рядом. А я буду рядом всегда, как мне и положено. Советую и тебе выполнять свои обязанности как следует. Не надейся, что я спущу предательство ещё одной Девы. Думаете, раз вы женщины, вам всё дозволено, особенно, если дело касается меня? Что наличие щели между ног оправдает любое преступление? Вы ведь для этого её используете? Здесь это просто символ власти, ваша регалия, в ином смысле она бесполезны. Вы кичитесь своей женственностью, но сами не реализуете её. Отрицаете её главное предназначение.

Ого… Похоже, Метресса уже успела рассказать ей больше, чем я когда-либо смогу узнать от наставницы.

— Нам и нельзя её реализовывать, Чили. И оправдывать предназначение тоже, — прошептала я.

— Тогда, чем вы лучше меня? Вы сильнее? Физически? Ментально? Что вы можете противопоставить и вменить мне в вину, кроме того, что мы разного пола?

— Я ни в чём тебя никогда не обвиняла. Что ты пытаешься мне доказать?

— Что я ничем не хуже твоей обожаемой Мяты, быть может?!

— Я и не говорю, что ты хуже.

— Но то, что она — лучше, говоришь постоянно.

— Ты пугаешь меня. Отпусти.

— Уже? А ведь мы только репетируем.

Понимаю, Чили было нелегко, и вспыльчивый нрав совсем не помогал. А боль, которую ей причинили сёстры? Или сам смысл этого обряда, который был для кого-то символом перерождения, а для неё — казнью? Девы позволили ей пройти обучение, лишь за тем, чтобы испытание стихией сделало всю грязную работу за них. Они жаждали её смерти и даже не стеснялись говорить об этом прямо.

То, что Чили решила кому-то довериться — чудо, но навязчивый страх предательства трансформировался в злость. Любое слово, жест, улыбку, взгляд, предназначенные не ей, она считала изменой, но никогда прежде она не говорила об этом прямо. Похоже, сегодня нервы у неё были на пределе. Достаточно лишь намёка на сожаление с моей стороны, чтобы сорваться.

Чего не хватало этой ситуации? Внимания Мяты, конечно. Закончив благословлять последнюю пару, она подошла к нам и, заметив мои слёзы, нахмурилась.

— Никуда не годится. Этот светлый праздник противоположен Времени Скорби. — Она протянула ко мне руку… которую тут же перехватила Чили. Она сжала пальцы на запястье наставницы так, что это можно было бы трактовать как нападение при желании. Но Чили было всё равно.

— Не трогайте, — отрезала она. — Утешать её — моя обязанность.

— Доводить до слёз, как видно, тоже.

Подняв руку к моему лицу, Чили провела пальцами по влажным щекам — демонстративно, но осторожно, будто, в самом деле, видела в этом свой долг.

— Ива просто растрогалась. Она такая впечатлительная, вам ли не знать. Прекрасное зрелище, наставница. Она бы хотела участвовать в нём наравне со своими сёстрами, но нас этой возможности лишили. Конечно, ей стало грустно от того, что мы не сплетём наши волосы сегодня. Её нетерпение понятно. Она ведь даже не представляет, как сильно этого хочу я. — Это был всё тот же угрожающий голос, но в нём уже было что-то противоположное злости. — С того самого дня, как мы встретились под этим деревом. Я помню: её волосы были распущены, а платье прозрачно, будто она предлагала себя. Остальные украсили себя цветами, но эти гордые локоны ждали достойного украшения… А теперь, когда я хочу ей дать желаемое, ей приходится снова ждать. Обидно. Мы стольким пожертвовали ради этого момента и заслужили официального подтверждения нашей любви друг к другу как никто здесь.

Наклонившись, Чили прикоснулась губами к моей щеке, и это было настолько ново и не похоже на неё, что я остолбенела. Никогда прежде она не проявляла нежность ко мне, даже когда мы оставались одни. Дело в публике? В Мяте? Это была месть?

На нас все смотрели, отчего мне стало совсем уж не по себе, и я поднесла руку к лицу… но Чили ожидаемо отстранила и её.

— Тебе идёт алый. — Она точно намекала на то, что я покраснела. — А твои слёзы похожи на драгоценности.

Из-под её капюшона выбилась прядь, которую она не торопилась убирать.

Я видела, как смущённо перешёптываются юные Девы. Наверное, каждая из них мечтала услышать что-то подобное в свою сторону, особенно в такой сокровенный момент. Но услышала именно я, и от той, кого здесь даже всерьёз не воспринимали. Утешение от мужчины? Ещё большее оскорбление. Но Чили завораживала…

С тех пор к ней снова начали приглядываться.

* * *

Спросив позднее, не ради ли показухи Чили всё это затеяла, я получила ответ, после которого ей пришлось заново меня утешать.

— Думаешь, мне есть какое-то дело до них?! До твоей Мяты, безмозглых сестёр, всего этого «самого могущественного» клана, который выбрал меня своим врагом, потому что я могу ссать стоя? Плевать мне. «Ради показухи», а? Если я захочу привлечь их внимание или заявить что-то, то просто сниму штаны.

Я распахнула глаза, уставившись на неё в ожидании, но она лишь туже завязала тесьму. Я опять сникла.

— Ты ненавидишь всё вокруг и особенно правила, которым тебя обязывают подчиняться. Я — часть такого правила, так что ты имеешь полное право ненавидеть меня тоже, Чили, но даже если и нет, ты никогда не сможешь полюбить меня по-настоящему, это равноценно ненависти между едиными.

— Хватит ныть! Сколько можно? Ты ещё не стала Плачущей Девой, так что ничего этим не добьёшься.

— Да? С каких пор тебе это не нравится? Только что ты говорила, что мои слёзы похожи на драгоценности.

Внезапно приблизившись, Чили вскинула руки, и я, наученная мати, сжалась и зажмурилась. Но она лишь мягко обхватила моё лицо ладонями.

— Они похожи на драгоценности, так что хватит их расточать. И открою тебе секрет: только я могу любить тебя по-настоящему. Остальные для этого физически неприспособленны.

Её нежность была неожиданнее удара.

— Что? — проворчала Чили. — Не смотри на меня так, будто никогда не надеялась услышать это. Зачем тогда вообще надо было связываться со мной, раз ты не рассчитывала даже на такие банальности?

Банальности? Мне казалось, что я недостойна и их. Никто никогда не говорил мне ничего подобного. На что тогда будет похожа её настоящая любовь?..

— Я связалась с тобой? Нет пока. — Я запустила пальцы в её волосы, сжимая в кулак пряди и дёргая. Чили зашипела, но не стала вырываться.

— Ты что это делаешь?!.

— Вот теперь мы связаны. Чувствуешь? — повторила я её вопрос, завершая обряд без помощи кос.

Чили усмехнулась.

— Да, вполне, твоя хватка мне отлично знакома. Спасибо, что решила ограничиться волосами.

Я отдёрнула руку, пристыжённая.

— Это была твоя идея вообще-то! Ты начала! Вытворяла всё это