Но среди древлян не один Мал видел казнь Игоря, не один он мог рассказать… И потому расправились со всеми: послами, боярами самого Мала, наконец, с Искоростенем, сожженным вместе с жителями. Сдается, жители не открывали ворота, потому что знали, что их ждут острые мечи Свенельдовых недобрых молодцев, а те и не стремились никого выпускать. Лишние свидетели никогда преступление не украшали, потому во все времена и среди всех народов стать свидетелем преступления сильных означало подписать себе смертный приговор.

С другой стороны, даже не будучи организатором такой подставы мужа, княгиня Ольга попадала в ловушку. Не имея возможности ничего предпринять против Свенельда с его дружиной и опасаясь за маленького Святослава, княгиня Ольга была вынуждена принять все условия и делать то, что ей диктовали. Жена не должна мстить за убийство мужа, это право сыновей. Но Святослав мал, а потому мать все «взяла в свои руки», только взяла ли?

Считается, что Святослав очень любил мать. Почитать мать – закон любого народа, в том числе и для князей, потому неудивительно, что Святослав относился к матери уважительно, но далеко не всегда. Даже летопись упоминает о ссорах между сыном и матерью. Почему, что-то подозревал или просто чувствовал?

И почему Святослав так упорно рвался из родного Киева подальше, все время проводя в походах и намереваясь основать свою столицу? Что не давало покоя Святославу в городе, где родился?

Вопросы… вопросы…

Ответы на них есть, но такие, которые перечеркивают слишком многое в нашей истории, вернее, привычном ее изложении. Скупые строчки летописей могут не только рассказать, но и заставить подозревать.

Но кому понадобилось очернять князя Игоря, не печенегам же? Они не имели никакого влияния на русских летописцев. А кто имел?

Как-то сам собой напрашивается вывод: те, кому было выгодно обелить княгиню-христианку Ольгу (Святую, кстати) и очернить ее убитого мужа князя Игоря. Может, князь просто не пожелал креститься или терпеть рядом крещеную жену? Хотя к христианам в своей дружине, как и в городе Киеве, относился вполне терпимо. Кому он помешал? Конечно, византийцам, ведь князь Игорь мог уже на следующий год собрать новую дружину и повести ее на Константинополь, что же ему каждый год такие суммы выплачивать? Может, именно своей воинской силой и нежеланием подданнически дружить с Византией князь и подписал себе смертный приговор?

Зачем так подробно о сыне Рюрика, если вообще неясно, был ли Игорь его сыном?

По двум причинам, во-первых, официально князь Игорь первый Рюрикович и вовсе не хочется, чтобы о нем помнили только ложь, старательно внедренную в головы потомков его убийцами.

Во-вторых, память о князе Игоре яркий пример того, как искажали, искажают и, наверное, еще немало времени будут делать историю (не только русскую), как трудно докопаться до правды. Трудно, но можно, значит, стоит это делать.

Не был князь Игорь Старый ни жадным, ни убогим, не в пример своему знаменитому внуку, византийцам пятки не лизал и заборы от печенегов не строил, он бил их на их же территории – в Степи. И вся Степь боялась даже сунуться на Русь столько лет, сколько правил Игорь. После его убийства его сын князь Святослав продолжил дело отца, и Русь считалась сильной, а вот внук Русь крестил, призвав убийц своих отца и деда, и Степь снова почувствовала свою силу. Со времени правления Владимира Святого Русь больше не знала покоя от степняков никогда… Только через полтысячи лет эту напасть смог сбросить уже московский князь Иван.

Княгиня Ольга жестоко отомстила за убийство мужа не только князю Малу, но и жителям древлянского Искоростеня.

Помните, как сгорел славный город Искоростень из-за того, что птахи в свои гнезда горящую солому принесли на лапках? Это все она, Ольга, придумала. Взять от каждого двора дань по воробью и голубю, а потом привязать к лапкам птичек горящую солому и пустить обратно, чтоб подожгли крыши, их приютившие. Сколько лет легенда ходит, и никто не задумывается (или задумывается, да только уж больно красиво?), что птица с горящей соломой в гнездо не полетит и вообще никуда не полетит, во-первых, потому что всегда старается от своего гнезда беду отвести, а не привлекать ее туда, во-вторых, потому что сгорит заживо вместе с этой соломой, пока лететь будет!

Но Искоростень действительно сгорел, только от стрел с паклей, пропитанных смолой и подожженных, которые дружина под руководством воеводы Свенельда пустила. Если вспомнить про оперение стрел, то на птиц вполне похоже. А легенду Ольга и придумала. Зачем? Чтоб ни у кого не возникло искуса повторить это же, например, с Киевом. Я, мол, подожгла при помощи птиц, попробуйте, может, и у вас получится. Вот вам и прекрасная барышня! Ни птах не пожалела, ни послов Маловских, ни народ Искоростеня. После этого у нее хватило ума установить твердый размер дани и места, куда ее свозить, чтоб не жечь больше городов из-за налогового недобора. А стоял Искоростень, между прочим, на Чернобыльской земле… Видно, есть места проклятые…

Между прочим, сейчас версия есть совсем уж «крутая», что сожгла Ольга Искоростень ни много ни мало… реактивными снарядами! Мол, привезла их из Константинополя, шустренько туда сбегав, и тут же использовала. А что про это никаких упоминаний ни у нас, ни у греков нет, так понятно, секретные же материалы, X-файл, можно сказать. Конечно, пятьдесят лет давно прошло, но про архивы, которые рассекретить полагалось, забыли. Только одно возражение: сами греки отчего-то это смертельное оружие не использовали, может, полевых испытаний русской княгини ждали?

Возможно другое, Ольга и ее воевода Свенельд должны были бы хорошо помнить, как князь Игорь потерпел поражение от греков, использовавших «греческий огонь». Состав горючей смеси на основе нефти был величайшей государственной тайной Византии, от нее сгорел не один флот. Конечно, Свенельд вряд ли мог знать сам секрет, да и нефти в Киеве не было, но изобразить нечто подобное для поджигания соломенных крыш Искоростеня на основе смолы вполне мог.

Как бы то ни было, но в Киеве к власти пришла княгиня Ольга, женщина совершенно замечательная и для нас очень интересная. Ольга – первая официальная христианка на Руси, а потому причислена церковью к лику святых. Конечно, до ее крещения христиане были и среди варягов, и вообще среди киевлян, даже среди князей (помните Аскольда?), но все равно считается, что княгиня Ольга первая!

А вот дата и место ее крещения вызывают массу споров. Вообще, вся жизнь этой женщины – одна сплошная загадка в смысле достоверности. Попробуем представить читателю разные версии происходившего, пусть сам решает, что ему милее.

«Книга Степенная» (царская родословная), писавшаяся в XIV веке, уточняет происхождение Ольги: «… от Плесковскоя страны, от веси Выбутской, от языка варяжска, от рода же не княжеска, не вельможска, а от простых людей». Вот так, можно сказать, народная княгиня получается!

И все-таки кто она? Версий тьма.