витязя. Затем все пятеро, мрачно насупившись, неохотно обогнули дюжего ратника и последовали к столам, за которыми поварята разливали по плошкам ароматную мясную похлёбку. Бритты сделали вид, что ничего не произошло. Хотя по их хмурым рожам, конечно, такого сказать было нельзя. Похоже, Ратибор обзавёлся новыми «друзьями».

Тут не помешает заметить и признать, что кормили в Кузгаре более-менее сносно, по три раза в день. Ведь не на загибающихся от голода доходяг приходят поглазеть, выкладывая кругленькие суммы, толпы обывателей. Искушённых зрителей смерть интересует исключительно насильственная и как можно более кровавая, поскольку во все времена человек, непроизвольно вздрагивая от нездорового возбуждения, любил смотреть, как убивают ему подобных.

— Ты, варвар, похоже, врагов себе заводить умеешь на раз-два, — с ехидной улыбкой прокряхтел подошедший к Ратибору Ельвах. — Не каждому дано, однако!.. Откель ты к нам такой пожаловал?

— Русь. Мирград.

— Ой-ой, это ж где? За землями печенегов? Аккурат куда в походец крайний наша орда наведалась?

— Угу.

— Далековато!.. Оттудова к нам попутным ветерком ещё никого не заносило… Первым русичем в Кузгаре будешь! Гляди не осрамись!..

— Да уж постараюсь! А ентот, как его, Эллиок. И взаправду на пути к титулу чемпиона? — Ратибор вопросительно покосился на главного смотрителя.

— Не совсем так. Он всего лишь на пути к своей попытке стать чемпионом, а это, согласись, несколько иное. Под два десятка побед у него в поединках один на один. Не считая групповых сражений, в коих Эллиок также периодически участвует со своими соплеменниками, правда, в последнее время всё реже и реже… Тоже, как понимаешь, поражений не ведают эти бритты. Ибо проигравшего у нас обычно выносят с песков вперёд ногами; бои идут до смерти одной из сторон! Как правило, пощады никто не даёт и не просит! Редко когда бывают исключения… Неудачников ведь нигде не любят. А избалованная наша публика так и вовсе терпеть их не может!..

— А почему всего лишь на пути к попытке? Думаешь, не одолеет Эллиок вашего непобедимого… Кто, кстати, он?

— Не-а, рыжий, не одолеет. Кишка у него тонка, — Ельвах снисходительно улыбнулся уголками губ. — Ну а кто наш чемпион, ты обязательно узнаешь. Если, конечно, вскорости не приляжешь мордой в песочек!

— М-де, тайна прям какая!.. — Ратибор недовольно сплюнул. — И что будет тому, кто завалит всех и сам напялит на свой чердак венок несокрушимого?

— Ну, свободному воину — знатный куш, а также всеобщее признание, почёт и уважение…

— А рабу? Воля?

— Аха-ха, и не мечтай! — звонко расхохотался главный надзиратель. — Про свободу можешь забыть! Но определённые поблажки, однозначно, положены. Женщины, вино, жратва повкуснее, чем стандартный бобовый супчик. Своя горница; обычно чемпион живёт отдельно от всех. Ну и любовь толпы, конечно, а также известность и слава! Правда, учти: крайне непостоянная в своём обожании чернь любит пучиться на то, как свергают непобедимых с пьедестала. Сначала ратует за претендента, а потом ещё более охотно наблюдает, как возвеличившегося бойца смещает с вершины новый, голодный до побед молодой волчара!.. Вот такое противоречие свойственно человеку… Кстати, Эллиок как раз завтра делает очередной шаг к попытке взять титул. Финальный бой вечера — его. Победитель этой сечи выходит на чемпионскую схватку. Можешь остаться и поглазеть… Если сам не окочуришься, конечно, ибо ты на разогреве; грядёт твой дебют! Открываешь завтрашний день игрищ. Рубкой три на три. Удачи желать не буду, ибо мне не нравится твой вздорный характер!.. Но гляну с интересом, что ты умеешь.

Ельвах, хитро прищурившись, задрал ряшку, попытавшись воззриться глаза в глаза Ратибору, что у лысого надсмотрщика не очень хорошо получилось, так как он был ниже молодого богатыря минимум на полторы головы. Впрочем, это не помешало главе стражников продолжить свой занимательный монолог.

— Я ведь немножко лукавлю: слышал о тебе уже! Потому, собственно, вообще на тебя время своё драгоценнейшее трачу. Чудный перезвон тут до меня донёсся, что относительно недавно один дикий русич сначала, мягко говоря, в крайне неравном поединке одолел одиннадцать очень сильных, умелых аскеров, а после, при обороне своего махонького городишки, порубал на мясные кусочки аж сотни две наших воинов как минимум… В одно жало, ха! Я что мыслю: Зелим и ему поддакивающие, верно, дурман-травы раскурили охапку, а опосля навернули ещё пару-другую бочек медовухи да закусили переросшими мухоморами, ибо уж больно похожа эта невероятная история на сказ вымышленный! Об заклад с ним побился. Я, если что, не на тебя поставил. Ну а тысячник же уверенно вещает, что ты всех зароешь… Вот и посмотрим завтра, имеется ли хоть толика правды в россказнях о тебе аль брешут, собаки!.. Я вот кумекаю, что последнее! Бывай, здоровяк!

Ельвах, неожиданно закончив разговор, резко развернулся и пошёл к своему, уже накрытому рабами-прислужниками столу, располагавшемуся в самом начале обеденного зала, чуть в стороне от остальных.

— Господин, — главного смотрителя догнал Гючлай, рослый муж тридцати одного года от роду, являвшийся правой рукой начальника Кузгара. — Что будем делать? Каков приказ? Бритты явно просто так не оставят данную словесную пощёчину от чужеземца! У всех на глазах так оскорбить!.. Они не стерпят…

— Не помогай им. Но и не мешай, — несколько секунд поразмыслив, буркнул на ходу Ельвах. — Бритундцы мне исправно платят, дабы я не замечал их маленьких шалостей… А огневолосый сам напросился. Вот пущай теперича сам и расхлёбывает! А мы со стороны внимательно позыркаем, из какого теста слеплен этот русич!

— Понял. Будет исполнено!

Глава 9

Попытка решить миром

Спустя полтора часа…

— Калеб просил сообщить, что остыл и желает мирно полялякать. Один на один. Утрясти, так сказать, возникшие разногласия. Молвил, что все, кто песок арены топчет, — братья, и негоже кузгарианцам ссориться из-за какой-то жалкой похлёбки! В общем, он предлагает пересечься сегодня в вашей уборной, на третьем этаже. В полночь. Каков будет ответ? — молодой стражник по имени Коркют, двадцати двух лет от роду, хмуро переминаясь с ноги на ногу, вопросительно уставился на лежащего на своей койке, дремлющего послеобеденным сном Ратибора.

— А ты что, у него на побегушках? — могучий великан приоткрыл левый глаз и не без презрения воззрился на мнущегося ватажника.

— За четвертинку полновесного золотого дуката, что мне бритт тайком сунул, передать пару слов не считаю зазорным, — неохотно прошелестел Коркют. — Моё месячное жалование, если что!..