Стеклянный порошок окутывал четверых злоумышленников и скользил вдоль их одежд бесшумным звездопадом. Перепалка между Медузой и Нией разом оборвалась. Все остановилось и замерло.

Терпение Дэвида иссякло. Он почувствовал, что должен обернуться.

Он глубоко вдохнул, втянув ноздрями затхлый воздух, и обернулся.

Луч фонарика поднялся по правому плечу и волосам Нии, затем встретил гипнотический взгляд Маскераде, который тут же поднес руку к лицу, закрываясь от света.

— Это еще что… кто… Самания, ты знаешь этих людей? И почему они все в синем порошке?

Медуза громко вздохнула. Было видно, что она чертовски зла. Едва слышным голосом она обратилась к Нии:

— Похоже, теперь ни тебе, ни мне не прибегнуть к своим Способностям. Или ты рискнешь что-нибудь отчудить и привлечь Красного?

Медуза была права: они не могли творить волшебство прилюдно, потому что тем самым обрекли бы себя на Забвение. И если Нию это беспокоило, то Медузу только радовало, ведь на ее стороне было численное преимущество, а также иллюзионист со своими возможностями.

Она повысила голос:

— Да, мы друзья вашей спутницы. Старые друзья. Вот, решили устроить ей розыгрыш по случаю Хеллоуина. Жаль, она не сказала нам, что будет не одна…

Дэвид перевел на нее луч фонарика. В пещеру проникал ветер и развевал ярко-рыжие волосы Медузы. Дэвид не мог вспомнить, кого она ему напоминает. Затем он обратил внимание на то, что четверка «друзей» словно бы окутана каким-то блестящим порошком.

Он сделал шаг в их сторону и заговорил:

— Отличные у вас костюмы! Очень оригинальные. Вы меня жутко напугали. Вот это розыгрыш так розыгрыш! Самания, а ты мне не гово…

Рука Нии взмыла и замерла, запрещая ему произносить хоть слово.

— Они мне не друзья, я их не знаю, и это не розыгрыш. Не двигайся.

Дэвид поразился тому, как серьезно она выглядела и как решительно себя вела. А этот повелительный тон! Может, она раньше служила в полиции?

Между тем выражение лица Медузы снова изменилось. Она не понимала, пытается ли ее противница применить чары на виду у человека. Если да, Красный не заставит себя ждать, ей же придется нанести ответный магический удар и гарантированно заработать себе Забвение.

— Ну, будет, не кипятись так… — произнесла Медуза. — Просто безобидный розыгрыш, мы не хотели испортить тебе свидание… с женихом?

— Ния, объясни, в чем дело? — встревожился Дэвид. — Что нужно этим людям? Ничего не понимаю. И мне все это не нравится.

Бедняга не мог взять в толк, что происходит, и не знал, что делать.

Ния тяжело дышала, не двигаясь с места. Она была напряжена, точно пружина, и напоминала кошку, готовую выскочить вперед, выставив когти.

Маскераде осторожно нагнулся и потянул за тонкую и почти невидимую нитку, привязанную к краю белого полотна: ткань, лежавшая на земле, свернулась в рулон, и тот очутился в его правой руке.

Все наблюдали за ним, но никто не нарушал молчания, которое не предвещало ничего хорошего. Маскераде медленно распрямился и, слегка встряхивая полотно, робко предложил:

— Может быть, вам стоит переговорить с глазу на глаз? Все выяснить…

Ния воспользовалась заминкой:

— Деме Рааун!

При этих словах Дэвид ощутил толчок и упал на землю. В последнюю секунду он успел услышать торопливое:

— Прости, Дэвид.

Его как будто завернули в покрывало, которое тут же принялось тяжелеть. Он безуспешно попытался сопротивляться внезапно накатившей слабости, но затем храброго пожарного окутала темнота.

— Хороший ход, — прокомментировала Медуза. — Теперь худшее, что может случиться, — одна из нас выйдет из этой гнусной пещеры в сопровождении Красного. Но смерть лучше, чем Красный, как тебе кажется?

Ния скользнула взглядом по карману куртки мужчины, лежащего на земле, и с облегчением увидела, что камень по-прежнему надежно спрятан.

— Темные в мире людей, — ответила она в тон. — Что это значит? Неужели открылся проход? А я и не знала, что кто-то проник сюда… Рыцари Арануйи будут рады препроводить вас в Земли Мертвых, как только им станет известно об этом инциденте.

— Только нас? А ты как же? Ты носишь кольцо нашего рода. Тебя-то кто сюда впустил? Или нет: как ты нашла проход? Нам обеим есть что скрывать, ты не находишь?

— Не только вам, — прозвучал третий голос.

Все как по команде повернулись ко входу: там в отраженном лунном свете стояли две темные фигуры, одна повыше, другая пониже.

Луч света отскочил от влажной стены и обрисовал контуры той фигуры, что была выше ростом. Это оказался мужчина с длинными волосами, забранными в хвост.

Медуза и ее спутники молчали. Ния прищурилась, узнавая, и потрясенно выдохнула:

— Ты?

Молчание.

— Не может быть…

Вдали от замка Бларни (или же совсем рядом с ним, но в параллельном и невидимом месте) шло уникальное представление.

Бальный зал Дома с темными окнами погрузился в полумрак: единственным источником света был огненный круг, зависший в воздухе над сценой.

В центре помоста стоял человек. Высокого роста, весь какой-то скособоченный, худой, в обтягивающем льдисто-белом фраке, он двигался в ритме музыки, которую играл оркестр. Его руки мелькали в воздухе и дирижировали то ли игрой оркестра, то ли удивительными событиями, которые разворачивались на сцене одно за другим.

— Зигзаг! — пробормотал кто-то неподалеку от Нэша, и он тотчас же вспомнил: на жаргоне иллюзионистов так называется фокус, в ходе которого девушку распиливают на три части.

В телепередаче, виденной Нэшем, великий Маскераде как раз исполнял этот непростой номер. Он вспомнил фотографию из газеты с телепрограммой. На ней была изображена вертикально стоящая кабина, покрытая блестящим красным лаком. На двери — белый девичий силуэт. Ассистентка сидит внутри и безмятежно улыбается, а маг вот-вот толкнет в сторону ту часть кабины, где находится ее живот!

То же самое происходило сейчас, только в исполнении Десмонда иллюзия получилась еще более невероятной: он разъединил три блока и поставил их на три разных стола, потом по очереди открыл их и продемонстрировал голову, бюст и ноги ассистентки — все по отдельности!

Публика разразилась шквалом аплодисментов, и Нэш восторженно захлопал вместе со всеми.

— Браво! Лучше, чем Маскераде!

— Так ты что, уже видел это волшебство нового образца? — с изумлением прошептала Изед.