Бойд хлопнул Эдеарда по спине.

– Эх ты, деревенщина!

Эдеард попытался представить, что сказал бы его приятель по поводу второй дочери из семейства Гилморн. Он с самого начала считал, что в Маккатране придают слишком большое значение происхождению и состоянию, словно только эти два фактора определяли любую личность. Но если Ранали окажется еще и хорошенькой, будет неплохо. И есть только один способ это выяснить.

По невысокому мостику через Внешний канал друзья вышли в район Майят. Суд над Арминелем проходил в центральной палате Дворца Правосудия, в его самом большом помещении. Снаружи, в стенах обширного вестибюля, имелось множество сводчатых арок, ведущих к кабинетам судей и их помощников. В самом вестибюле в ожидании начала заседания собралось множество прекрасно одетых людей. Эдеард и Бойд, направляясь к группе констеблей, собравшихся вокруг капитана Ронарка, вежливо кивали в ответ на обращенные к ним взгляды. Эдеард узнал нескольких членов Высшего совета: Имилана, Грандмастера гильдии химиков, Далсина, главу района Фиакр, Джулана, главу района Хакспен, и, конечно, Финитана – тот приветствовал Эдеарда легкой усмешкой.

– Наконец-то, – бросила Кансин, когда молодые люди подошли к своим коллегам. – Уже пора идти в зал.

В ее мыслях проскользнула легкая тень подозрительности. Эдеард решил, что это сделано намеренно, поскольку обычно Кансин очень тщательно скрывала эмоции. Она никогда не выказывала ни малейшего неодобрения по поводу его успеха у женщин, но Эдеард догадывался, что это ее беспокоит. Кроме того, он знал, что она получает много приглашений от юношей из благородных семейств, хотя и полагал, что они только раздражают Кансин.

– Без нас не начнут, – легкомысленно заметил Максен.

– Я уже дал показания, – с равнодушным видом произнес Эдеард. – Мое присутствие сегодня необязательно.

Кансин нахмурилась.

– Но твое самолюбие все же заставило тебя прийти вовремя, – так же бесстрастно добавил Максен. – И мы все счастливы тебя видеть.

– Что слышно о Динлее? – спросил Эдеард, игнорируя насмешку Максена.

Отсутствие члена отделения на заседании суда его слегка разочаровало. В прошлый раз, пару дней назад, когда они навещали Динлея, доктора сказали, что он скоро сможет выйти из больницы. Еще месяц ему следовало избегать физических нагрузок, но огнестрельная рана заживала достаточно хорошо.

– Как только его выпишут, он непременно придет, – сказал капитан Ронарк. – Возможно, уже завтра.

– Да, сэр, – ответил ему Максен.

– Сейчас начнется заседание, – сказал сержант Чаэ.

Из ближайшей арки вышел мастер Соларин, юрист гильдии, сопровождаемый, как обычно, парой ген-мартышек. После ужасного провала предыдущего суда над Арминелем Эдеард спросил капитана Ронарка, нельзя ли на этот раз пригласить в качестве обвинителя их старого наставника. К его удивлению, капитан согласился. Жители города были уверены, что нынче Арминеля и его сообщников признают виновными по всем статьям, и тем не менее Эдеард чувствовал себя увереннее, когда обвинителем выступал Соларин. Старый юрист отлично знал, как представить дело и не попасться на процедурные уловки адвокатов защиты.

– Вы ждете меня? – бодрым голосом спросил Соларин. – Весьма лестно. Пойдемте же, дадим им последний бой.

К высоким дверям центральной палаты вышел секретарь суда.

– Заседание по делу «Маккатран против Арминеля, Густапа, Фалора и Омасиса» начинается, – громко объявил он.

Мастер Соларин с мучительной медлительностью зашагал в зал, и все остальные потянулись вслед за ним.

Защиту, как и в прошлый раз, представлял мастер Черикс. Он вошел вслед за констеблями, сопровождаемый двумя младшими клерками и, казалось, ничуть не расстроенный состоянием дела.

– Хотел бы я иметь средства, чтобы оплатить его услуги, – шепнул Бойд Эдеарду и Кансин, когда они пробирались к своим местам. – Если меня арестуют, лучше защитника мне не найти.

– Наверное, ты хотел сказать: «Когда меня арестуют», – насмешливо бросила ему Кансин.

Эдеард усмехнулся. Впрочем, Бойд был прав. Несмотря на уже практически решенное дело, Черикс безукоризненно выстроил линию защиты, указав на провокационность поведения Эдеарда, на давнюю вражду между ним и Арминелем, переросшую в стычку, на всеобщее волнение в тот день. Он сделал все, что было в его силах, чтобы смягчить приговор.

– Им нельзя без опытного адвоката, – сказал Чаэ, усаживаясь на скамью рядом с сослуживцами. – Такова политика. Никто не должен усомниться в справедливости суда.

Центральная палата очень скоро заполнилась до отказа, секретарь призвал присутствующих соблюдать тишину, и после этого вышли судьи.

В первый день суда Соларин сообщил, что председательствовать в суде намерен сам Овейн, мэр Маккатрана. Несмотря на то что его кабинет был вершиной законодательной власти, такое случалось крайне редко. Но Эдеард почему-то совсем не удивился. Политика. Опять политика. Город должен был увидеть, что члены банды понесли наказание. Кроме того, весной предстояли очередные выборы. Громкое дело давало Овейну колоссальное преимущество.

Овейн и двое младших судей заняли свои места, призвали публику к порядку и приготовились слушать заключительные выступления обеих сторон.

Эдеард ощутил волнение, перерастающее в тревогу. Дело было почти решено. Соларин произнес блестящую речь, камня на камне не оставив от доводов Черикса. Но даже после этого Черикс едва не вызвал у самого Эдеарда чувство сострадания к Арминелю: полная ошибок жизнь, тяжелое детство без родительской ласки, невнимание со стороны городских властей – вот что подталкивало несчастного ступить на скользкую дорожку…

«Невозможно, чтобы это впечатлило судей», – думал Эдеард. Он смотрел на их лица, но видел лишь застывшие бесстрастные маски и был не в силах уловить ни одной мысли.

После того как юристы закончили выступать, Овейн объявил перерыв, чтобы судьи посовещались перед вынесением окончательного приговора. Эдеард и его коллеги вновь оказались в вестибюле, стараясь скрыть свои чувства от окружающих.

К ним подошел Грандмастер Финитан.

– Вы сомневаетесь в исходе дела? – негромко спросил он. – У вас подавленный вид.

– Нет, сэр, – ответил ему Эдеард. – Но Черикс отлично знает свое дело.

– Так и должно быть. Высший Совет не может допустить ни малейших обвинений в предвзятости.

– Политика.

– Ты становишься настоящим гражданином Маккатрана, а?

– Я стараюсь, сэр.

– Знаю. – Финитан отвел Эдеарда в сторонку. – Послушай, что я тебе скажу: после суда тебе сделают предложение, но оно не будет иметь отношения к твоим способностям. Тебя захотят испытать.

– Сэр?

– Если ты его примешь, ты покажешь, что понимаешь городскую политику и согласен играть по тем же правилам, что и все мы. Если откажешься, если заявишь, что недостоин или не намерен проявить смирение перед тем, от кого исходит предложение, значит, во всеуслышание объявишь себя опасным идеалистом.