— Формально — да, мисс Палеолог, — подтвердил Бэскомб. — Что не помешает вам заключить предварительную договоренность, которую я могу обсудить с представителем покупателя уже сейчас, если на то будут ваши распоряжения. Она вступит в силу, как только вы вступите в права владения наследством. Разумеется, для подобной договоренности требуется согласие каждого из наследников. Уверен, вы не будете против.

— Да, разумеется, — ответила Ирен.

— Вы наверняка захотите обсудить этот вопрос между собой, прежде чем прийти к какому-либо решению. Дайте мне знать, когда будете готовы.

— Обязательно.

— Итак, последнее, что я хочу сказать вам сегодня: я должен получить доступ к финансовой документации, которая хранится в доме вашего отца, к любой, до последней квитанции. Распечатки банковских счетов, чековые книжки, акции и сберегательные сертификаты, налоговые требования и так далее. Чем скорее я соберу бумаги, тем раньше я все оформлю. И кстати… — Бэскомб порылся в ящике стола. — Полиция попросила меня передать вам вот это. — Он выложил на столешницу связку ключей.

Ключи от Треннора. Ник сразу узнал их по висевшему на кольце медному свистку — когда-то, во время Первой мировой войны, его носил в кармане дед, в то время младший офицер. Один из Палеологов, скорее всего Эндрю, возьмет свисток и повесит на свое кольцо для ключей. А когда-нибудь то же самое сделает Том. Ключи и двери, которые они отпирают, могут меняться. А свисток останется. Почему-то эта мысль успокаивала Ника. Точно, свисток должен остаться. Такие вещи всегда остаются.

После встречи с поверенным они снова собрались у Анны. Разговоры пошли о делах: похороны, дом, документы для Бэскомба. Договорились, что Ник, Ирен и Бэзил завтра прямо с утра съездят в Треннор и просмотрят отцовские бумаги. Насчет Тантриса решили единодушно — сразу после похорон Бэскомб начинает с представителем неведомого миллионера переговоры о продаже дома.

И тут мнения чуточку разошлись, хоть Ник и не придал этому большого значения. Эндрю настаивал на том, чтобы выжать из Тантриса как можно больше. Анна, судя по всему, склонялась к тому же. Прямодушной Ирен не хотелось снова возвращаться к вопросу о сумме. А Бэзил считал саму идею о продаже дома неэтичной, если не аморальной. Ник должен был выбрать, к кому присоединиться, и заранее боялся призывов и убеждений.

К счастью, до этого было еще далеко. Гораздо ближе маячила необходимость встретиться с Элспет. Ник знал, что пора рассказать о встрече остальным, но почему-то не очень хотелось. В конце концов все решилось само собой.

— Надо поговорить с мисс Хартли, — напомнила Ирен.

— Но не рассказывать ей слишком много, — предупредил Эндрю.

— Она звонила тебе, Ник, после разговора со мной?

— Ну… да. И… в общем, мы встречаемся… — Ник бросил взгляд на часы, — через полтора часа.

— Мог бы и раньше сказать, — буркнул Эндрю.

— Действительно, — поддержала брата Анна.

— Я собирался. Только… — Ник улыбнулся, — ждал, когда мы решим, что именно ей говорить.

— И что мы решили? — невинно поинтересовался Бэзил.

— Что скажем как можно меньше, правильно? — Ник обвел братьев и сестер взглядом, они согласно закивали, кто — уверенно, кто — не очень. — Так и сделаю. А еще лучше — позволю ей сказать все самой.

Когда Ник доехал до «Комптона», дождь все еще лил. Такой специфический плимутский дождь — холодный и с сильным ветром. Народу в баре было немного. А Ник и Элспет так и вообще никого не заметили.

Элспет пришла не так уж давно, хотя успела уже на треть опустошить кружку пива. Ник тоже заказал полпинты и сел рядом с ней, за стол у окна. Элспет повторила соболезнования, которые высказала по телефону.

— Ирен сказала, он погиб. Это правда? Ваш отец в самом деле упал с лестницы?

— Да, с лестницы в погреб.

— И ударился головой?

— Похоже на то.

— Ужасно.

— Да. Но неудивительно, если вспомнить, как нетвердо он держался на ногах. По крайней мере все случилось быстро.

— Очень быстро.

В голосе Элспет Нику послышалась странная интонация. Он нахмурился:

— Что?

— Очень быстро, судя по твоим словам.

— Мы были просто в шоке. Он казался таким бодрым в воскресенье.

— Как прошла встреча?

— Не очень хорошо. Папа… не стал нас слушать.

— Этого я и боялась.

— Теперь уже не важно.

— Да. Только, Ник, я хочу, чтобы ты понял — я бы предпочла, чтобы твой отец был жив и здоров, пусть бы и пришлось его уговаривать. Никто, включая мистера Тантриса, не рад случившемуся.

— Я думал, ты никогда не встречалась с Тантрисом.

— Так и есть, но я знаю…

— Что знаешь?

Элспет молча посмотрела на него, а потом произнесла:

— Мне очень жаль твоего отца.

— Спасибо.

— Тебя что-то задело?

— Да нет.

— Что сказал мистер Бэскомб?

— Что все в общем-то в порядке. Мы впятером унаследуем Треннор. Сразу после похорон Бэскомб свяжется с адвокатом Тантриса.

— Очень хорошо. — Элспет отхлебнула пива, глядя на Ника поверх ободка кружки. — Тогда что тебя тревожит?

Ник смущенно улыбнулся:

— Ты.

— Я?

— Именно.

Она опустила кружку на стол и уставилась на него:

— Что ты имеешь в виду?

— Мы с тобой встречались до этой субботы?

— Нет. Конечно, нет. Ты же знаешь.

— Да, знаю. Тогда почему ты расспрашивала обо мне отца?

— Ах, ты об этом! Майкл рассказал тебе, да? — Глаза Элспет забегали. — Я почему-то думала, что он не станет.

— Правильно думала. Но ваш разговор подслушала Пру, домработница. Она мне и доложила.

— Не надо мне было расспрашивать, — ероша волосы, сказала Элспет. — Само как-то сорвалось с языка.

— Как?

— Давай не будем об этом, ладно?

— Почему же?

— Потому что ты сам должен знать ответ.

— А я не знаю.

— Я была там, Ник. Кембридж, церемония вручения дипломов, тысяча девятьсот семьдесят девятый. — Она улыбнулась. — Я бы тебя не узнала. Только вот имя засело в голове.

— Ты там была?!

— Приехала вместе с мамой, посмотреть, как брат получает степень бакалавра. Он на несколько лет постарше тебя.

— Ты там была? — тупо повторил Ник.

— Боюсь, что да.