Памела остановилась, чтобы перевести дыхание.

– Ты всё сказала?

– Нет, не всё. Когда мы последний раз занимались любовью? Тебе же всегда некогда, но тем не менее на любовниц у тебя находится время. Зачем ты женился?

– Ты хочешь правды?

– Да!

Потому что любил тебя!!!

Но вслух он произнёс другие слова:

– Потому что я дал слово твоему отцу. Ведь твои родители мечтали выдать тебя за меня замуж, не так ли? И всё для этого делалось. Долго и упорно.

И ты всегда знала, что я за человек, но тем не менее жила со мной, зная о моих женщинах, и не уходила, почему?

– Я надеялась, что ты изменишься…

Алекс горько рассмеялся.

– Господи, Пэм, да ты жила десять лет со мной и так ничего не поняла? Я никогда не изменюсь. Не надо придумывать отговорки, ты ждала, когда я одену тебе кольцо на палец, чтобы чувствовать себя уверенно и ставить условия. Вижу по твоему лицу, что угадал. А по поводу моей опеки, последнее время тебя это не смущало, когда ты по вечерам уходила из дома, причём без сопровождения охраны, оставляя дочь одну дома.

– Ты о дочери заговорил? Да ты её почти не видишь, постоянно в разъездах…

– Я работал как лошадь, чтобы дать вам всё…

– Да? А ещё куче прихлебателей…

– Замолчи! – руки сжались в кулаки.

На протяжении всего разговора Алекс едва сдерживал себя.

– Скажешь, я не права? Они смотрят тебе в рот, смеются каждой твоей шутке, а ты им за это даришь кадиллаки. Друзей не нажил, так пытаешься их купить! – Памела уже кричала.

Алекс поднялся с кресла.

– Я так понял, что ты хочешь развестись?

– Нет, нам просто надо отдохнуть друг от друга.

– Да нет, дорогая, я не хочу быть женатым холостяком. Я дам тебе всё, что полагается моей жене, но назад не приму, тем более после твоего предательства.

– Ты о чём?

– Ты знаешь о чём. Ты думала, я ничего не узнаю. Мир очень жесток, милая, и если тебя кто-то обидит, то так тому и быть. Тебе больше не нужна моя забота.

– Но, Алекс…

– Разговор окончен, мы всё сказали друг другу. На развод подам сам, когда у меня появится время. Ищи адвокатов.

…– Возвращайся, Ларри, ты мне нужен.

– Хорошо, Алекс, разделаюсь с работой и сразу же приеду.

Прошло шесть лет с тех пор, когда Полковник от имени Алекса уволил его. За эти годы Ларри заметил, как изменился друг. Поначалу после его возвращения на сцену это был счастливейший из смертных, но что-то надломилось в нём. В его погасших глазах уже не было того огня, который зажигал публику всего каких-то пару лет назад. Медленная речь, тяжёлая поступь – всё это говорило о том, что Алекс опять принимает какую-то дрянь.

– Алекс, что происходит? – озабоченно спросил Ларри, когда возбуждение после первой встречи прошло.

– Я не знаю, Ларсон, что-то происходит во мне и вокруг меня, но я уже не контролирую это. Ты знаешь, что Памела ушла от меня?

– И это так тяжело для тебя?

– Это был удар в спину. Она изменяла мне. Мне! И с кем? Проклятье, я, наверное, никогда не пойму этих женщин! Я подаю на развод.

– Может не стоит торопиться. Образумиться, вернётся.

– Я не хочу, чтобы она возвращалась.

– ?

– Ты не понимаешь? Она предала меня. Я думаю, что Памела не собиралась уходить от меня, этот разговор был в своём роде ультиматумом, чтобы я принял все её условия. Она не предполагала, что я знаю об её измене. Когда я ей сказал, что подам на развод, она пошла на попятный, но было уже поздно. Господи, Ларри, я же познакомился с ней, когда ей было всего лишь четырнадцать, и думал, что смогу из неё вырастить женщину, способную на верность и преданность, но, видимо, гены взяли своё. Мать жены опередила меня, управляя дочерью даже на расстоянии. Всё было проделано с таким мастерством, что я не успел опомниться, как стал женатым человеком.

– Но ты ведь хотел этого…

– Я просто не знал, как вырваться из замкнутого круга. После того, как по настоянию её родителей, Пэм приехала в Роузленд, я растерялся, не зная, как порвать с ней. Ещё в Германии я дал слово её отцу, что буду заботиться об их дочери, но даже предположить, как далеко они могут зайти в желании сделать её женой знаменитого человека.

– Но тогда ты должен быть рад, что так всё разрешилось.

– Нет, Ларри, всё намного сложнее. Я полюбил эту стерву, по-настоящему полюбил, к тому же, она мать моего единственного, любимого ребёнка. Я бы смог сделать так, чтобы Лиза-Мария осталась со мной, но это неправильно, у девочки должна быть мать. Но мысль, что я могу потерять её, особенно мучительна для меня.

– Да ты из-за гастролей и так видел её очень редко…

– Да, но я всегда знал, что, приехав домой, услышу её звонкий смех, смогу обнять её, поговорить, а теперь пустота…

– Подожди ещё, может Памела захочет оставить дочь с тобой.

Алекс горько усмехнулся.

– Плохо ты знаешь мою бывшую жену, Ларри. Она сделает всё, чтобы Лиза-Мария проживала вместе с ней. Это будет лишний повод тянуть из меня деньги.

– Алекс, давай будем рассуждать здраво. Ты ведь сам неидеален. Сколько раз за время брака ты изменял жене?

– А я и не пытаюсь оправдать себя. Но, знаешь, как тяжело устоять, когда красивые женщины с обожанием смотрят на тебя и ждут, что ты удовлетворишь их желания. Тут у кого угодно закружится голова. А я ведь не святой.

– А как же твои поиски духовного усовершенствования? Ты так и не научился подавлять животные инстинкты.

– Да, не научился. Мой темперамент оказался сильнее. Хотя я спокойнее стал относиться к плотским радостям. Иногда хочется, чтобы кто-то подержал за руку, выслушал и всё. А Памэле, как и любой молодой женщине, хотелось большего. Может, в этом и заключалась проблема наших сложных отношений. И она решила её по-своему. Перестала ездить со мной в турне, чтобы бегать на свидания.

Алекс передёрнул плечами. Его лицо скривилось в брезгливой гримасе.

– Теперь обо всём узнает пресса, будет смаковать наш развод, наслаждаясь моим поражением.

– Тебя это так беспокоит?

– Да, ты же знаешь журналистов, они из этого раздуют такую сенсацию, как будто это единственный развод на планете.

– Это удел всех знаменитых людей…

– Знаю, и это меня убивает. Почему просто не оставить меня в покое?

– Ты шутишь? Звезду такой величины, рокера с безупречной репутацией?

– Так хочется иногда плюнуть на общественное мнение и жить своей жизнью, ни от кого не скрываясь.