во что не врезавшись, а затем мы спустились в подвал по крутой лестнице.

Отпустив меня, змей зажег свечу.

Подвал оказался винным хранилищем: тут везде были огромные бочки, а посередине почему-то стоял стол со стульями.

– Присаживайтесь, – змей галантно провел меня к одному из стульев. – Вина? Тут есть даже Охмаражское… У хозяина был весьма неплохой вкус. У Юкки, впрочем, он тоже неплохой: она будет рада пополнить свою коллекцию.

– Да что тут происходит? – спросила я, едва сдерживая дрожь в голосе. Все это было тем страшнее, чем непонятнее. Не пить же он меня сюда притащил! Дело в чем-то другом… и откуда он знает о Дейкстере? Как бы мне хотелось, чтобы это все просто кончилось!… Меня не пытались связать, не угрожали… хотя зачем меня связывать? Я так боюсь, что с места не могу двинуться!…

– С вами – ничего не происходит, – улыбнулся он, расстегивая свое синее пальто и аккуратно вешая его на спинку стула. Одет ланк был до странного интеллигентно, в темно-синюю блузу и классический жилет из неизвестной мне темной ткани, вокруг чешуйчатой шеи даже красовался шелковый лиловый галстук.

– Что я здесь делаю?

– Без истерик, пожалуйста, – попросил меня ланк, откупоривая один из бочонков и наливая вина в невесть откуда взявшиеся бокалы. – Вы немного посидите здесь, а потом я вас отпущу и пойдете, куда захотите. А пока – выпейте. Мы должны дождаться гостя.

– Не хочу я пить, – отказываюсь от предложенного бокала. Хотелось добавить «не хочу я пить с вами», но что-то мне подсказывало, что лучше не оскорблять своего похитителя.

– Ну ладно, в конце концов, спаивать девушек неприлично, так? – улыбнувшись, змей изящно опустился на стул и пригубил свой бокал. – Может, поболтаем пока? Скажите вот, все никак не могу понять, с каких это пор Ведьмы с Равнин ищут защиты у рыцарей?

– Одиноко стало? – я попыталась пошутить, но вышло не очень. Голос предательски дрожал.

После моих слов ланк рассмеялся неприятным свистящим звуком.

– … Слова о твоем одиночестве звучат как странная, но забавная шутка, Бэйр! – сообщил он, улыбаясь и показывая змеиные клыки-иглы, пока наполовину спрятавшиеся в деснах. Все остальные зубы казались человеческими, а улыбка могла сойти за голливудскую.

– Верните мне медальон и отпустите, – попросила я, набравшись храбрости. Наверное, не было ничего более бессмысленного, чем эта фраза, но… но ни на что большее я была просто не способна.

– Чего не могу, того не могу, – змей сожалеющее пожал плечами. – Видите ли, по этой вещице я смогу найти Донана. Он кое-что должен мне и другим своим старым друзьям.

Так значит, он все-таки ищет рыцаря, а я ему до лампоки?… что ж, вселяет некоторую надежду на то, что я отсюда выберусь. Хотя рыцаря жалко…

– Боишься меня, я чувствую твой страх… Ты просто не знаешь, кого на самом деле стоит бояться, – шипел змей, на этот раз в его голосе не проскользнуло и тени насмешки. Теперь он говорил серьезно. – Дейкстр Донан – мошенник, предатель и убийца. Он собственную мать продаст за мешок серебра.

– А мне что с того?

– То, что не надо его жалеть, – змей положил медальон на стол и уселся, держа в руке бокал вина. – Он наемный убийца, Бэйр, – теперь в голосе змея не было и тени прежнего позерства, он говорил так, будто делился грустными воспоминаниями. – Он вырос в гильдии, среди нас, был нам братом, хотя рожден и не нашим племенем. Но он предал нас, убил нескольких и бежал, украв бесценный артефакт. Он вор, предатель и братоубийца.

Адольф встал и, заложив руки за спину, принялся ходить по подвалу.

– Никому глава гильдии так не доверяла, как ему, а он предал… знаешь, это все равно, что предать родную мать. Ведь Юкка вырастила его. Нас обоих вырастила.

Юкка… это имя мне уже доводилось слышать от самого Дейкстера. Он говорил, что это люди Юкки его ищут и что, если найдут, его дни сочтены.

Вот оно что… сомнений не было, это были те самые «очень влиятельные существа», о которых говорил рыцарь. Ну и влип же он… и я вместе с ним.

– Не знаю, собиралась ли ты его защищать, но он того не стоит, – подвел итог Адольф, встряхнув головой, как бы сбрасывая с себя все сожаления. – Когда он придет, тебе лучше уйти и забыть обо всем, что с тобой было.

Мне не хотелось ничего отвечать. То, что говорил змей, могло быть правдой, но для меня это не имело значения. Рано или поздно рыцарь хватится меня и придет сюда, следуя за медальоном. Когда мы будем рядом, что-нибудь придумаем.

Из мыслей меня выдернул громкий скрип дверных петель.

Подняв голову, я увидела Дейкстера. Он был в полном облачении и с мечом за спиной. На меня рыцарь даже не посмотрел.

– Какая приятная неожиданность! – воскликнул Адольф, улыбаясь.

– А я знал, что вам не хватит ума оставить меня в покое, – ответил Донан, хмурясь. – Юкка все еще не успокоится, не может простить мне, что я предпочел свободу ее безупречной гильдии?

– Ты знаешь, что никто не хотел этого, но таковы законы, – Адольф вернулся к столу и взял в руки свой бокал вина. – Я меньше всего хочу резать тебе горло во сне или убивать со спины потом, когда ты не будешь этого ждать. Прими же свое наказание с достоинством и избавь меня от необходимости убивать тебя так, как мы с тобой убивали других. Мне не так-то легко будет поднять кинжал на собрата.

– Я убил своих «братьев», потому что они хотели убить меня! И тебя прикончу, если не образумишься!

– Приказ Юкки вечен, как она сама, – покорно кивнул змей. – Умру я, и она пошел другого, третьего, четвертого… сколько понадобится, чтобы отомстить за позор. Это будет длиться всю твою жизнь, и вопрос не в том, кто одержит победу, гильдия или предатель, – ты уже проиграл нам и уже обречен. Вопрос лишь в том, как много воздуха ты потратишь, как много еды проглотишь перед нашей местью. Ты все равно умрешь не своей смертью, как и твои дети, если таковые объявятся. Подумай, стоит ли бежать и прятаться всю жизнь, или лучше закончить все сейчас, здесь?

Закончив, Адольф вдруг широко разинул рот, как в зевке. Его змеиные клыки выползли из фиолетовых десен и с них закапал прозрачно-желтый яд. Змей пригубил стакан с вином, и яд потек туда.

– Выпей, и покончим с этим, – он протянул бокал Дейкстеру, будто не сомневался, что тот возьмет и добровольно все выпьет.

– Мне тоже