– О-о, я наблюдал за тобой пока наказывал Мари. И от меня не укрылось, что ты сочувствуешь ей, хотя Мари проявила непослушание – она нарушила приказ. Что ты можешь сказать, Эрика?

– Но М-мастер... – неожидано запнулась, вспомнив, что именно так я должна обращаться к Артуру, когда мы находимся наедине. Я могла называть его Артуром в непринужденной обстановке – когда мы обсуждаем книги, за столом, когда возле нас крутятся девушки-служанки. Но если мы в моей комнате одни, а также когда Артур наказывает меня за непослушание, я должна называть его Мастером или хозяином. – Мне… мне было жаль бедную девочку, вы так сильно били ее этим кожаным кнутом... Я знаю, что ей было тоже жаль меня в ту ночь, когда... когда вы наказали кнутом меня, – я глотнула ком и покраснела, потому что упоминание о том случае напомнило мне об отвратительной и жестокой вещи, которую Артур сделал со мной, да, после того, как выпорол.

– Я понимаю твои нежные чувства, дорогая Эрика. Но я не одобряю их, малышка. Если девушка была непослушной, и я выпорол ее за такое непослушание, то это справедливо. Разве нет? Она сама напросилась, – Артур подошел ко мне ближе. – Но дело не в Мари, а в тебе – о, ты выражала симпатию к непослушной девчонке, ты сочувствовала ей, Эрика. А это означает, что ты находишься не на стороне того, кто исправляет. Я не одобряю такой выбор. Именно за этот неправильный выбор, моя дорогая Эрика, ты сейчас будешь наказана. Ты ведь готова?

– О Мастер! – воскликнул я так, словно только что пробудилась от кошмара. Но моя проблема была в том, что кошмарный сон только начинался. – Если честно, я не считала, что Мари права, я так не думала и не поддерживала ее, совсем нет! Я сочувствовала только потому, что очень тяжело переносить наказание. Мне трудно терпеть боль, но мне также больно, когда я вижу, что другим приходится терпеть что-то подобное.

– Я понимаю тебя, Эрика. Но дело в том, что я в ответе за тебя перед твоими родителями. И я отвечаю за твое воспитание, потому просто обязан направлять тебя, если вижу, что ты немного сошла с пути. Это мой долг, – такого я точно не ожидала. – Ты должна понимать, что когда я шлепаю тебя так, как собираюсь сделать это сегодня вечером, то мои старания обязательно будут видны в будущем. И если ты снова понаблюдаешь за наказанием Николь или Мари, то подумаешь, стоит ли демонстрировать открытое сочувствие. Ведь такое сочувствие является достаточной причиной для наказания.

– Но почему?..

– Потому, что ты выступаешь против хозяина. Делаешь из меня монстра, но в этом нет правды – я наказываю девушек для их же блага. И что я получаю взамен, Эрика? Непослушание! А ты знаешь, что происходит, когда меня не слушаются, моя дорогая…

– Д-да.

– Снимай все, кроме обуви, чулок. На днях я хочу съездить в город – и привезу тебе одежду. У тебя слишком мало вещей, Эрика. А те, которые есть, не подчеркивает твоей женственности. Мне хочется видеть девушек одетыми в одежду, которая красиво выделает формы. Но сейчас мы говорим не о твоем теле, а твоем языке, Эрика. Он выпросил у меня наказание, и я выпорю тебя. О-о, не беспокойся... тебе понравится – с каждым ударом ремня ты будешь становиться лучше. Думаю, ты сама понимаешь, как много я делаю для тебя, когда порю ремнем или кнутом.

