Перед глазами у нее одна за другой возникали еще не поблекшие картины. Вот она наблюдает за леди Бакстел. Она видит даму, стоящую посреди опустевшей гостиной, несомненно удовлетворенную тем, что ей удалось наконец избавиться от клиентов. Одни были спроважены с девушками наверх, других пришлось вежливо выставить из заведения.

Потом Хэтти вспомнила то, что произошло уже под утро. Было часа четыре, когда ей предстояло лицом к лицу столкнуться с ненавистным драконом в юбке. Она заново увидела себя как бы со стороны. Стремительным размашистым шагом, с сурово нахмуренными бровями она направляется к леди Бакстел. Та улыбается ей притворной улыбкой, видимо, еще не забыв о недавних насмешках и грубости лорда.

— А, лорд Монтейт, — пытается выдавить из себя леди Бакстел. — Вы собираетесь так рано покинуть нас? Если не ошибаюсь, вы были с Маврин? Милая девочка, не правда ли? Все еще не утратила скромности, но знает свое дело. Такая…

Но Хэтти не дала ей договорить, постаравшись изобразить на лице презрение, на какое она только была способна:

— Да, к несчастью, пришлось провести ночь с ней. С этой маленькой занудой. Всю ночь слушал ее скулеж. Как же так вышло, уважаемая леди Бакстел? Ведь все в один голос, да и вы сами уверяли, что ни один джентльмен не уходит из вашего дома разочарованным. Весьма сожалею, но теперь мне придется сказать друзьям, что в вашем заведении обслуживание далеко не на высоте.

От волнения худощавое лицо леди Бакстел пошло красными пятнами. На секунду Хэтти и сама испугалась своих слов. Каково же было ее удивление, когда дама тут же обернула свою ярость против Маврин.

— Проститутка проклятая! Неблагодарная маленькая тварь! Я вытащила ее из водосточной канавы. Пожалела. Дала все, что только можно. И что взамен? Нужно было слушать сэра Уильяма. Он мне сразу сказал, что от этой потаскушки не дождешься ничего, кроме неприятностей. Я вышвырну ее на улицу под зад коленом. Пусть убирается туда, где была. Сучка костлявая!

— Она только этого и заслуживает, — сказала Хэтти, — я рад, что вы согласны со мной.

Видимо, осознав, что неожиданно сбросила маску благопристойности и показала свое настоящее нутро, леди Бакстел пришла в некоторое замешательство. Однако, снова переведя глаза на лорда Монтейта, заговорила угодливо-заискивающим тоном:

— Милорд, уверяю вас, вы не будете в убытке. Вот увидите, вам будет возмещен ущерб за этот неудачный вечер. Ведь вы любите рыжеволосых, не правда ли? Вы получите другую девушку и наслаждайтесь ею в свое удовольствие. Только на этот раз я подберу вам такую, которая знает свое место в этом доме. Надеюсь, милорд, вам достаточно моих заверений в компенсации? И мне кажется, нет необходимости оповещать ваших друзей об этом маленьком недоразумении.

— Другую рыжую девушку, говорите? И вы уверены, что она будет мне по вкусу?

— О да, милорд.

Хэтти небрежно щелкнула пальцами.

— Прекрасно, мэм. Я ничего не расскажу друзьям, если вы обещаете мне сегодня же выгнать отсюда это убожество, это жалкое подобие женщины. Я не желаю, чтобы кто-то из моих друзей оказался с ней в постели. Довольно ей ныть и пускать слюни. Лично мне для получения удовольствия необходимо разнообразие. Если я вас правильно понял, такого же мнения придерживается сэр Уильям?

Взглянув на леди Бакстел, Хэтти поняла, что заключительная фраза попала в самую точку без промаха. Дама не сводила с нее заблестевших глаз.

— О да, милорд. Я вас понимаю. Все будет так, как вы пожелаете, милорд.

Поблагодарив ее чуть заметным кивком, Хэтти сделала вид, что собирается удалиться, но вдруг остановилась.

