— Если Вы не возражаете, не могли бы сказать мне, кто предложил? Я хотел бы выяснить, имеет ли он отношение к тому, что случилось с недвижимостью.

— Вы думаете, он мог это сделать? Поджечь часть имущества моего деда, чтобы мы снизили цену?

— Это возможно, и я хотел бы это проверить.

— Если это он, то я надеюсь, что вы его поймаете и посадите. Его зовут Кирилл Петровский!

Глава 17

Утренние встречи с друзьями помогали Ирине, но с течением дня образы Тимофея мешали сосредоточиться. Во время занятий йогой он занимал все её мысли.

Глубокий вдох.

Интересно, что он делает?

Поза ребёнка.

Неужели он оставил в Москве подружку, которая расстроится, если узнает о том, как мы живём?

Поза собаки, обращённой вниз.

Как же я буду жить с ним?

Воин.

Армия, безусловно, сделала его тело сильнее. У него всегда грудь была такой широкой?

Занятие было долгим, и Ирина с трудом сосредоточилась на первых двух клиентах после обеда. Она надеялась, что они этого не заметят. Напомнила себе, что если у неё хватило сил покончить с браком, то и рядом с Тимофеем сможет продержаться несколько дней.

После обеда попыталась сосредоточиться на бумажной работе, но мысли продолжали блуждать. Она уже готова была сдаться и пойти ужинать, как раздался звонок от секретаря.

— Вас хочет видеть Тимофей Соболев, если вы свободны.

Она словно наколдовала его.

— Отправьте его в процедурную зону.

Ирина не знала, зашёл ли он поговорить о пожаре или ему нужна помощь с ногой, но у неё было меньше двух минут, чтобы успокоиться. Она сдалась после первой. Ничто не могло заставить чувствовать себя спокойно. Когда Тимофей вошёл в помещение, где Ирина работала с клиентами, выражение его лица говорило о том, что это не связано ни с пожаром, ни с его мышцами.

— Я слышал, вы вышли замуж за Кирилла Петровского, — сказал он в качестве приветствия.

— Как ты… Неважно.

«Это будет забавно», — подумала Ирина. Она знала, что рано или поздно он узнает об этом, но надеялась, сможет рассказать сама и мягко. Но не было хорошего способа признаться: «Эй, помнишь футболиста, над которым ты раньше смеялся? Я была замужем за ним почти пять лет». Женщина задумалась, кто же это сделал за неё.

— Ты слышал, что я с ним развелась?

Тимофей бросил сумку на пол и громко сказал:

— Да, но как ты умудрилась оказаться замужем за таким козлом?

«Не-а, совсем не весело». Ирина вздрогнула от его повышенного голоса. Ничто не заставляло её обороняться быстрее, чем чьи-то крики. Всю свою жизнь она делала всё возможное, чтобы выдержать гнев сначала отца, а потом мужа. О вспышках гнева её папаши ходили легенды, причём не только в их доме, но и по всему городу. Их живо обсуждали все: от его сотрудников до арендаторов. Мать Ирины умела его успокаивать, а дочь наблюдала и училась. Это помогало в те вечера, когда Кирилл приходил домой в плохом настроении и хотел устроить драку, чтобы выплеснуть то, что его беспокоило на работе.

Ирина захотела крикнуть Тимофею, что это не его дело, и он не имеет права оспаривать её решения. Однако давно научилась принимать и выражать гнев и разочарование. Психотерапевт мог бы гордиться ею.

— После смерти матери многое изменилось. Кирилл работал на моего отца, и он был рядом со мной в трудные времена.

— Это было твоим лучшим выбором? — голос Тимофея снова повысился, и прежде чем она успела ответить, он поднял руку.

— Прости, это было неуместно, и я не должен был кричать.

Он вспомнил. Может быть, это было глупо, но согрело женское сердце. Мало кто знал, как сильно её расстраивают крики. С Тимофеем не было ничего подобного. Ему это нравилось не больше, чем ей. Он рассказывал, как часто орали его родители до того, как отец ушёл, и чем больше пила его мама, тем более кротким становился её нрав. Они оба старались разговаривать, а не кричать, когда находились рядом. Но, опять же, они больше не были вместе.

— Может, нам стоит сосредоточиться на причине, по которой ты здесь, со мной.

«Со мной». Слова Ирины повисли в воздухе, и они стояли, глядя друг на друга. В её голове, как в плохо смонтированном фильме, пронеслись воспоминания о моментах, проведённых вместе. Держаться за руки в коридоре школы, ужинать в «Пельменной» в пятницу вечером, разговаривать на берегу Серебряного озера, пока они не замолчали и не начали…

Она не могла так поступить. Зацикленность на прошлом не поможет ей справиться с тем, что он здесь. Да, было бы неплохо залечить старые обиды, но он уедет, как только дело будет раскрыто. «Я должна запомнить, что больше ничего не может быть», — решила женщина.

— Я подвернул лодыжку, проходя по остаткам третьего объекта. Избегаю ходить по неровной поверхности, когда это возможно, но без команды я сам по себе, — это было не просто упоминание о работе. — Я позвонил, и секретарша сказала, что у вас нет приёма, поэтому я рискнул и зашёл.

— Боли есть?

— По шкале от 1 до 10, возможно, я приближаюсь к двойке, но научился не обращать на это внимания.

— Наверное, это было непросто, — сказала Ирина.

— Да, но разве это не единственный путь?

Тимофей пожал плечами и спросил:

— Ты знаешь, какие упражнения помогают?

— В основном я занимаюсь на коврике, но мне нужны стойки и помощь с сопротивлением.

Это означало, что нужно прислониться к нему, прикоснуться к нему.

— Нет проблем, — сказал он.

Её мозг кричал: «Это очень большая проблема!», но вслух произнесла:

— Давай начнём.

Тимофей переместился в положение лёжа на коврике, занимавшем большую часть пространства в центре комнаты, Ирина расположилась у его ног. Это была бы идеальная позиция для флирта, если бы их не разделяло более