Николай Кокарев. Оболтус. Запросто может подменить Нагиева в его телепередаче. Можно послушать его; но через минуту все забудешь. Внешность... натурального морского разбойника. Эти длинные крашеные волосы, стянутые пестрой банданой, козлиная бородка. Постричь, побрить? Получится комикс. Анна Ренникова разобралась в безудержной болтовне Кока. Скорее всего, за ним закрепилась слава болтуна, и он уже не может отступить от этого клише, увязая все глубже и глубже.

Евгений Блинков. Тут есть над чем поразмышлять. Он сразу не бросается в глаза, на него обращаешь внимание в последнюю очередь, не замечая, что его образ немедленно отпечатался в сознании. Замкнут? Пожалуй, да. Но он не суров. Если Веселовский — отполированный кузов спортивной машины, то Блинков — ее двигатель. Красив. Необычайно смотрятся теплые морщины под глазами в сочетании с холодным подбородком. Взгляд уверенный. Опять же его теплоту слегка подмораживают его голубые глаза. Собственно, на всех снимках он разный. На одном фото он улыбается, отчего его лед тает. На другом снимке он по-деловому сосредоточен. В другом случае он недоволен вниманием фотографа. Он передает настроение. Оно переходит из одного снимка в другой. Небольшой фильм всего из нескольких фото. И никаких субтитров не требуется.

Тимур Музаев. Тип — спортсмен. За его спиной не море, не пальмы, не песок, а тренажерные залы, потертые маты, нервные тренеры. За ним — работа, непосильный труд. Он не передает настроение отдыха, не оттягивает на себя один очень важный момент: что его труд инструктора — это оборотная сторона клиента. На снимках он тяжел. Он не привлекает внимания. По сути, он — spoiler, разрушитель, и сам выглядит непривлекательно, и других заставляет выглядеть неважно. Если переиначить Абрамова, под одним из снимков Тимура можно сделать подпись: «За пять минут до решающего поединка».

Сергей Клюев. Трубач. Почему пришло такое определение? У него тонкие поджатые губы и близко поставленные глаза, словно он косит на ноты. Пожалуй, его тип — ястреб.

Анна не заметила, как с головой ушла в работу. Подача Абрамова оказалась голевой. А ведь он, черт возьми", прав! Нет в прошлых работах переднего плана, лиц, гипнотического взгляда кобры.

Ренникова пользовалась и другими данными Абрамова, которые можно было охарактеризовать как «привычки и пристрастия загадочной латиноамериканки». Данных было не так много, точнее, совсем мало. Любимый цвет — белый. Любимое блюдо — чоколате сантаференьо, горячий шоколад с сыром и хлебом. Любит море, обожает плавать. Два-три раза в году бывает в Картахене, облюбовав местный пляж Марбелья. На одном из крохотных островков Ислас-дель-Росарио у нее есть бунгало. Однажды была в Рио-де-Жанейро, пару дней провела в Ипанеме.

Не густо.

Сама Анна предпочла бы иной, более конкретный вопросник: какой тип мужчин, какую музыку она предпочитает. И так далее.

Кто остался? Михаил Чижов. Тип... Если отталкиваться от Клюева-ястреба, то Чижов — ворона. Черноглазый, кажется — раздражительный. Как говорят военные летчики: лишь одна птица умеет летать — ворона, остальные ей подражают. И вот в этом Чижов весь. На снимках он зажатый, нераскрытый, недовольный, он умеет лучше всех летать, но его полет для непосвященных — полет обычной вороны. В общем, тоже для узкого круга личность.

Анна убрала четыре снимка и остановилась на двух. Веселовский и Блинков. Она отчетливо увидела рядом с Весельчаком двух смазливых телок, готовых на все. А рядом с Блинковым... Да, она увидела Лолиту Иашвили. И он готов для нее на любые жертвы. Кажется, так, если Анна не ошиблась в своих наблюдениях. Но ее взгляды на личную жизнь двух этих людей не должны мешать работе.

Все, что она хотела увидеть, Анна увидела. Пора приступать к фотосессии.

Но прежде она выбрала из списка номер Веселовского, все-таки одержавшего очередную победу.

— Привет, Дельфин с мячиком! — поздоровалась она. — Кто ты сегодня? Кот, качающийся на качелях? Знаешь, котенок, я отбраковала тебя. Нет, в другом плане. Как насчет вечерней программы: грязи — парная — ритуальные танцы? Поищи сегодня записку на моем столике. Целую, пока.

Абрамов чувствовал себя в отеле полноправным собственником. Отчасти и он приложил руку к тому, чтобы его агентурная группа обреталась под столь оригинальной крышей.

Сейчас парни снова собрались за одним столом. Они внимательно слушают своего начальника, который пробует ответить на все накопившиеся вопросы. Кажется, у него это получается.

— ...Можно сказать, что я хочу угадать. Но вернее — я хочу максимально приблизить цель. Пока что я работаю над тем, что есть. Играю с одной картой из тридцати шести, угадываю, какой масти будет вторая. Дальше дело встанет за достоинством карты. Пока вся колода не раскроется. Может вообще ничего не раскрыться, но пытаться надо. Можно сказать, я сам себе работу подвез. Она мне показалась сложной, потому и привлекла мое внимание. Знаете, как сказал Михаил Сергеич Горбачев: «Судьба действует как надо, а я ее насилую». Да, я буду рисковать людьми, затрачу часть средств, не зная, окупятся ли затраты. Наша работа — собирать информацию в месте, которое мы выбрали, и передавать ее в штаб, не заботясь о том, пригодится она там или нет. Что из того, что информация о пленнице была получена не здесь? Но ведь продолжение вылилось на эти берега. И кто знает, не докатится ли волна до тихоокеанского побережья Колумбии. Или берегов, омываемых водами Карибского моря... Теперь вы понимаете, с какой тщательностью штаб разведки подходит к спецоперациям. Из какого далека они берут свое начало. И все эти моменты важны, нет ни одного пустого хода. Впрочем, вы сами однажды прошли через это.

Колумбия, 1 июля, пятница

В здание столичного Международного коммерческого центра, расположенного по адресу Calle 28, № 13А-15, Александр Абрамов зашел в начале третьего, когда закончился двухчасовой обеденный перерыв. Компания, ведающая всей информацией о туристах, была расположена на первом этаже центра. Там же продавались всевозможные туристические брошюры — от карманных путеводителей до путеводителей-энциклопедий. Капитан, одетый в серые брюки и белую рубашку, купил несколько свежих журналов, заплатив наличными и получив фискальный чек с адресом магазина и перечнем приобретенных товаров. Он отошел от прилавка, но вернулся через секунду.

— Я могу отправить эти журналы почтой? — спросил он, предвидя ответ.

— Да, сеньор, — приветливо улыбнулась продавщица. — Вам нужно пройти в наш офис, — она указала вправо. — С вас потребуют чек, не потеряйте его.

— Он со мной, — Александр Михайлович подмигнул колумбийке и пошел в указанном направлении.

Контора начиналась со справочного бюро. За столиками сидели клиенты и заполняли фирменные бланки. Почтовое отделение находилось в конце и справа по длинному коридору. Выслушав клиента, средних лет служащая попеняла ему:

— Вообще-то мы не занимаемся прямыми почтовыми отправлениями.