и промышленной экспансии Anglo за счет золотых прибылей Свободного штата. Они подчеркивали угрозу, которая нависла над Англо, если политика националистов накалит политическую напряженность до такой степени, что белое меньшинство больше не сможет удерживать контроль над страной. Инициатива государства была достаточно очевидной; в следующем году Мандела оказался в числе 156 диссидентов арестовали и посадили на скамью подсудимых в ходе марафонского пятилетнего процесса по делу об измене. Оппенгеймер и его друзья выбрали долгий путь отхода от освобождения чернокожих, пытаясь кооптировать податливый черный средний класс.

Прогрессивная партия была сформирована небольшой группой либеральных профессионалов из Капской провинции, которые считали, что расовый вопрос является центральным в южноафриканской политике и что Объединенная партия не смогла создать надежную альтернативу апартеиду. Оппенгеймер не был вдохновителем откола, но в течение всего периода с ним консультировались Зак де Бир, Колин Элгин, другой либеральный член парламента от Капской провинции, и Гарри Лоуренс, председатель фракции Объединенной партии. Его приобретение и, конечно же, деньги делали эту идею еще более осуществимой.

В своем ежегодном заявлении в качестве председателя ААК в 1959 году он уже обозначил решительный перелом, призвав к участию африканцев в правительстве. Мне кажется, что с какой бы стороны ни подходить к этой сложной проблеме, все равно приходишь к выводу... что необходимы конституционные изменения, которые гарантировали бы и европейцам, и африканцам защиту от принятия несправедливого дискриминационного законодательства по расовому признаку".

Раскол произошел во время съезда Объединенной партии в Блум-И'онтейне в августе 1959 года, когда одиннадцать диссидентов, включая Зака де Бира, решили уйти в отставку. Первым делом де Бир отправился в Йоханнесбург, чтобы заручиться поддержкой Оппенгеймера. Она была с готовностью оказана, но прежде чем он объявил об этом 2 сентября, было сочтено необходимым заручиться поддержкой Гарри Лоуренса, который находился где-то в Европе. Обе стороны отчаянно пытались завербовать его, и куча писем скопилась на aposte restante в Рапалло на итальянской Ривьере - единственном адресе, известном его семье. По чистой случайности, - вспоминал де Бир, - Т. обедал с Оппенгеймером у него дома, здесь же был Уоллес Штраус [бывший лидер ЮП] и еще несколько человек. Мы стояли на крыльце и выпивали перед обедом, когда Гарри Оппенгеймера позвали к телефону, и мы слышали, как он кричал вдалеке: "Да, Гарри, да, я тебя слышу. Да, Зак здесь. Я позвоню Заку, Гарри, он здесь". И так продолжалось. В конце концов он положил трубку, вышел и сказал: "Джентльмены, это был звонок из Рапалло".

Почти двадцать лет спустя Оппенгеймер в неопубликованном интервью изложил свои соображения по поводу предпочтения альтернативной партии:

 

Я думаю, что националистическая политика представляется, в первую очередь нам, но, возможно, и бизнесу во все более широком кругу. Сделали невозможным надлежащее использование черной рабочей силы. Это опасно с двух точек зрения: опасно потому, что для экономического роста необходимо использовать черную рабочую силу, поскольку, если вы не сохраните экономику чрезвычайно маленькой, вы не сможете укомплектовать квалифицированные рабочие места белыми людьми. С другой стороны, считается, что, если вы собираетесь успешно вести бизнес, вы хотите делать это в мирной атмосфере, а единственный способ создать мирную атмосферу - дать чернокожим возможность выполнять лучшую работу и чувствовать себя частью этой экономической системы. Я думаю, это потому, что Националистическая партия была, чтобы предотвратить такие вещи, на него смотрели как на опасность.

 

Что касается Объединенной партии: "Действительно, что она сделала? Она дала приют действительно старомодным людям, которые не хотели смотреть в лицо проблемам. . . . Объединенная партия просто сидела и думала, что сможет решить эту проблему призывами к единству белых и своего рода доброты по отношению к чернокожим. И этого было просто недостаточно".

Главный постулат Прогрессивной платформы, сформулированный на первом партийном съезде в 1959 году, гласил: "Дать возможность народам Южной Африки жить как единая нация в соответствии с ценностями и Концепции западной цивилизации". Предлагаемая конституция позволяла бы гражданам "определенной степени цивилизованности" участвовать в выборах "в соответствии с их способностью взять на себя ответственность". Ни один человек, обладающий правом голоса, не будет лишен права голоса, поэтому квалификация требовалась только для чернокожих. Страхи белых были успокоены обещанием, что ни одна группа не будет доминировать над другой. В основе лежали предположения о культурном и расовом превосходстве, и они были подкреплены обещанием продолжать поддерживать раздельные школы, жилье и другие объекты. В экономическом плане партия мало чем отличалась от Объединенной партии. Она поддерживала свободное предпринимательство и призывала к улучшению подготовки и образования для квалифицированных рабочих, минимальной заработной плате для неквалифицированных работников, социальному обеспечению и профсоюзам для квалифицированных и полуквалифицированных рабочих. Только в одной области - бизнесе и торговле - чернокожие должны были получить право на свободную конкуренцию. Документ "Основные принципы и политика" партии не был направлен против апартеида как такового; он выступал за сегрегацию для поддержания расового мира и был жестко антикоммунистическим. Главное отличие заключалось в том, что в нем признавалось, что требования чернокожих, во-первых, существуют в последовательной форме и, во-вторых, должны быть признаны, если мы хотим добиться стабильности. Стэнли Уйс, парламентский корреспондент газеты Johannes burg Sunday Times, подытожил это так:

 

Если кто-то думает, что прогрессисты вышли на сцену в качестве спасителей небелого населения, то может сразу отбросить эту мысль.

Прогрессисты, если что, станут спасителями белых. В них нет ничего звездно-полосатого. Их цель в переносе акцента с расы на цивилизацию - сохранить как можно больше цивилизации белого человека.

В обмен на политические уступки они надеются добиться от небелых поддержки образа жизни белого человека, в частности его экономического строя.

Именно поэтому в их политике так много внимания уделяется экономическим и трудовые вопросы - и именно поэтому она так привлекательна для промышленников.

 

Хотя Оппенгеймер лично финансировал партию, он не допускал прямой поддержки со стороны корпорации, зная о возможных рисках. Однако он признавал, что его поддержка поможет компании: "Я чувствовал, что продвижение такого рода политики и попытка чтобы их усыновили в Южной Африке, это было в наших интересах".

Прогрессивная партия с самого начала несла на себе отпечаток Оппенгеймера. Например, перед первым съездом Гарри Лоуренс отправил Оппенгеймеру проекты программных документов по африканским городам, экологической политике и трудовой политике. Они были возвращены в национальный руководящий комитет за день до съезда, который состоялся в ноябре, с Гарри Оппенгеймером на платформе. Многие из подробных поправок Оппенгеймера, написанных в характерном для него мучнистом стиле, были приняты. Пункт трудовой политики, призывающий к снятию всех ограничений на производительность труда, был отменен, поскольку он опасался вызвать отторжение у белых торговцев.

Союзы. Ссылки на нежелательных и