Белоснежка встретила его улыбкой:

— Попробовали весь ассортимент в нашем замечательном кафетерии, Алексей Алексеевич? Вас долго не было.

— Завтра отрапортуйте боссу, что я бездельник, Дашенька.

Девушка молча улыбнулась. Алексей был уверен, что Сажин не обсуждает с ней, чем занимаются его сотрудники в отсутствие босса. «Не мешало бы проверить и ее, — мелькнула вдруг мысль. — Да, секретарша ни в правление не вхожа, ни доступа к секретным документам не имеет…»

Не имеет…

Но она приносит документы Сажину на подпись или относит в бухгалтерию те, что подписал он. Не бегает же президент с бумажками по кабинетам? И Моль не каждый раз записывается к нему на прием, документов много, «БуЗа» — организация солидная. Надо запросить личное дело Даши… Как там ее?

Алексей постарался сделать непроницаемое лицо, чтобы девушка не смогла угадать его мысли, и открыл заветную дверь в кабинет президента. Сел за стол и опять включил ноутбук.

В кабинете были сумерки. Темнело в ноябре стремительно, и хотя до вечера было еще далеко, но этой ночью Москва как будто нырнула в стылую реку, и столицу камнем потянуло на дно. Сразу стало влажно, холодно и неуютно. А сверху словно напирала толща ледяной воды, того свинцового цвета, который действует на психику угнетающе.

Алексей сел за стол с твердым намерением проработать часов до семи. И ему это почти удалось…

Его отвлек шум в приемной. Сначала хлопнула дверь, потом зазвонил телефон. Алексей не обратил бы на это внимание, но вот уже с полчаса он сидел, напряженно прислушиваясь к звукам. Вместе с темнотой в кабинете сгустилось тревожное ожидание чего-то. Света Алексей не включал, только открытый ноут на столе говорил о присутствии здесь человека.

Он ждал, прислушиваясь, и дверь вдруг распахнулась.

— Алексей Алексеевич, вы здесь? — нервно спросила Белоснежка. — Господи, почему так темно?

— Я работаю, — он встал и невольно прищурился: секретарша включила свет.

— Но почему в темноте?!

— Мне так удобнее. Что-то случилось?

— Да! Идемте скорее! И — оденьтесь.

— Да я вроде одет.

— Мы идем на улицу.

Он наконец заметил, что девушка в пальто и сапогах. Пальто, правда, было застегнуто криво, не на те пуговицы, но Даша этого не замечала. Алексей торопливо схватил с вешалки теплую куртку.

Высокая, как гренадер, да еще и на десятисантиметровых каблуках красавица шагала стремительно. Шаги у нее были огромные, и Алексей едва за ней поспевал. У лифта Белоснежка словно споткнулась и обернулась к нему.

— Там… внизу… — задыхаясь то ли от волнения, то ли от страха, еле выговорила она.

— Что такое?

Она не успела ответить, потому что приехал лифт.

— Мне позвонили с проходной. Спросили, где сыщик?

— Сыщик?

— Сначала они позвонили Дмитрию Александровичу. Он велел найти вас. Сам он тоже едет.

— Да что случилось-то?

Лифт остановился на втором этаже, в него вошли люди, и девушка резко замолчала. Алексей видел, как она кусает губы от нетерпения. Но вокруг были сотрудники «БуЗы», и о том, что случилось, рассказывать, видимо, не следовало. Вот Белоснежка и молчала.

На первом этаже, едва они остались одни, Алексей в третий раз повторил:

— Что случилось?

— Идемте, — она за рукав потянула его к выходу.

Даша так нервничала, что едва не застряла в крутящейся двери.

— Спокойнее, — Алексей подтолкнул девушку в спину, и, хотя толчок был едва заметный, Даша чуть не упала. Алексей почти вынес ее на улицу, где Даша очнулась и тут же отстранилась.

— Погодите, — он остановил Белоснежку движением руки и стал расстегивать ее пальто.

— Что вы делаете?! Перестаньте! Тоже мне, нашли время!

— Оденьтесь нормально и успокойтесь. Я не покушаюсь на вашу честь. В любом случае, все уже случилось. Истерика не нужна.

Даша всхлипнула, кивнула и принялась вновь застегивать пальто, стараясь попасть пуговицами в нужные петли. Дул пронзительный ветер, и Алексей невольно ежился. Он старался казаться спокойным, хотя и его била дрожь от волнения. Слишком уж напугана и потрясена была Даша. Наконец она справилась с пуговицами и хотела что-то сказать, но к ним уже бежал габаритный мужчина в серой форме охранника.

— Это вы из службы безопасности? — задыхаясь, спросил он. Мужчина был здоров, спортивен, просто наглотался на бегу холодного влажного воздуха.

— Леонидов Алексей Алексеевич. — Что толку объяснять мужику, что он, Леонидов, не из какой службы? И каковы его обязанности в «БуЗе».

— Наконец-то! Что нам делать, скажите? Сажин велел обращаться по всем вопросам к вам. Мы выставили оцепление своими силами. В полицию не звонили. А надо уже?

— Нет. Сначала я посмотрю.

Они завернули за угол дома. Здесь оказалось как в трубе: с обеих сторон безжалостно задувало. Воздушные потоки закручивались в тугую спираль, так что дыхание перехватывало. Беспощадный ветреный ноябрь, словно голодный зверь, набрасывался на человеческую плоть, стремясь обглодать ее до самых костей.

Сначала Алексей увидел грязный минивэн, перегородивший узкий проход между двумя огромными многоэтажными строениями. За машиной топтались мужики в камуфляже, все из «БуЗы». Увидев их с Белоснежкой, они расступились. Алексей рукой показал: всем стоять.

— Я один пойду. Не топчитесь тут.

Белоснежка и начальник охраны попятились к заляпанному грязью минивэну. Светлое Дашино пальто тут же запачкалось, но она этого не замечала.

Алексей сделал пару шагов вперед и замер. Его самого пробило с головы до ног, будто электрическим разрядом. Внутри сразу сделалось пусто.

«Что я скажу Сажину?» — подумал он.

Метрах в пяти от стены, на серой в разводах шершавой плитке, которой была вымощена улица, лежал Хан. Он был в расстегнутом черном пальто с распластанными полами, похожем на оперение расстрелянного из рогатки ворона, из-под пальто выглядывали светлые брюки, и в начищенных ботинках. Вернее, в одном ботинке, потому что второй сорвался с ноги и куда-то отлетел. Было темно, фонари светили хоть и ярко, но рядом не было ничего, что отражало бы этот свет, ни одной зеркальной поверхности, и он тонул во влажной ноябрьской ночи, словно утянутый крупной рыбой на дно поплавок. Да еще буквально в двух шагах нависло над дорогой строящееся здание с его черными окнами и нежилым запахом мокрого цемента и масляной краски.

Хан лежал у черного хода в «Три Эс» под одиноким тусклым фонарем. Но Алексей узнал «специалиста по связям с неформальными организациями» сразу. Они сегодня виделись, и хотя костюм, в который был одет Хан, теперь напоминал мешок, набитый костями, Алексей вспомнил эти брюки. Приметный костюм, слишком уж светлый для такого мрачного ноябрьского дня. Похоже, Хан брал пример с Сажина, перейдя на маркую одежду.