– Дуфф молодец и вкалывает много, а скоро еще и Оргпрест возглавит – это каждому понятно. Ну подумаешь, ошибся, погорячился – неужели портить из-за этого карьеру тому, кто желает нам всем добра?

– Потому что не в твоем духе убивать беззащитных.

Макбет пожал плечами:

– Может, я тоже изменился.

– Люди не меняются. Но ты посчитал это своим солдатским долгом – сейчас я это понимаю. Ты, я и Дуфф – в этой войне мы воюем на одной стороне. Вы здорово сократили жизнь двум Северянам, но продлили жизни нашим детям, которые теперь не попробуют наркоту. Долг-то ты выполнил, но радости от этого мало – недаром тебе в светофоре мерещатся мертвецы. Знаешь, Макбет, ты лучше меня.

Макбет криво усмехнулся:

– В огне войны ты, старина, можешь разглядеть больше, чем я. По крайней мере, ты меня простил – и от этого мне уже легче.

Банко покачал головой:

– Да какое там разглядеть! Я просто размышляю вслух, а сам все время сомневаюсь.

– Сомневаешься? Ну да. А вот бывает иногда, что сомнения, того и гляди, сожрут тебя?

– Нет, – Банко посмотрел в окно, – не иногда. Они вообще все время меня гложут.

Выйдя с парковки, Банко и Макбет направились к входу, расположенному позади здания, возведенного на востоке Третьего округа двести лет назад. В былые времена здесь располагалась тюрьма – поговаривали даже, что там пытали и казнили. Те, кто засиживался здесь до ночи, утверждали, будто вечером в кабинетах тянет холодом и слышатся приглушенные крики. Впрочем, по словам Банко, все это были проделки немного чокнутого завхоза: ровно в пять вечера тот выключал отопление, а когда видел, что кто-то уходит, не погасив лампу, то принимался кричать.

В толпе безработных мужчин Макбет заметил двух женщин, явно восточного происхождения, – те внимательно приглядывались к прохожим. Раньше городские проститутки собирались на улице Приветливой, позади здания Железнодорожной компании, но потом власти города выгнали их оттуда, и рынок разделился. Некоторые – кому позволяла красота – теперь искали клиентов в казино, а всем остальным пришлось остаться на улице, но теперь они работали бок о бок с защитниками закона и порядка. К тому же полиция, следуя требованиям политиков и журналистов, время от времени «очищала» улицы от продавщиц «секс-услуг» и проводила массовые аресты, так что теперь те иногда совершали недолгие вылазки в другие части города, что, впрочем, всех устраивало, ведь проститутки всегда возвращались на прежнее место. Кроме того, значительную часть клиентов составляли сотрудники Главного управления. На предложения девушек Макбет так долго отвечал вежливым отказом, что те уже давно оставили его в покое. Поэтому, когда эти две женщины направились к ним с Банко, Макбет принял их за новеньких. Иначе он запомнил бы их. Местная клиентура требовательностью не отличалась, однако даже по их меркам дамы были удивительно непривлекательными. Макбет никогда не умел определять возраст у выходцев с Востока, но, сколько бы лет ни было незнакомкам, эти годы не прошли для них даром. Их выдавал взгляд – холодное равнодушие таких глаз не позволяет тебе проникнуть внутрь, и, сколько ни вглядывайся в них, увидишь лишь собственное отражение. Ко всему прочему, проститутки были одеты в дешевые пальто и казались горбатыми, но даже не это приковывало взгляд, а какая-то странная гримаса на их лицах. Одна из женщин открыла рот и обнажила десны, из которых торчали редкие почерневшие зубы.

– Вы уж простите, дамы, – опередил ее Макбет, – мы бы с удовольствием, но у меня ужасно ревнивая жена, а вот у него – жуткая болезнь, причем передается она как раз половым путем.

Банко промычал что-то себе под нос и покачал головой.

– Макбет! – сказала одна из них неожиданно тоненьким голоском с удивительным заикающимся акцентом.

– Банко! – проговорила другая. Тот ж акцент, тот же голос.

Макбет остановился. Волосы падали на лица женщин, видимо, так те пытались скрыть изъяны, однако посреди лица у обеих торчали не по-восточному длинные красные носы.

– Вы знаете, как нас зовут? – удивился Макбет. – Чем мы можем вам помочь?

Не ответив, женщины молча кивнули в сторону. И там, в тени переулка, Макбет разглядел третью фигуру, разительно отличавшуюся от двух стоящих перед ним незнакомок. Третья женщина – если это вообще была женщина – оказалась высокой и широкоплечей, какими бывают лишь охранники, в наряде леопардовой расцветки, подчеркивающем ее формы. Так продавец подделок выпячивает мнимые достоинства своего товара. Однако Макбет знал, чем она на самом деле торгует – во всяком случае, чем торговала прежде. И о сомнительных достоинствах ее товара он тоже знал. В этой женщине все казалось гигантским – рост, фигура, выпяченная грудь, хищные красные ногти на мощных пальцах, выпученные глаза, яркий, почти театральный грим и кожаные сапоги на тонюсенькой шпильке. Но поразило Макбета кое-что другое: она ничуть не изменилась. Будто все эти годы прошли для нее совершенно незаметно. Она сделала два огромных шага, похоже, этого было достаточно, чтобы перейти улицу.

– Господа, – проговорила она таким звучным басом, что Макбету почудилось даже, будто стекла на окнах зазвенели.

– Стрега, – ответил Макбет, – давненько не виделись.

– Это точно. Ты тогда был совсем мальчишкой.

– Значит, ты меня помнишь?

– Старший инспектор Макбет, я помню всех моих клиентов.

– А эти двое кто?

– Мои сестры, – улыбнулась Стрега, – мы к тебе от Гекаты с поздравлениями.

Заметив, что при упоминании о Гекате Банко машинально сунул руку под пиджак, Макбет остановил его.

– С какими еще поздравлениями?

– Ты возглавишь Оргпрест, – ответила Стрега, – славься!

– Славься, славься! – повторили за ней сестры.

– Ты о чем это? – Макбет пристально смотрел на безработных на другой стороне улицы. Когда Банко схватился за оружие, они явно оживились.

– Один умер, умрет и второй, – проговорила Стрега, – таков закон джунглей. А чем больше умрет, тем больше лакомых кусков останется. А кто получит их, умри вдруг комиссар Дункан?

– Эй, – Банко шагнул к ней, – если Геката так угрожает, то…

Макбет вновь удержал его. Он видел, как трое мужчин на противоположной стороне внимательно следили за ними и приготовились к нападению. Они стояли поодиночке, но все были одеты в серые плащи.

– Пусть говорят, – прошептал Макбет.

Стрега улыбнулась:

– Никаких угроз. Геката не собирается ничего предпринимать, он просто сообщает тебе о своих наблюдениях. Он полагает, что следующим комиссаром полиции станешь ты.

– Я? – Макбет расхохотался. – Следующим будет заместитель комиссара, а зовут его Малькольм. А теперь все, проваливайте.

– Геката никогда не ошибается, – ответил трансвестит, – и тебе об этом известно. – Стрега стояла прямо перед Макбетом, и тот подумал, что она по-прежнему выше его.