Однажды Келли приходит на занятие очень бледная, с опухшими глазами. Плакала? Почему? Она не сразу начинает откровенничать, но, видно, и нести свою муку в себе ей больше невмоготу.

— Я плохая буддистка, — говорит она наконец очень тихо.

— А что это значит? — спрашиваю.

— Я ревную. А это большой грех.

История проста и банальна. Ее жених ей изменяет. Собственно, это даже нельзя назвать изменой (по-английски, кстати, слово «измена» будет cheating, т. е. обман), потому что он ее не обманывает. Просто на очередном свидании он ей рассказал, что живет с другой девушкой. Это приносит ему большую физическую радость. Но это вовсе не значит, что он порывает с Келли — напротив, он уверен, что они когда-нибудь поженятся. «Почему ты не женишься на ней?» — спрашивает Келли. «Потому что она не буддистка».

Так при чем же здесь Келли? В чем ее грех перед Богом? «Ну, как же, — всхлипывает она. — Мною же движет ревность, одно из самых больших зол! Будь я истинной буддисткой, я бы подавила в себе это чувство, радовалась бы радости своего жениха. Я вообще должна быть выше всех этих земных страстей…»

Через несколько дней у меня был большой, очень откровенный разговор с Питером. Я спросила его, насколько он правоверный даосист.

— Я — даосист? — удивился он. — Мои родители вообще неверующие, а деревенские бабушка с дедушкой действительно исповедовали культ дао. Но оба давно умерли и мне свою веру не передали.

— Так ты что, атеист?

— О нет!

— Агностик?

— М-мм… как вам сказать… Ни о каких богах я в обычной жизни не думаю. Но вот когда происходит какая-то неприятность, я начинаю молиться. И знаете, молюсь так истово…

— Каким богам? — уточняю я.

— Не знаю. Всем, наверное. И вот что интересно — они, как правило, помогают.

Молитва в сессию

А моя студентка У Чи отказалась от пельменей. Это было в кафе, куда мы часто заходили перекусить.

— Ты же вчера еще так их хвалила, — удивилась я.

— Так с сегодняшнего же дня сессия начинается, — объяснила она. — А боги не любят, когда люди едят мясное. Не хочу их раздражать. Вот экзамены окончатся, тогда уж поем…

Я спросила, какие именно боги не любят мясоедов, но…ответить она не смогла.

— Примерно половина всего населения Тайваня признают себя верующими. Среди них есть и мусульмане, и протестанты, и католики, и даже небольшая православная община, — говорит заведующий кафедрой религиозных исследований Университета Ченчжи, доктор Очи Хуанг. — Однако наиболее влиятельных религий две — буддизм и даосизм.

Буддизм и даосизм

— А в чем разница между этими двумя религиями?

— В двух словах, конечно, на этот вопрос не ответишь. Но я постараюсь коротко обобщить. По религии даосизма, Вселенная устроена так, что над людьми, духами и Небом стоит могущественная сила дао. Сила эта бестелесна, бесформенна, неисчерпаема и бесконечна. Дао — источник всего: человеческой жизни, богов и природы. Человек — неотъемлемая часть природы, и главная его цель — жить в согласии с природой, по ее законам. Все несчастия людей от того, что они идут вопреки этим законам. В даосизме очень сильна идея бессмертия, поэтому служители культа здесь часто занимались медициной, алхимией, магией. В даосских трактатах подробно описаны способы изготовления эликсиров бессмертия.

О буддизме говорить вообще очень сложно. Есть множество разных направлений этой религии: у Будды было несколько последователей, трактующих его доктрину иногда совершенно противоположным образом. Даже сегодня на Тайване существуют четыре школы буддизма. Все их объединяют такие идеи. Человек живет в страдании, оно сопровождает его всю жизнь: болезни, старость, смерть. Прекратить страдания можно только отказом от желаний, освобождением от власти вожделений. Это освобождение происходит через «правильность» — правильные мысли, помыслы и поступки, через нравственное и духовное очищение. Очищение достигается смирением, щедростью, милосердием, отказом от насилия и самоконтролем. Высший же уровень просветления приходит к человеку тогда, когда он переходит в нирвану, то есть состояние безмятежного прозрения, бесстрастия и мудрости. Только нирвана избавит его от всех страданий. Впрочем, — добавляет Очи Хуанг, — все это весьма упрощенные схемы двух наших основных религий.

— А конфуцианство? — напоминаю я собеседнику. — В одном из справочников по Тайваню я прочла, что это — третья религия…

— Конфуцианство — не религия, — перебивает он меня с некоторой досадой. — Я все время это повторяю на лекциях своим студентам. Это философия, возникшая в шестом веке до нашей эры. Великий мыслитель Конфуций в беседе со своими учениками создал школу, в которой обобщил опыт воспитания и образования Древнего Китая и обогатил его своими собственными оригинальными идеями.

Впоследствии знаменитый трактат «Беседы и суждения», где были воспроизведены беседы философа с учениками, вошел в обязательную школьную программу. Это и есть конфуцианство. В укороченном и более простом виде он изучается и в современных школах. Ученики заучивают наизусть главные принципы: человек должен быть верен долгу, почтителен к старшим, уважителен к памяти предков, а также великодушен и человеколюбив. Каждому выпускнику школы сегодня должны быть известны черты идеально воспитанного человека: благородство, стремление к истине, почтительность, правдивость. Я бы еще сказал, что это первая в истории человечества идея всестороннего развития личности, где главное — нравственное начало и образование. Именно в такой последовательности.

В храме

Он уже издали поражает своим великолепием — архитектурой, декоративной отделкой, многокрасочностью. Я пытаюсь понять, что именно создает это ощущение роскоши и величия. Глаз выхватывает детали. Замысловатая резьба по граниту, его цветовое сочетание — черный, бежевый, зеленый — составляют изысканную цветовую комбинацию. Две бронзовые колонны в стиле драконов. Две башни отделяют передний зал от среднего. Каждая завершается изящным коническим шестиугольником в виде шлема. Это Храм Лунгшан на площади Манка.

К какой религии принадлежит храм, гадать не приходится. Вот он, прозревший, озаренный, просветленный Будда. Сидит на троне в позе лотоса под деревом знаний, где он наконец-то познал истину. Постамент, где он восседает, стилизован под распустившийся цветок лотоса — символ чистоты и совершенства. Местный гид, красавец в черном костюме, похожем на монашеский, на великолепном английском рассказывает историю этого храма. Он был построен в XVII веке, затем разрушен и восстановлен вновь в 1924 году.

…Я внимательно вглядываюсь в толпу молящихся. Старухи с истовыми лицами. Девчушка в школьной форме. Женщина средних лет с печатью трагедии во всем облике. Народу невпроворот, все движутся плотной массой. В воздухе застыл густой запах сандала — в руках у каждого по тлеющей сандаловой палочке. Все это торжественно, как и подобает подобному месту. И все понятно: сюда пришли помолиться поклонники Будды.