– Господа, если вы собираетесь доказывать своё умственное превосходство путём физического насилия, попрошу оставить мою аудиторию.

Все обернулись. В дверях стоял уже немолодой, но невообразимо элегантный господин, который, казалось, заскочил сюда по дороге на бал: на нём был серебристый фрак, белый атласный жилет и пышный галстук-бабочка. Гладко зачесанные седые волосы лежали волосок к волоску. Мужчина прошёл к своему столу, распространяя волны дорогого парфюма.

Брюнет нехотя опустил руки.

Элегантный поправил платочек, торчащий из нагрудного кармана, и продолжил как ни в чем не бывало, обращаясь ко всем присутствующим:

– Эти двое господ минуту назад продемонстрировали, что имеют весьма смутное представление о том, как следует вести себя в цивилизованном обществе. Боюсь, это означает низвержение с занимаемых позиций.

Бледное лицо Марсия пошло бурыми пятнами. Он бросил на меня взгляд, от которого поперхнулась бы горгона Медуза.

Я не поняла, почему его так рассердили эти слова, и лишь позже узнала, что профессор Гудинаф имел привычку моделировать на своих занятиях королевский двор, повышая или понижая студентов по иерархической лестнице, в соответствии с заслугами или промахами. Каждому надлежало пройти путь от самой низшей должности до короля. За сорок лет, что он преподавал в академии, королем не стал никто. Ближе всех к великосветским вершинам вознесся Индрик: его на прошлой неделе произвели в герцоги. Гарт к настоящему моменту едва успел перебраться из чистильщика конюшен в помощники грума, так что падение было не слишком болезненным, а вот Марсий в результате стычки скатился из барона в старшие лакеи.

Профессор меж тем энергично и с присущей ему элегантностью взял дело в свои руки:

– Разбились на пары. Нет-нет, Ирканийский, только не с соседом, найдите себе кого-нибудь другого.

Я не ожидала, что нас разлучат, и слегка растерялась.

– Не волнуйся, – успел шепнуть Озриэль, – сейчас будет практическое занятие, ничего сложного. Так даже лучше: сможешь присмотреться к партнёру. Главное, держись подальше от Марсия… и сопротивляйся Гарту, и не слушай Сида.

– А кто такой Сид?

Но ифрит, повинуясь вздернутым бровям профессора, уже занял место напротив одного из учащихся.

И почему я не озаботилась заранее поинтересоваться, как обычно проходят занятия по этикету ухаживаний? Может, потому, что Гарту Дуболому не было до этого дела, а я всё больше чувствовала давление его личности… если так можно выразиться. Ну, или как там лучше назвать вспышки беспричинного раздражения и непреходящее желание намять бока – не важно кому.

Столы сдвинули к стенам, и все свободно разместились в аудитории. Одному рослому парню с курчавыми каштановыми волосами не хватило пары, и он с недовольным видом встал напротив меня.

– Итак, надеюсь, все успели повторить к сегодняшнему занятию технику преподнесения букетов? С этого и начнём!

Профессор хлопнул в ладоши, и прямо из воздуха ему в руки упал шикарный букет анемонов, составленный с необычайным вкусом

– Помним о правильном расположении запястья. – Преподаватель чуть сдвинул пальцы, подкрепив разъяснения наглядным примером. – А теперь легким, но при этом точно выверенным движением вручаем цветы объекту.

Анемоны с непередаваемой грацией перекочевали в руки ближайшего к нему студента. Раздались восхищенные хлопки и даже свист, хотя, уверена, все присутствующие уже не раз наблюдали этот манёвр. Я и сама была под впечатлением. Половина моих фрейлин влюбились бы в профессора за одно это движение кисти.

Он снова деловито хлопнул в ладоши:

– Ну всё, приступили.

Громкий звук привёл меня в чувство, и я вытянула руки в ожидании, что в них сейчас свалится букет.

– Дуболом, вам отдельное приглашение нужно?

Вокруг послышались смешки, и я обнаружила, что остальные уже выстроились к шкафу у дальней стены. Каждый по очереди доставал оттуда искусственный букет из проволоки и бумаги, после чего возвращался на место. Чувствовалось, что аляповатый реквизит успел побывать в руках многих поколений студентов до нас. Озриэль стряхивал пыль с поистине жутких колокольчиков. Я поспешила пристроиться в хвосте. Мне достались унылые оранжевые гвоздики.

Наконец, когда с распределением букетов было покончено, приступили непосредственно к тренировке. Профессор Гудинаф расхаживал между старательно пыхтящими студентами, время от времени поправляя положение рук или отпуская замечания вроде: «Нежнее! Немного разверните корпус и отставьте правую ногу. Во-о-от, уже лучше!»

Если бы я не видела этого собственными глазами, в жизни не поверила бы, что будущие принцы занимаются подобной ерундой. Подарить цветы? Да это же проще простого!

Но оказывается, про слово «просто» надо забыть, если ты Гарт Дуболом. Я вдруг обнаружила, что понятия не имею, каким концом держать гвоздики. Поглядев по сторонам, с концом я определилась, но вот в остальном далеко не продвинулась.

– Долго ты ещё будешь топтаться? – нетерпеливо прошипел напарник.

– Ты чем-то недоволен? – рыкнула я, и парень тут же присмирел.

Я на секунду закрыла глаза, усилием воли загоняя полуогра поглубже. Помогло лишь отчасти: нашим личностям было тесно под одним плащом. Я то практически его не чувствовала, то начинала путаться в простейших вещах. Вскоре профессор уже неотлучно дежурил возле нашей пары.

«Дуболом, вы это нарочно?»

«Сколько раз повторять, что цветы не дарят стеблями вперёд!»

«О господи, и почему вы не продолжили семейное дело? Лесоруб – отличная профессия!»

Пальму первенства со мной делил Марсий Фьерский, явно не отошедший от недавнего унижения. Черные глаза то и дело со злостью останавливались на мне, но вымещал он её на напарнике – юноше из своей свиты. Тот сносил всё безропотно. И почему они так с ним церемонятся?

Профессор хмурился, разрываясь между нами:

«Вы будто делаете даме одолжение, Марсий! Ни одна леди не примет букет, подаренный так небрежно».

«Вы должны вручить девушке букет, а не разрубить её пополам».

Брюнет и впрямь размахивал цветами так, словно орудовал мечом.

Профессор нервно постукивал мыском лакированного ботинка о пол и наконец упорхнул к Марсию, а я сунула гвоздики своему напарнику и огляделась. Но ни одно из раскрасневшихся лиц не заставило сердце сладко дрогнуть. Наверное, чтобы почувствовать знак, нужен более близкий контакт. Я подняла руку.

Брови профессора вспорхнули удивленными галками:

– Да, Дуболом?

– Профессор, я тут подумал… – несколько голов изумлённо повернулись в мою сторону, – может, нам меняться парами? Ну, чтоб отрабатывать с разными партнёрами.

– Отличная идея! – Похоже, профессор и сам не верил, что говорит это. – Будем двигаться по часовой стрелке. Меняемся по хлопку. Раз, два, поменялись!