светлейшего князя Ливена, определенное приказание от князя Ливена не вступать в бой с эстонцами, для чего действовать по совести, быть осторожным и держать связь с частями генерала Баллода, согласуя с их указаниями свои действия. После этого и. д. начальника отряда отдал приказ выступить на указанный обер-штабом участок, имея впереди возможно дальнюю разведку.

Когда выяснилась неправильность сведений обер-штаба о противнике, и. д. начальника отряда вошел в переговоры с эстонцами, установил с ними 3-верстную нейтральную полосу и отказался продолжать всякое движение на восток, предложив обер-штабу перевести отряд на участок латышской бригады в район к Крейцбургу.

Обер-штабом был поднят вопрос о смещении и. д. начальника отряда, но князь Ливен с этим не согласился, и тогда обер-штаб предложил сменить части отряда на участке под Венденом и дать задачу по охране линии железной дороги Рига – Венден.

От такой задачи и. д. начальника отряда также отказался, так как генерал Баллод сообщил, что к северу от этой линии находятся латышские части полковника Замитана. После этого и. д. начальника отряда предложил обер-штабу в течение суток сменить отряд на участке к югу от Вендена, в противном случае отряд отойдет без смены. Сутки прошли – отряд не сменяли.

Было послано напоминание в обер-штаб, и в то же время отряд начал свертываться. Во время сворачивания отряда прибыла смена.

Боевая часть отряда была отправлена обер-штабом в Либаву как гарнизон, с подчинением английскому командованию, а формирующаяся часть должна была нести в городе Риге всю караульную службу, каковую и исполняла до последних чисел июля, согласно указаниям генерала Баллода. Тыловые учреждения были переведены в город Митаву, как центральное место между Ригой и Либавой. Чем кончилась операция обер-штаба под Венденом – известно. Видимо, обер-штаб был неверно осведомлен о противнике, в результате – «своя своих не познаша».

Из письма полковника К.И. Дыдорова[1]

«…В ноябре 1918 года начала образовываться самостоятельная Латвия. Правительству понадобилась охрана государства, и вот начала организовываться армия. В этом деле я принимал живое участие, как представитель от русской группы. Решено было сперва образовать так называемые местные охраны. В Риге образовался Рижский отряд охраны Балтийского края, состоявший сперва из одной латышской, одной немецкой и одной русской роты, но потом латыши с немцами пошли взапуски и начали собирать одну роту за другой. Все это делалось с помощью германцев, и я должен сказать, что германцы действительно помогали.

В Риге мы несли охранную службу и помогали полиции в подавлении большевистских выступлений. В это время германцы отходили, а большевики замещали их и разбивали образовавшуюся Северо-Западную армию.

Пришлось и нам пойти навстречу большевикам. Мы удерживали их наступления и в конце концов, отсалютовав им, отступили из Риги и, пройдя Митаву, собрались в Либаве.

2 января 1919 года, оставив женку и мальчика в Риге, на волю Бога, я пошел в неизвестность. Из-за малыша еще в зимнее время женка не решалась отрываться от дома и родителей, несмотря на явную опасность. 22 января, пополнившись и переформировавшись за время в течение 2 недель, я со своей ротой выступил на фронт, который в это время удерживался латышскими ротами и германской Железной, или, как ее еще называли, Жестяной дивизией.

Меня с ротой придали образовавшемуся Латышскому батальону, и здесь мне впервые пришлось работать с национальными героями – полковником Колпаком и капитаном, теперь генералом, Баллодом. Дрались здорово. Шли ва-банк и таким образом дошли до Риги, где были 22 мая, и пошли дальше.

Семью я нашел целой и здоровой, несмотря на то что поголодала она здорово.

На полдороге к Риге я присоединился к другому русскому отряду, во главе которого стоял князь Ливен. С ним я очень сдружился, и отряд у нас рос вовсю, конечно, не в ущерб качеству. За Ригой князь Ливен был тяжело и опасно ранен и, таким образом, выбыл из строя. Несмотря на это, организационную работу он не выпустил из своих рук и, лежа на операционном столе, продолжал ее вести, передав мне всю строевую часть».

Г. Цельмин47

1919 год48

Весь отряд светлейшего князя Ливена состоял тогда всего из 60 человек, главным образом бывших русских офицеров, под личным водительством князя Ливена и его помощника полковника Р.49.

В Альшвангене мы стояли вполне изолированные и первоначально не имели никакой связи с другими частями ландесвера. Гольдинген и Виндава были еще в руках красных.

Служба была очень утомительная. Мы были окружены настоящими и скрытыми большевиками. Приходилось быть все время начеку. По ночам мало приходилось думать о сне. Большевики нас боялись и переоценивали наши силы. Настроение нашего маленького отряда было отличное, но ввиду нашей малочисленности мы едва ли были бы в состоянии выдержать серьезное наступление противника.

В ночь с 19-го на 20 февраля мы перешли в Тервенден и выставили на нашем левом фланге, на берегу моря у Сернатена, в 10 верстах от Тервендена, полевую заставу.

22 февраля мы имели первую стычку с большевиками. Мы узнали, что в Хассау (10 верст севернее Сернатена) находится большевистская часть, силою в 50 штыков. Решено было произвести на них нападение. Вызвалось 15 охотников, в том числе и я. Мы выехали на трех санях, под командой поручика Моисеева, захватив с собою 2 германских пулемета, один тяжелый и один легкий. Налет удался, потерь мы не имели, большевики убежали, оставив на месте нескольких убитых. Наутро мы вернулись на заставу, откуда часть добровольцев была отправлена обратно в Тервенден.

23 марта на заставе был захвачен большевистский шпион. Его повели вечером на расстрел, но ввиду наступившей темноты и нерешительности начальника заставы поручика Моисеева он бежал. След его ночью был потерян. Нет сомнения, что этот шпион установил малочисленность заставы. Большевики решили произвести нападение.

Под утро 24 марта мы услышали в Тервендене стрельбу со стороны Сернатена. Через некоторое время вдруг появился поручик Моисеев, бледный и растерянный, и донес, что большевики под утро атаковали заставу и он один спасся. Это был для нас ужасный удар. Был выслан в Сернатен патруль, пошли поручики Скангель, Розевский, Ламек и я. Мы должны были по другой дороге пройти до моря, чтобы, подойдя к Сернатену с другой стороны, проверить донесение Моисеева. В 5 верстах от Тервендена, в густом лесу, мы встретили барона Будберга, высланного капитаном Зелертом с донесением, что на заставе все целы. Наша радость была велика, но мы решили идти дальше. Пройдя еще 2 версты, мы встретили