– Доброе утро, магистр, – поздоровался я с ним, – разрешите посидеть с вами?

– Конечно, – отвлекся он от своих мыслей. – Что нового?

– Правитель Дройвии просил вас разрешить ему визит, – сообщил я осторожно, – сам я не осмелился отвечать от вашего имени.

– Ну как я могу ему не разрешить?! – саркастически фыркнул хозяин. – Это он просто вас проверял.

– А он меня все время проверяет, – признался я и неожиданно для себя самого начал подробно рассказывать о последних событиях. И про вчерашний разговор с Изиренсом, и про странное поведение жениха, и про отравление пленника. – И теперь я не знаю… насколько могу им доверять и какими бедами для моих людей может обернуться моя ошибка. – Только рассказав все досконально, я словно взглянул на положение вещей со стороны и начал понимать, насколько серьезны наши проблемы. Вернее, тех, кого мы вчера приняли в стаю, но теперь все это уже наше общее дело.

– Я дал Таилосу письма к тем из своих друзей, кому верю, – помолчав, туманно сообщил магистр, – и жду ответа. Но многое зависит от брака принцессы и маркиза. Если королевство получит возможность помогать Изиренсу в его планах, то изменятся правила пользования порталами, появятся здесь торговцы и деловые люди из Сандинии, а вместе с ними и маглоры… Гуранд прав, говоря, что это был гениальный план, и сам Хангерс придумать такого не мог. Да и вообще люди не могли. Это измыслили маги, и ты должен это принять.

«Никому я ничего не должен, – хотелось огрызнуться мне, – особенно принимать на веру такое объяснение незыблемым, затверженным правилам». Объяснение, которое не просто переворачивает все с ног на голову, но и разрушает одну картину мира и создает другую. Совершенно противоположную и невозможную… у меня даже голова начинает кружиться от грандиозности этой аферы, а в душе поднимается бурное чувство протеста.

Не может такого быть! Вот просто не может, иначе бессмысленно все, что я делал всю жизнь, или, наоборот, наполняется новым, пугающим своей дерзостью смыслом.

– И многие у вас считают так, как ты? – отметив, что Унгердс перестал обращаться ко мне официально, с трудом выдавил я.

– Что, испугала глубина замысла? – неожиданно добродушно усмехнулся магистр. – Привыкай. А тех, кто это раскусил – единицы, и никто из них не станет об этом распространяться при посторонних. Ваш совет магистров не потерпит разрушения такой гениальной легенды. Вот мы в свое время не додумались, а теперь уже поздно. А уходы все чаще.

– Что такое уход? – вспомнил я, что уже слышал во время обеда это слово.

– Магия уходит, – хмуро сообщил он, – все чаще исчезают мелкие источники, а сильные становятся все слабее. Глупцы и те, у кого способности слабые, этого не замечают, а вот сильных магов, которые творят мощные заклятия, это тревожит.

– Паршиво, – обдумав его слова, согласился я и, почувствовав плеснувшуюся в душе магистра горечь, поторопился перевести разговор на другое: – Кофе хочешь? Ты вообще завтракал?

И не дожидаясь ответа, начал создать на столе чашки, корзинки с пирожками и фруктами.

– А своих… сородичей не зовешь пить кофе? – В его голосе снова скользнула непонятная мне настороженность.

– Мне бы еще понять, – ворчливо пробурчал я в ответ, – куда они все делись. Даже на кухне тишина.

– А они занялись уборкой сада и огородом. Сейчас ведь начало лета, если добавить немного магии, то к осени вырастет хороший урожай. Эти люди не привыкли жить за чужой счет.

– И Тай с ними? – торопливо обдумывая, как лучше поступить, я создавал все новые корзинки.

– Нет, он ушел в город по делам, – доложил магистр, заинтересованно следя за моими действиями, – как ты понимаешь, те, кто пришел сюда, не могли не вспомнить про друзей и родичей.

– Великая пентаграмма! – схватился я за голову. – А мне это и в голову не пришло! Ты не выгонишь нас… если тут еще прибавится народу?

– Нет. – Он уже почти развеселился, и я был этому очень рад. – А что ты собираешься делать с этими корзинами?

– Исправлять свои грехи. – Мне не понадобилось слишком много времени и сил, чтоб выдернуть воздушными лианами все сорняки на лужайке перед крыльцом и сложить их в огромную кучу.

А затем я с превеликим удовольствием кастовал хозяйственное заклинание, имеющее в своей основе созидание и преображение, и вместо этой горы травы возник ворох плетеных столиков и стульев.

– Ух, как ловко, – восхитился от дверей голос Мэлин, и девчонка, уже одетая в штаны и мужскую рубаху, протянула руку за пирожком.

– Сначала позови остальных, – проворно выдернув у нее из-под рук корзинку, велел я, – тебя уже кормили во дворце, а их нет.

Она фыркнула и побежала в глубь сада, а я посмотрел ей вслед и принялся лианой расставлять по лужайке столы и стулья. И на каждый столик ставить корзинку с пирожками и фруктами. А вот чашки делать не стал: на кухне стоит на полках целая шеренга кружек, сбегает кто-нибудь из оборотней.

– Каждый раз сам делать это будешь? – тихо спросил магистр, и я невольно вздохнул.

Конечно же нет. Просто если он и в самом деле прав, и пакт Хангерса это ловкий трюк, должен же я возместить себе все страдания, пахнущий дымом суп и ежедневный кусок студня на ужин?!

Каюсь, я трус. Сбежал самым позорным образом, чтобы не растаять от сентиментальности при виде обрадовавшихся яблокам и грушам детей и осветившихся недоверчивыми улыбками лиц их родителей. Сделал вид, что пошел за кружками, но пока сгребал их воздушной плетью с полок и передавал корзинки с посудой прибежавшим помощникам, отчетливо понял, что не смогу сидеть на крыльце как барин и смотреть на их чаепитие. Не настолько я самовлюблен и толстокож.

– Чайники несите и сладостей захватите, – выдавая указания шустрым парнишкам, я уже придумал предлог, чтоб не идти за ними следом, – скажете магистру, что я в своей комнате, мне письмо пришло.

На самом деле никакого письма не было, взбудораженный словами дроу, я так и не удосужился спросить, не знает ли он, что с моими посланиями.

– Иридос, – в дверь легко стукнули и появился Унгердс, – ты занят?

– Нет, не занят, – обрадовался я, – думаю, как попросить тебя разгадать одну загадку.

– Рассказывай. – Он прошел к креслу, удобно устроился и уставился на меня с интересом. – Я обожаю разгадывать загадки.

«А магистр заметно ожил за сутки, что мы тут живем», – подумалось мне, но вслух я этого говорить, разумеется, не стал.

– Мне Гуранд объявил, что придворный маг никак не может отправить для меня вестников. Но пару посланий я все же получил. И мои собственные вестники, которых я оставил Кахорису и Таилу находят меня без труда. Как понять, что-то происходит с моими письмами или кто-то лжет? Королева или магистр?

– А оборотнем ты стал до того, как оставлял отпечаток своего резерва королевскому магу? – подумав, с любопытством поинтересовался Унгердс, и я хотел было спросить, а при чем тут это?