Мне не было откуда ждать спасения. Сначала я обрадовалась, что Артур скоро уедет, и я смогу увидеть своих родителей, но неожиданно для себя я поняла, что не хочу их видеть. Думаю, что они выгонят меня из дома при первой же возможности, ведь тогда Артур может вернуть им такую непослушную девушку и забрать назад деньги. Я стянула одежду, оставшись в чулках и обуви. Я дрожала и все думала, каким образом Артур собирается наказать меня сегодня. Чем он будет мучать мою попку?.. Единственно, что меня немного успокаивало – Артур убрал тот ужасный кожаный кнут. Я снова отчаянно краснела, не понимая, почему я слушаюсь Артура, зачем я обнажаюсь перед этим красивым, но жестоким мужчиной, купившим меня в качестве рабыни. Я наклонилась над кроватью, чтобы положить на нее снятую одежду. Наклонилась и ждала от Артур приказа. Стояла с опущенной головой, кусая губы, чтобы сдержать мольбы о пощаде. Я прекрасно понимала, что эти просьбы разбудят гнев Артура. Я боялась оборачиваться и только по звукам догадалась, что Артур сел на стул.

– Ты должна подойти и лечь на мои колени, Эрика. Я не собираюсь бегать за тобой, сделай все сама. Думаю, это не станет для тебя проблемой. Ох, Эрика, – выдохнул Артур, видя мое смущение. – Мне казалось, у тебя было достаточно уроков, чтобы к этому времени стать более покорной и выучить, чего я добиваюсь от девушек – мне нужно твое послушание. Я верю, что мне не придется применять слишком строгие меры. Ты ведь не хочешь этого?..

– О не-ет. Не нужно строгих мер. Я… я сделаю все... все, что прикажете, Артур… – запнулась от страха, при этом я не теряла времени и подошла ближе, чтобы по собственному желанию лечь на колени Артура. Не знаю, как Артуру удавалось с каждым разом унижать меня все больше… Сегодня я чувствовала себя гораздо хуже, чем в те разы, когда Артур сам укладывал меня на колени… или помогал поудобней улечься. Боже. Я была готова к мучительному наказанию и даже ему не сопротивлялась.

Чтобы стойко выдержать то, что придумал Артур, я схватился за ножки кресла руками. А затем склонила голову и ждала с закрытыми глазами, когда Артур нанесет первый шлепок, но он все не начинал. Вместо этого Артур очень медленно провел руками по моей попке. Он сжимал и неторопливо ласкал обнаженную плоть, пока меня не накрыла дрожь от смущения… Похоже, что Артур добивался этого.

– О, моя милая Эрика. Твоя прекрасная попка выглядит практически так же, как она выглядела в первый день нашего тесного знакомства. Да, я вижу несколько слабых линий после кнута, но они со временем полностью исчезнут, если ты будешь меня слушаться. В противном случае, мне снова придется отшлепать тебя по округлой попке. О, какая же у тебя мягкая и белая попка. Мне так нравится наблюдать за тем, как она краснеет от порки. Жаль, что сегодня я не смогу ее хорошо выпороть, ведь ты не сделал ничего ужасного. О да, ты виновата, Эрика, но я не сильно сержусь – ты не знала, что нельзя сочувствовать служанке, которая заслужила быть выпоротой. Поэтому я не стану использовать кнут, но я все равно отшлепаю тебе, моя Эрика. Я хочу, чтобы ты помнила, моя дорогая, что всегда нужно быть покорной и не стоит повторять ошибок, которые случались в самом начале. Сегодня я отшлепаю тебя рукой. И я советую тебе, Эрика, помалкивать. Ты ведь не хочешь, чтобы другие девушки услышали крики? Или хочешь? – я отрицательно помахала головой. – Если хочешь, я могу позвать Мари или Николь, – нет, я такого не хотела, я очень баялась этого. – Так ты готова к порке, Эрика?

– Д-да, М-Мастер… Я… мне ужасно жаль, я… я поступила неправильно, – я пыталась немного раздобрить его, чтобы он не шлепал меня сильно. Потому что, даже после нескольких ночей, моя попка все еще сжималась, когда я видела, как Артур смотрит на меня. Кроме того, мне казалось, что нежная кожа по-прежнему оставалась слишком розовой. И я понимала, как сейчас чувствительна моя попка.