В этот момент к Пьеру подобрался Соколиный Взгляд.

– Вон один из Ирокезов, – шепнул Хейхой охотнику на ухо. – И на нём новенькие мокасины. Думаю, что я смогу теперь разжиться индейской обувкой.

– Нет, этот негодяй не из Ирокезов, мой друг, – ответил охотник после минутной паузы. – Это кто-то грубо маскируется под индейца. Карнавал какой-то. А ну вот я проверю сейчас, что это за фрукт такой… Не видно ли вам, куда он положил своё ружьё или томагавк?

Пьер отрицательно покачал головой.

Соколиный Взгляд осторожно прокрался к незнакомцу, держа наготове свой страшный охотничий нож с рукоятью из челюсти медведя, и остановился в двух шагах от туземца.

– Как всё-таки чудесен мир, – произнёс вдруг индеец по-французски и затянул какую-то весёлую сельскую песенку.

Услышав его голос, Соколиный Взгляд опустил нож и свободной рукой прикоснулся к плечу дикаря.

– Я вижу, что вы себя чувствуете вполне хорошо, дорогой Гевкамен, раз у вас хватает настроения петь беззаботные деревенские частушки, будучи в самом сердце страны Ирокезов, – сказал охотник, и дикарь, оказавшийся в действительности Гевкаменом, спокойно обернулся.

– Здравствуйте, мсье, я очень рад вас видеть, – ответил он.

– Что с вами случилось? Ирокезы приняли вас в свои ряды?

– Похоже на то. По крайней мере, меня никто не трогает, никто не угрожает мне, и вот уже два дня я хожу в таком наряде.

К ним подошёл Пьер Хейхой.

– Мой дорогой Гевкамен! Как я счастлив встретить вас здесь. А я уже намеревался пустить вам кровь и позаимствовать вашу обувь.

– Зачем вам моя обувь, майор? – удивился учитель пения. – Разве вам жмут ваши башмаки? Впрочем, там, в деревне, у них полным-полно мокасин. Ирокезы очень любезны и совершенно не жадные. Я уверен, что они подарят вам пару тапочек, если вы попросите их об этом.

– Послушайте, – прервал их Соколиный Взгляд, – мы сюда не за мокасинами пришли. Где сейчас девушки?

– Они в плену у дикарей, у язычников, – ответил Гевкамен. – Хотя сердце их неспокойно, они, похоже, в полной безопасности. В пути индейцы были очень внимательны к девушкам. Ночью они особенно заботились о них…

– Что вы хотите сказать?

– Ну… предохраняли от лесной сырости, хорошенько укрывали, не оскорбляли…

– Я же говорил, что в этих краснокожих есть всё-таки какая-то изюминка! – воскликнул Пьер.

– Не так громко, майор, – остановил его охотник, – мы ведь возле деревни Ирокезов, а это не так уж безопасно, как вам думается. Или вы успели позабыть свои нелёгкие приключения по дороге в форт Анри и по выходе из него?

– Конечно, вы правы, Наталиэль. Просто я слишком разволновался. Итак, что будем делать?

– Где в данный момент находится Хитрая Лисья Морда? – спросил Соколиный Взгляд.

– Сегодня он охотится на лосей со своими людьми, а в ближайшее время, как я понял, он собирается покинуть эту деревню и отправиться ближе к границам Канады. Он сказал, что там стоят вигвамы его родной общины.

– Тогда нам надо спешить!

– Кстати, Гевкамен, а почему вам разрешают расхаживать всюду так беспрепятственно? – спросил Пьер.

Учитель пения, приняв смиренный вид, ответил:

– Такому червю, как я, нечем хвастаться. Но всё же скажу без стеснения, что моё пение произвело на язычников сильнейшее впечатление. Сила Господа, заключённая в псалмах, подействовала на дикарей, хотя и не сразу. Мне пришлось проделать долгий путь, прежде чем я добрался сюда. Несколько раз спутники Хитрой Морды замахивались на меня топорами и прикладами ружей, но снова и снова опускали оружие, отступая перед силой моих гимнов. Теперь же никто не покушается на меня. Я почти свободен, если не считать того, что не могу позволить себе уйти далеко в лес из страха потерять дорогу. Варвары лишили меня моей одежды и обрили меня на свой манер, но меня это не ущемляет. Более того, я даже нахожу значительную приятность в том, что моё тело теперь обнажено и может легко дышать свежим воздухом, и в том, что нет надобности следить за моим гардеробом, как это приходилось делать в прежней жизни.

– Как вы странно рассуждаете. Вы говорите «в прежней жизни», будто вы умерли и родились заново, – удивился Пьер.

– Так оно и есть, сударь, – улыбнулся Гевкамен. – По дороге сюда я умер, моя прошлая жизнь завершилась, от неё не осталось ничего, разве что ваше присутствие… Попав сюда, я увидел иной мир, иных людей. Я никуда отсюда не уйду, клянусь вам. Мне хорошо здесь. И я хочу нести слово Божье этим простым людям.

– Что? Да вы рехнулись, старина!

– Позволю себе не согласиться с вами. Я в полном порядке. Просто я отчётливо увидел, как нужно этим примитивным созданиям высокое слово нашего Господа.

– Ничего им не нужно, – строго заявил Соколиный Взгляд. – Они не поняли ровным счётом ничего из ваших псалмов. Они приняли вас за сумасшедшего и потому не тронули. Индейцы очень осторожны в обращении с безумными людьми, так как считают, что устами сумасшедших говорит Великий Дух.

– Я думаю, что они близки к истине, – нерешительно ответил учитель пения. – Как бы то ни было, мне тут понравилось, поэтому я остаюсь. В конце концов, Наталиэль, вы ведь тоже не возвращаетесь жить в город. Так не будьте же эгоистом, не пытайтесь прибрать весь лес к своим рукам.

– Да в вас и впрямь пробудилось что-то от краснокожих, – подивился белый охотник.

– Быть может, это просто нечто подлинно человеческое? – поднял брови Гевкамен и почесал свою бритую голову.

– Оставим философию, – резко махнул рукой Соколиный Взгляд, – и начнём действовать.

– Что мы можем предпринять? – выпрямился по-военному майор Хейхой.

– Мы войдём в деревню прямо сейчас, пока там нет Хитрой Лисьей Морды, – решил охотник.

– Это опасно. Вас могут узнать и другие Ирокезы, а вы ведь не пользуетесь у них доброй славой, как я успел понять, – возразил Пьер.

– Вы правы.

– Я предлагаю себя. Я пойду с Гевкаменом к дикарям. Вы меня размалюете, как и его, и я прикинусь одним из них.

– Вы отважный человек, Пьер, – проговорил Соколиный Взгляд, и Хейхой застенчиво потупил взор, – но индейцы не такие уж болваны, чтобы принять чужака за своего и не отличить белого мужчину от краснокожего. Однако, если выдать вас за какого-нибудь бродягу, это могло бы сойти за правду. Если вы появитесь у них в деревне сами, они вас не тронут, даже если вы не придётесь им по душе – таково правило гостеприимства.

В эту минуту из леса с двух разных сторон показались Чихохоки.

– А вот и наши верные друзья, которые если не помогут вам превратиться в заправского туземца, то уж точно изменят ваш облик до неузнаваемости.

Выслушав план, Здоровенная Змея и Торопливый Олень поразмышляли некоторое время, как полагалось краснокожим, затем старший из них сказал: