– Еще чего! Они меня отстранили. Вроде как я порчу их барахло. Похоже, наябедничали Малькольму Пулу. Ну я ему и сказал: мол, не нужен – и ладно, напрашиваться не стану. Не моя печаль. У меня и без того дел полно, вот что я сказал. Балбески малолетние. Пул был весь на нервах, выглядел так, что краше в гроб кладут. А я так считаю: не по зубам ему такая ответственность. Даже не остановился и меня не дослушал. Помчался с важными шишками на радио или еще куда. Уж мог бы хоть пять минут уделить. А я эту штуку и пальцем не тронул.

– Какую штуку?

Сид пожал внушительными плечами.

– Одна из фотографий оказалась поцарапанной или еще что. Я тут ни при чем. Вот они теперь и психуют, боятся, как бы еще чего не испортить. Чушь собачья. А не надо было хвататься за все сразу в последнюю минуту! Олухи.

Кейт поохала, улыбнулась и бочком отошла. Она и так опоздала, а работа есть работа, хоть с вечеринками, хоть без них. Совесть больно кольнула ее при мысли о рукописи Джека Спротта. Обязательно надо найти на нее время сегодня же. Он ведь наверняка вечером снова заведет о ней разговор. Да еще новая вещь Тилли Лайтли. Квентин вчера спрашивал о ней. И календарь Джека Спротта. И куча писем, и… Она ускорила шаг, словно лишние две минуты что-то решали.

– Привет, Мэри. Что нового? Я задержалась.

Секретарь редакции холодно взглянула на нее поверх очков и сверилась с блокнотом.

– Вас ждет некий мистер Найниш. Говорит, по поводу рукописи. Он в приемной. Звонил Малькольм Пул. Звонила Иви. Звонила ваша мать. Звонил мистер Хейл. Он был недоволен. Весь художественный отдел в сборе, готовятся к вечеру. Они не желают вешать растяжку, которую заказал отдел рекламы: Дэвид говорит, она не сочетается со шторами, и хочет объясниться с вами по этому поводу. И еще звонила ваша дочь. Как она сказала, напомнить вам про зеленое трико к завтрашнему утру. Это все.

– Все?! – Кейт рухнула на стул для посетителей. – А на часах всего-то десять минут десятого!

– Ну что ж… – Мэри спокойно принялась вскрывать почту. – Приятно сознавать, что ты нужна всем.

– Нужна? Да меня словно обложили со всех сторон! – Кейт встала. – Схожу-ка сначала к Квентину. Где он?

– Кажется, у себя в кабинете. Он велел подняться сразу же. По лестнице.

– Почему?.. Ах да. Ясно.

– А что насчет мистера Найниша?

– Кого?.. А-а. Да я понятия о нем не имею. Он, наверное, пытается пристроить рукопись. Поручите кому-нибудь из ассистентов заняться им, Мэри, – попросила Кейт и рысью кинулась к пожарной лестнице. Денек предстоял тот еще.

Поднимаясь по лестнице, Кейт в тошнотворном приливе тревоги вдруг поняла, по какому поводу Квентин звонил ей ни свет ни заря. Он, конечно, желал выяснить, знала ли она, что Джек пьет, а Сол и Тилли – заклятые враги и вдобавок оба неврастеники. Знала ли она с самого начала, что план Малькольма обернется катастрофой. И ей придется сказать, что знала. Не могла же она нагло соврать, глядя Квентину в глаза! Как ее угораздило согласиться с Иви и хранить молчание? Она повела себя безобразно.

К тому моменту, как она свернула за угол и направилась к столу Эми Файбс, лицо Кейт уже пылало. Эми вопросительно уставилась на нее. Понимая, что раскраснелась, Кейт мысленно выругалась. Она терпеть не могла, когда о ней думали дурно, это было ее уязвимое место. Другие люди – во всяком случае, мужчины – как-то проще относились к своим ошибкам или промахам, а Кейт так не могла. Как малое дитя.

– У Квентина люди, Кейт, – бесцеремонно заявила Эми. – Попросить его позвонить вам?

– Квентин уже звонил мне и просил подняться к нему.

Эми слегка приподняла брови:

– Да? Странно. Мне он ничего не говорил.

Как обычно, Эми выглядела спокойной и неприступной, но сегодня в ее поведении Кейт уловила какую-то взвинченность. В чем дело? Поймав себя на злорадном любопытстве, она заметила, как дрожит рука Эми, потянувшаяся к кнопке селектора. Броня дала трещину. Удивительно! Может, поссорилась с мистером Хейлом?

Дверь кабинета резко открылась, заставив Эми вздрогнуть, и в приемную выглянул Квентин. Вид у него был усталый и напряженный.

– Кейт! Заходите, – позвал он, и его губы раздвинулись в жутковатом подобии улыбки. – А, Эми… будьте добры нам кофе. Два черных, один с молоком… а вам, Кейт?

– Черный, пожалуйста.

– И еще один черный. Спасибо. – Он придержал дверь, впуская Кейт в святая святых.

На пороге Кейт обернулась. Эми Файбс стояла возле компьютера, прямая как палка. Ее безупречный макияж не скрывал ни бледности лица, ни страха в глазах.

Кабинет Квентина был светлым, просторным и, с точки зрения ностальгирующей Кейт, безликим. Чуть ли не первым делом после приезда Хейл избавился от большей части старинной мебели. Великолепный викторианский стиль заменил минимализм. Вид на парк и широкие подоконники – вот и все, что напоминало о прежних временах. Заморгав в этом серо-белом безмолвии, где даже комнатные растения в горшках выглядели стерильно-чистыми, Кейт с удивлением увидела двух незнакомцев, сидящих в дальнем конце кабинета на кожаном диване.

Выглядели они как-то встрепанно и по-простецки, несмотря на костюмы, галстуки и серьезное выражение лица. Один из них, постарше, обстоятельного вида мужчина с морщинистым лбом и лысеющей макушкой, показался Кейт смутно знакомым, но она так и не сумела припомнить, где могла видеться с ним. Она нерешительно улыбнулась, оба незнакомца встали, приветствуя ее.

– Кейт, это детектив из полиции, сержант Тоби, – многозначительно объявил Квентин, указывая на гостя постарше. – И… э-э…

– Констебль Милсон, – рокочущим голосом подсказал Тоби.

Кейт смотрела на них, оцепенев от неожиданности и ошеломляющего чувства дежавю, и пыталась собраться с мыслями. Когда-то она знала полицейского по фамилии Тоби, но это был не он. Впрочем, похож. И вдруг она вспомнила.

– Мы с вашим братом познакомились в горах, – выпалила Кейт, смутилась и почувствовала, что краснеет. Не стоило упоминать об этом в таких обстоятельствах. Кстати, в каких «таких»? Зачем эти двое здесь? Что случилось? Как обычно, самый важный вопрос пришел ей в голову последним, и у нее перехватило дыхание.

Обветренное лицо Дэна Тоби расслабилось, он почти улыбнулся. Его напарник, Милсон, взглянул на него, не меняя выражения лица. Пауза.

– Там… кое-кто умер, – запинаясь, пояснила Кейт, остро ощущая нереальность происходящего. – Где я тогда была. Кто-то… отравился, понимаете, и мистер Тоби приехал и…

Квентин за ее спиной издал сдавленный возглас, Кейт невольно обернулась, чуть не свернув при этом себе шею. Лицо Квентина было серым, глаза выпучились. Она снова повернулась к Тоби и уставилась на него с разинутым ртом.

– Что?..

Детектив прокашлялся:

– Вы не присядете, мисс Делейни? Может, так будет удобнее, а? Мы хотели бы задать вам несколько вопросов. Таков порядок, как говорится, классика жанра.