— Ну хорошо, и когда же мы осуществим наши планы? — резким голосом сказала она. — Надеюсь, вы не будете тянуть до полудня? Полагаю, вам следует вышвырнуть эту дрянь, не дожидаясь трех часов. Мне было бы приятно видеть, как эта шлюшка окажется на улице, мадам. Не то чтобы я не доверял вам, но…

— Я сделаю это сию же минуту, милорд.

Леди Бакстел быстро вышла из комнаты, скрежеща зубами от злости и мысленно проклиная не в меру чопорного юнца.

Минутой позже она уже волокла по лестнице рыдающую Маврин, которую перед этим старательно натаскала Хэтти.

— Вот она, милорд, — кричала хозяйка борделя, вцепившись в руку девушки мертвой хваткой. — Сейчас ты получишь то, что заслужила. Неблагодарная маленькая шлюха! — С этими словами рассвирепевшая леди Бакстел влепила девушке звонкую оплеуху. — А теперь, дрянь, вон из моего дома! Убирайся на улицу, тебе там самое место! Только не вздумай, моя милая, возвращаться сюда!

Хэтти, стиснув зубы, молча наблюдала за этой сценой. Она едва удержалась, чтобы не наброситься на мегеру, выталкивающую девушку за парадную дверь посреди холодной ночи.

С торжествующим видом леди Бакстел вернулась в гостиную.

— Ну вот, теперь я вижу, что вы в точности исполнили мое желание, — спокойно сказала Хэтти. — Я покидаю вас без каких бы то ни было недобрых чувств. Всего хорошего, мэм.

В порыве радости, навеянной приятными воспоминаниями, Хэтти сбросила одеяло и вскочила с постели. Она была вполне довольна собой. Настроение у нее было приподнятым. Она выложила на конторку пачку почтовой бумаги и, придвинув подсвечник с горящими свечами, взялась за перо. Теперь ей предстояло сочинить обстоятельное письмо Джону и Луизе. Нужно было уведомить их о том, что, на их счастье, нашелся человек, который мог бы присматривать за маленьким Джоном. Она должна была убедить их взять к себе молодую девушку, идеально подходящую для их избалованного чада.

Слова полились на бумагу как из рога изобилия. Прежде чем изложить суть дела, ей пришлось посвятить два листа душещипательному описанию судьбы Маврин. Разумеется, в этом письме не было ни слова о кратковременном пребывании девушки в заведении леди Бакстел.

Покончив с письмом, Хэтти встала и потянулась. По ее расчетам, на следующее утро преданный и безотказный Потсон должен был отправить девушку вместе с рекомендательным письмом в Лондон. Она не сомневалась в успехе этого предприятия, уповая на то, что Потсон случайно ничего не перепутает и не проговорится; Маврин должна считать, что ее спаситель — лорд Монтейт, а мисс Генриетта Ролланд — просто некая добродетельная особа, пожелавшая помочь ей начать новую жизнь.

Тем временем Потсон наконец уложил переволновавшуюся Маврин в постель лорда Гарри и пожелал ей спокойной ночи. Теперь он уже воспринимал ее более дружелюбно, нежели утром. Когда он увидел ее в первый раз, то по ее размалеванному виду решил, что она в точности соответствует своей профессии — ни дать ни взять маленькая потаскушка. Но после того как они вместе походили несколько часов по лавкам, он с удивлением отметил, что девушка преобразилась. В своем новом скромном платье из серого с голубым отливом муслина она, хотя и робея, но с видом, полным достоинства, степенно шествовала рядом с ним. Ее огненно-красные волосы были собраны в аккуратный узел на шее. Юное личико, отмытое от румян и пудры, смотрелось совсем по-другому. Теперь Потсон был твердо убежден, что мисс Хэтти поступила весьма благородно. «Несчастная крошка, — подумал он о Маврин, — конечно же, она заслуживает лучшей доли, чем быть публичной девкой».