их надо уничтожать одновременно. А в организации догадались. Молодцы. Вот, почему Ричард по телефону сказал «… парня, который может знать что-то по твоему делу», вот, почему Бросман решил мне помочь. Они все, как и я догадались, что Альберт Кейв и союз Интерпола с ФБР (США-контрразведка) и ЦРУ (США-разведка, заслугой которой является определение того, что я в подмышке частенько ношу МСП «Гроза») — это одно лицо. Именно этот союз и был заказчиком, а не какой-то выдуманный ими и засунутый в наш архив двойными агентами Альберт Кейв!

Я продолжил, тыкая по клавишам: «В общем, я всё понял, Пирс, где Браун?»

«Мотель «Паладин», № 32».

«Он там один?»

«Не известно».

«Его фото?»

Бросман лёгким движением руки по «не самому последнему чуду техники» вывел на монитор картинку: у здоровенного джипа (какой именно, с такого угла не узнаешь) один амбал пожимал руку другому.

«Какой из них?»

Палец «технаря» указал на крошечное пятно у края фотографии. Я приблизился, напряг зрение и разглядел там хилого «дистрофика», еле стоявшего на ногах.

«Это что?»

«Объект».

«Чувствую будет весело… Какие-нибудь личные качества?»

«Никаких».

«Когда выезжаем?»

«Сейчас».

Мы пришли

18:06 18 августа

Бросман вытащил из-под плаща Спас-15 (кошмарный винчестер итальянского производства) и выстрелил в районы петлей, далее двинул по двери ногой.

После падения входной двери он протянул мне фликский значок со словами «Постой на шухере» и «углубился» в работу, а я оперся о дверной косяк и начал ждать гостей.

Из номера доносились сумасшедшие возгласы, крики, ор, короче, кого-то пытали; соседи очень заинтересовались этим фактом и повылезали в коридор. Я окончательно и бесповоротно заслонил пустой проход, показывая свежую бляху и вешая всем подряд лапшу насчет моей работы.

Зазвонил мобильник.

«Алло».

«Это Лондже, тут у нас гости», — «Молния» сидел в своём джипе, ведя наблюдения у въездных ворот на территорию мотеля, а также ожидая нас.

«Ясно. Ничего не делай, разберёмся сами».

Послышалась сирена. Очевидно, кто-то просто не поверил моей белиберде, потому что из квартиры голосили всё сильнее и сильнее.

Но если уж играть эту оперу, так до конца, даже перед фликами, которые оказались передо мной, выйдя из «толпы» (зрелище смотрел уже один человек) и увидев значок: «Что случилось?»

«Какая-то карга слушает телек слишком громко, вот мой напарник сейчас разбирается».

«А чё так долго, капитан (я сам не понял, почему он меня так назвал). И почему дверь выбита?»

Я взглянул на кусок дерева, валяющийся в двух метрах от петель: «Знаете, сейчас так халтурить стали на всякой такой фигне… Дернешь, она и отваливается… — Звуки прекратились. — Ну, вот и всё, можете расходиться», — никто даже и глазом не моргнул.

Выйдя наружу, Бросман озадаченно посмотрел на копов и, казалось, уже что-то хотел вытворить.

«Так всё… — разорвал я мёртвую тишину стальным выражением. — Чё так долго?»

«Я… Да. Эээ… Ну…» — Пирс полез под пиджак.

«Пустите-ка…» — буркнул полицейский и ворвался внутрь, второй за ним. Бросман вклинился в меня тупым взглядом, а я шмыгнул за дверь и увидел забегающих в ванную «синих воротничков», и в следующий момент момент из «мокрого» помещения раздались разрывающие стоны. Пробрашись несколько метров по квартире в их сторону, я почувствовал резкий запах гнили (или чего-то в этом роде) и, стараясь не дышать, заглянул в актуальную на данный момент комнату. Там валялись два трупа (один головой в наполненную до краёв …, другой на полу с кровяной раскраской на лице и струйками красного вещества из носа) и два наших разблёваных героя. Моя рука выхватила у первого флика из кобуры револьвер и, поочерёдно направив на каждого сделала по выстрелу

Фауст — Бонд

18:16 18 августа

«Ах, ты, говнюк. И по твоему это называется «постой на шухере»!» — начал я «базар» после того, как мы возвратились к машине.

«Их там было двое».

«Так…»

«Они педарасты».

«Так…»

«Я брал их психологически, то есть одного пытал, а другого заставлял смотреть».

«Так…»

«У Бобби оказалось слабое сердце… Но я успел узнать что-то о некоем «Застёгнутом»…»

«А, что с другим?»

«Другого пришлось утопить».

«Угу, молодец, шлёпнул двух педерастов…»

«Я всегда так делаю, ведь никаких свидетелей…»

«Идиот, я только что размахивал тут своим фальшивым значком!»

«Я уже позвонил нашим… Тела сейчас уберут, но видишь… Двери нет…»

«Да, уж нет».

«И… Надо подождать…»

«Вот, ты и жди, а я пошёл…»

«Куда?»

«К «Застегнутому», кстати, как его звать то?»

«Не знаю…»

«Адрес».

«Не знаю…»

«Надо было у Брауна спросить».

«Зачем?»

Данные для опоздавших

18:23 18 августа.

«Куда едем?» — пока я вёл беседу, сидя на заднем сидении вместе с Пирсом, Лондже врубил первую скорость и тронулся с места (на двадцать минут профессионалы мотор не глушат — никогда не знаешь, что может случится в следующую секунду).

«К Лонг-Айлендскому мосту», — ответил Бросман, включая сотовый и набирая чёртов номер.

«Кому ты звонишь?»

«Своему диспетчеру… Алло. Это Бросман. Узнай, где находится «Застёгнутый»… «Застёгнутый». Чем ты слушаешь… Ну, ладно… Угу… Пока…»

Бонд отключил трубку.

«Ну, чего?» — спросил я у любителя спецэффектов.

«Да, ничего… Скоро узнаем…»

«Да, между прочим, ты уверен, что твои ребята убрали трупы?»

«Конечно, они же профессионалы…»

«Сколько их приехало?»

«Обычно три…»

«Что значит «обычно», ты дождался их или нет?!»

«Вообще-то нет…»

«Какого дьявола ты это сделал?!»

«А что тут такого?»

«Номер без двери, внутри два трупа. Действительно, совершенно банальная бытовая обстановка. У одного, наверное, случился приступ, а другой от этого утонул. Кого это волнует?»

«Конечно, никого…»

«Ты и табличку повесил…»

«Конечно, повесил…»

«Ну, и куда же?»

«На дверь».

«Там уже нет двери…»

«Так я повесил на сломанную…»

«А табличко-то какая?»

«Тихо, пожалуйста».

«Я сморозил двум копам, что внутри карга громко слушает телевизор…»

«Я ж не заставлял тебя ничего такое говорить…»

«А, что, мне надо было просто стоять?!»

«Ну, ты мог, для этого собственно я и дал тебе капитанскую бляху…»

«Каппитанскую?»

«Ну, да».

Я быстро выдернул и осмотрел значок: «Нет, ты, что, сбрендил?»

«А что такого?»

В моём сознании мелькнул тонкий взгляд копа, подходившего ко мне в той возне и особенно разглядывающего значок. Понятно, почему он назвал меня капитаном.

«Капитаны не занимаются мелкими вопросами!»

«Да, ладно…»

«А я еще и сказал, что у меня есть напарник».

«Зачем?»

«А каким бы образом при таких бешеных криках я их туда не пустил бы?»