— Людям свойственно придумывать самые разные способы ухода из жизни. Гитлер избрал вот такой долгий и замысловатый путь, чтобы самоубиться и угробить свой рейх. Но в какую цену обойдется нам победа, не хочу даже гадать... Что у вас за обстоятельство?

Ксюша не сразу поняла вопрос, недоуменно посмотрела на Эйдемана, в голове стучала одна мысль: «Завтра война... завтра война... завтра война...»

Потом сообразила, о чем речь.

— Я выхожу замуж. Свадьба назначена на август.

— Вот как...

Эйдеман ненадолго задумался, достал носовой платок, поднес к лицу...

По слухам, Эйдеману было слегка за пятьдесят. Но выглядел он гораздо старше: глубокие морщины, слезящийся глаз, постоянно промокаемый платком, зубы белоснежные и слишком ровные — наверняка вставные.

— Вы понимаете, Дарья, что жених ваш попадет в разработку? Что его просветят до донышка, проверяя: не подход ли? Если хоть что-то в его биографии вызывает сомнения, лучше вам отношения не регистрировать. И не афишировать. Это не приказ куратора. Это неофициальный дружеский совет.

— Я уверена в своем женихе, мы знакомы с детства.

— Совет вам да любовь. Надеюсь, война не помешает свадьбе. Итак, в понедельник вы должны прибыть по адресу Трубниковский переулок, дом девятнадцать, в отдел кадров. Со всеми необходимыми документами, разумеется.

— Трубниковский? Значит, все-таки Амторг...

— Он самый. В кадрах предупреждены, оформят без проволочек. А во вторник, в восемь вечера, встречаемся здесь же. Познакомитесь со своим новым куратором, и все дальнейшие вопросы будете решать уже с ним.

Она что-то говорила, спрашивала и отвечала, но в голове звучал и звучал тревожный сигнал: завтра война, завтра война, завтра война... В результате многие вопросы, что могла и хотела бы задать Ксюша, не прозвучали. Скорее всего, хитрый старый лис Эйдеман рассчитывал именно на это, ошарашив выпускницу известием. Сработал в точности по собственной методичке, тема «Как отвлечь внимание от нежелательной темы, важной для собеседника».

Неожиданностью новость не стала (новость об Амторге, разумеется, не о войне). Ксюша проходила там преддипломную практику от ИнЯза, и практику от спецшколы прошла там же и тогда же, но негласно.

Амторг был организацией своеобразной. Можно сказать, единственной в своем роде. С одной стороны, он был в США торговым представительством Страны Советов. С другой — самой настоящей американской корпорацией Amtorg Trading Corporation, зарегистрированной в штате Нью-Йорк по нормам местного законодательства. Только вот учредителями корпорации выступали Центросоюз и Внешторгбанк СССР, и даже отдельно взятые советские граждане владели небольшими пакетами акций в полном соответствии с антимонопольным законом штата.

Несколько лет, до открытия в США советского посольства и консульств, Амторг де-факто выполнял их роль, был дипломатическим представительством Союза.

Еще одна роль Амторга — разведывательная. Почти треть сотрудников, помимо исполнения своих непосредственных обязанностей, сотрудничала с ОГПУ, затем с иноотделом ГУГБ НКВД. Американское ФБР об этом факте догадывалась (а иногда знало разведчиков под прикрытием точно и поименно — в Амторге бывали перебежчики, после чего персонал приходилось менять).

В войне разведок всякое случается. И вокруг Амторга случалось. Подходы к сотрудникам (проще говоря, попытки вербовки). Грубые провокации, исполняемые руками белоэмигрантов. Провокации более изощренные в исполнении американских спецслужб, завершавшиеся высылкой сотрудников. И прочая, и прочая...

Самый вопиющий случай произошел в середине двадцатых. Только-только назначенный главой Амторга Склянский и сдающий ему дела Хургин решили прокатиться на лодке по озеру Лонглейн, у них оставались несколько свободных часов до запланированной деловой встречи. И оба не вернулись с водной прогулки — среди бела дня и в тихую погоду. Позже тела были обнаружены, но официальной версии: дескать, лодка опрокинулась, пассажиры ее утонули, — поверили далеко не все. Одни считали, что произошло убийство, и стоят за ним штатовские спецслужбы. Другие придерживались версии, что нити тянутся в СССР — Склянский был ближайшим сотрудником Троцкого в деле организации Красной Армии, и в списке личных врагов Сталина занимал одну из верхних строчек.

Всего этого Ксюша, разумеется, не знала, когда весной проходила практику в московском представительстве Амторга (главная штаб-квартира находилась в Нью-Йорке). Она лишь изумлялась, и чем дальше, тем сильнее: что она здесь делает?

В вузе ее учили английскому языку, основному, и второму языку, французскому, а третьему, итальянскому, уже факультативно, — с позиций, так сказать, гуманитарных, с упором на классическое и современное искусство. Глубиной познаний в художественной сфере Ксюша могла потягаться с иными искусствоведами.

И Ксюше (наивная девочка!) будущая работа представлялась связанной именно с культурным обменом, с «Интуристом» и т.д., в идеале — в одной из англоязычных стран, в посольстве, переводчицей при атташе по культуре. А будущая служба казалась достаточно формальной — регулярно писать рапорты, например, о том, что никто из посетителей выставки «Искусство советских пятилеток», проходящей в Манчестере, попыток вербовки не совершал, ни в каких прочих антисоветских провокациях не замечен.

Вместо того на преддипломной практике пришлось участвовать в переговорах, к искусству и искусствоведению отношения не имеющих. С западными партнерами, приезжавшими в Москву, договаривались о поставках и условиях контрактов, о процентах по кредитам и нюансах таможенного оформления, — и Ксюша сама чувствовала, что ей не хватает ни опыта, ни словарного запаса для качественного перевода. Хорошо хоть практикантке не приходилось обслуживать переговоры в одиночку, было, кому подстраховать.

И еще один момент смущал не на шутку. Вот какой: она советская гражданка, работает в советской организации, и квартирует та организация не за границей, а здесь, в советской стране. Так почему же она, Ксюша, конспирируется даже от своих? Зачем изображает шпионку Мату Хари во вражеском логове? Понятно, что всем в Амторге совершенно ни к чему знать о втором учебном заведении, что заканчивает их практикантка. Но люди, занимавшиеся в Амторге безопасностью, тоже оставались в полном неведении, для них Ксюша была студенткой ИнЯза, и не более того.

Ближе к концу практики она набралась смелости и поговорила на эту тему с Эйдеманом. Отношения к тому времени сложились у педагога с ученицей достаточно доверительные, сделавшие возможным такой разговор.

— Та-а-к... — протянул Эйдеман, выслушав ее сомнения и вывод: в Амторге от нее, от Ксюши, пользы будет мало. — Налицо две проблемы. Но обе решаемые.