Далее…

В здании, где проводился аукцион, пахло заплесневелыми коврами и отчаянием, как будто время давно позабыло про это место. Как и говорил Нааде, правительство пыталось потихоньку избавиться от моделей OR15, чтобы собрать средства на обновление техники. Ифи понимала, что начинать разработку новых конструкций с нуля крайне неблагоразумно. Она не сомневалась, что роботы нового поколения проявят себя гораздо более грозно в схватке с Кулаком Смерти, но из-за бюрократических проволочек пройдет не меньше года, прежде чем будут составлены планы и начнется производство, и все это время Нумбани будет оставаться беззащитным перед лицом врага.

– Я еще не совсем разочаровалась в вас, – проговорила Ифи, рассматривая сделанные ею наброски возможных модификаций OR15. Особым талантом в изобразительных искусствах она не отличалась, но хорошо умела делать каркасные макеты. По нажатию кнопки «Анимация» на стилусе модель OR15 запрыгала по экрану, навела модель своей пушки на каркасную модель Кулака Смерти и выстрелила. Кулак Смерти распался на кучу линий, а OR15 сплясал торжествующую джигу. На лице Ифи отразилось слабое подобие улыбки. Несколько недель, прошедших после нападения на аэропорт, она экспериментировала с различными личностными матрицами. Та, которую она загрузила сейчас, была снабжена модулем эмпатии, который Ифи набросала сама.

– Следующий лот, – прокатился над головами собравшихся голос аукциониста из громкоговорителя. – Списанные OR15.

Ифи ожидала, что продаваться будут обломки, но на сцену вышел вполне нормально функционирующий робот. Благодаря ему можно будет в разы сократить время разработки. Наконец-то дела пошли так, как ей хочется. Вблизи огромный OR15 казался пугающим, но, как уже выяснилось, это была лишь видимость. Кулак Смерти без труда раскидывал их одного за другим. Ее робот внешне будет совсем другим. Более привлекательным, симпатичным, настоящим жителем Нумбани, готовым в мгновение ока кинуться на помощь своим согражданам. Ифи в волнении начала вертеть в руках пульт для голосования и случайно нажала кнопку. Над ее головой на несколько секунд вспыхнул голографический ореол, покружился и исчез.

– Осторожнее, дорогая, – сказал отец. – Не нужно спешить раньше времени. И помни правила…

– Никакого испытания оружия дома, – заученно отчеканила Ифи.

Отец недовольно свел брови.

– Я серьезно, Ифи. Ты берешь на себя огромную ответственность.

– Я понимаю, – кивнула Ифи и, переложив пульт в другую руку, начала загибать пальцы. – Правило номер один: на первом месте – занятия в школе. Я могу работать над роботами лишь в свое свободное время. Правило номер два: робот должен соблюдать все законы и правила Нумбани. Правило номер три: робот должен все время находиться под моим контролем. Правило номер четыре: я несу ответственность за все действия робота, включая оплату возможного ущерба. Правило номер пять: если робот причинит кому-то вред, его придется отключить.

Ифи закончила как раз к тому времени, когда аукционист перечислил все характеристики робота.

– Эти модели продаются лотами по десять штук. Начальная цена четыре миллиона найр.

По десять штук? Ей требовался лишь один. Ставки начали повышаться, и у Ифи закружилась голова.

– Я слышу пять и пять? – провозгласил аукционист.

Ифи нажала на кнопку пульта. Выбора у нее не оставалось – это все деньги, что у нее есть. Взгляд прищуренных глаз аукциониста остановился на ней.

– Пять и пять – юный изобретатель в первом ряду, – объявил он, слегка вскидывая голову в жесте, который у омников означал добродушную усмешку. – Я слышу пять и шесть?

Ифи моргнула. Неужели ее только что узнали? Ей захотелось улыбнуться в ответ, но тут ставки поднялись до шести миллионов найр и продолжили расти. Восемь. Двенадцать. Пятнадцать. Двадцать. Не так уж и много для такого количества почти новых роботов, но Ифи от этого было не легче. Она слишком поздно поняла, что ей здесь уготована роль мелкой рыбешки среди акул: подрядчиков, изобретателей и представителей государственных организаций со всей Африки и за ее пределами. Им хотелось получить этих роботов ничуть не меньшее.

Следующие три лота OR15 были распроданы примерно так же, но все равно Ифи каждый раз нажимала на кнопку пульта, надеясь на чудо. А затем торги закончились, и люди стали покидать зал. Ифи осталась сидеть в переднем ряду, положив палец на кнопку, надеясь еще на один шанс. Не может же вот так все закончиться. Она нажала на кнопку раз, другой, третий. Ореол все кружился и кружился над ее головой.

– Ифи, – произнес папа, кладя ее руку на плечо. – Пора возвращаться домой.

– Не могу, – выдохнула она. – Я не получила своего робота.

– Мы знали, что покупатели будут делать ставки и состязаться друг с другом. Мы же говорили об этом, помнишь?

Ифи кивнула. Она помнила, но не думала, что в сердце ее образуется такая пустота.

– О, – удивился вышедший на сцену аукционист, – я думал, все уже ушли.

– Мы как раз уходим, – подтвердил отец Ифи, вежливо улыбнувшись.

– Не стоит спешить, – откликнулся аукционист, протягивая руку.

Ифи пожала ее. Металл был теплым на ощупь и слегка вибрировал.

– Ты Ифи Оладеле, верно? Победитель «Гранта для гениев»? Про тебя рассказывали в новостях.

И тут неожиданно раздался собственный голос Ифи, воспроизведенный на видеозаписи, когда она произносила речь на вручении гранта:

Я так рада, что смогу направить свою творческую энергию на постройку новых роботов, которые изменят жизнь моего сообщества к лучшему и благодаря которым Нумбани станет жить согласно заветам Габриэль Адаве – в мире и истинной гармонии.

– Это я, – подтвердила Ифи. – И поэтому я здесь. Только…

Аукционист склонил голову так, что Ифи видела только три точки у него на лбу.

– Я болел за тебя. Трудно было наблюдать за тем, как роботов покупают, только чтобы увезти из Нумбани.

– Думаете, кто-то из них сможет продать мне робота? Всего лишь одного?

– Сомневаюсь. Они бы еще сотню купили, если бы подвернулась такая возможность.

Ифи задумалась, не пожелали ли сотрудники гражданской обороны скрыть от общественности факт поражения омников только для того, чтобы набить им цену на аукционе.

– Но… – начал аукционист.

– Но? – переспросила Ифи.

Его «но» звучало иначе, чем мамино. Оно звучало как предложение, которое она действительно хочет выслушать.

– Несколько омников были слишком покалечены, чтобы включить их в лот на продажу. Мы не хотели произвести неблагоприятное впечатление на покупателей. Их собираются продать как металлолом.

Омник поднял голову и огляделся.

– Иди за мной.