аристократов.

Обитые металлом дубовые двери старинных домов, казалось, готовы были распахнуться и выпустить навстречу путникам делегацию почтенных бауэров, бургомистра в буклях и при шпаге, румяных баронесс в крахмальных воротниках…

Но не появился ни бургомистр, ни придворные дамы. Вместо них, бесшумно ступая по замшелым плитам, из подворотни вышла кошка. С хозяйским видом оглядев пришельцев, она потянулась и села вылизывать шерсть.

И сразу всё вернулось на круги своя. Лапочка рыкнул, оторвав кусок от своей корзины. Кошка моментально подобралась и зашипела, выдвинув двойной ряд нижних, как у кабана, клыков. Серая мурлыка уступала тигру по всем показателям, но всё же была крупнее добермана. Из мягкой шерстки на ее затылке развернулся частокол полосатых игл, словно ожерелье дикобраза.

Коваль взглянул на сказочный городок другими глазами.

Из каждой щели настойчиво пробивалась сорная трава, по счастью не сиреневого, а самого обычного, салатного цвета. Но вперемешку с травкой поднимались вдоль водостоков серые и коричневые побеги незнакомого вьюна, украшенного роскошными пахучими цветами. Там, где вьюн вгрызался в стены, выпали камни. А на земле, вперемешку с гранитной крошкой, валялись мелкие птахи, соблазнившиеся цветочным нектаром. Вдоль улицы тротуар обрушился до уровня канализации; из черного зева тянуло затхлостью. Деревянные двери домов прогнили насквозь и проросли грибами. Карнизы густо покрывал окаменевший птичий помет, а сквозь выбитые окна там и тут просвечивало небо. Крыши очарованных дворцов давно рухнули вместе с внутренними перекрытиями.

– Вроде наших болотных котов, - заметил Лева, указывая на кошку.

– Ага, тока помельчей будут, - отозвался Даляр, поднимая арбалет. На кошку он жалел потратить пулю.

– Ишо две слева, - сказал Карапуз, запуская руки в седельные сумки.

– Не стреляйте, - попросил Станислав. - Это не дикие коты, без приказа не нападут.

Артуру не надо было поворачиваться, чтобы сосчитать животных. Их окружало восемь котов. Еще четверо притаились в засаде, за фасадом бывшего цветочного магазина. Кошки были спокойны и не представляли опасности. Это очень хорошо, значит, на пивоваров давно никто не нападал. Это хорошо вдвойне, потому что не придется убивать красивых животных, или заставлять их убивать своих хозяев…

– Сытных дней вам, охотник Борк! - вежливо произнес Станислав.

Коваль не сразу понял, к кому он обращается. А когда увидел, едва сдержал улыбку.

Плотный низенький человечек, из тех, кого кличут "метр с кепкой", закутанный как пасечник, стоял в темном проеме цветочного магазина, дополнительно заслонясь внушительным черным зонтиком. Лицо человечка скрывало широченное сомбреро с наброшенной поверху плотной паранджой.

Ксендз бегло заговорил на немецком, Коваль еле осиливал его шипящую речь. Наконец охотник Борк свистнул котам и удалился в недра магазинчика.

– Мы приглашены, - счастливо выдохнул Станислав, - лошадей надо завести во двор, там с ними ничего не случится.

Внутренность замшелой лавчонки оказалась сплошным обманом. Наверное, тут торговали цветами еще во времена курфюрстов, здание явно было построено с десятикратным запасом прочности.

Вторая внутренняя дверь открывалась в узкий, извилистый коридор. За полным мраком опять возник рассеянный свет, кирпичные аркады сменились деревянной обшивкой, и Артур догадался, что предприимчивые пивовары связали в единую квартиру целый квадрат старинных зданий. Точнее, подвальных и полуподвальных этажей, выходящих на площадь и прилегающие улочки.

За третьим поворотом охотник Борк откинул плотный полог и пригласил гостей в сводчатую залу, заставленную тяжеловесной мебелью в худших традициях немецкого средневековья. Артура с порога потрясли две вещи. Зала освещалась тремя сносными керосиновыми фонарями, а в глубине стоял ухоженный, блестящий рояль с раскрытыми нотами на пюпитре. Борк снял шляпу, повесил зонтик на крюк и постучал в смежную дверь. Потирая глаза от сна, явились еще двое мужчин, помоложе. Они удивительно походили друг на друга и на Борка. Изжелта-бледные лица в прожилках вен, красные глаза и белоснежные патлы альбиносов.

– Мои сыновья, - представил охотник. - Клаус и Фердинанд.

Гости расселись за массивными столами на твердых, отполированных лавках. По совету ксендза Коваль вручил подарки: мыло, семена, порох. На столе появилось холодное мясо, хлеб и бутыли с вином.

– Пища не заражена, - поспешно перевел Станислав. - Всё добыто на чистой земле.

И, подтверждая слова хозяев, первым приступил к трапезе.

– Первый раз вижу русских, - низким голосом произнес Борк. - Но о тебе, герр Кузнец, мы слышали.

– Что же вы слышали? - Коваль пригубил терпкое вино.

– Что ты пытаешься вернуть русским государство.

– Ну, это уж слишком, - Артур с трудом подбирал немецкие слова. - До государства нам далеко. Однако приятно, что вы знаете такие слова.

Ответил, и тут же понял, что сморозил бестактность, уравняв ночных пивоваров с лесными мутантами. Впрочем, охотник Борк не обиделся.

– Мы читаем книги, герр Кузнец. Наши отцы читали, и мои внуки будут читать. К сожалению, мы не можем посетить Петербург, но всегда рады видеть вас у себя. Мы не владеем славянскими языками, но можем говорить по-французски.