Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В версию, что над жертвой поиздевались друзья, Максим не верил.
Чутье подсказывало, что это кто-то так развлекся. Если методичное превращение человеческого лица в мясо вообще можно назвать развлечением.
Понятно, что интереса это дело в отделе не вызовет. Кому он нужен, этот бомж? Но Максиму очень хотелось докопаться до сути.
– Ты домой? – спросил Денис.
Максим покачал головой.
– В участок, писать протокол.
Напарник кивнул, сел в свою машину, Максим забрался в свою.
Уже потянулся к ключу зажигания, как в кармане завибрировал сообщением телефон.
Максим достал его, прочитал.
«Ты лгун!» – писала Полина.
Вот она, квинтэссенция его теперешних отношений с женой.
Одна сплошная ругань, грязь и предательство.
Та, что должна была хранить в семье очаг, быть его надежным тылом, дарить любовь и тепло, теперь день за днем вырывала из его нутра куски мяса. Раз за разом ранила все сильнее, глубже…
Ей что, вчерашнего мало?
Максим прошелся взглядом по сообщению, которое она отправила ему вчера вечером: «Завтра же мы с бабушкой установим сигнализацию и камеры! У тебя больше не получится безнаказанно влезть в дом!»
Он ничего ей на это не ответил.
Что тут ответишь?
Полина практически сравнила его с вором, который взломал замки. А ведь он всего-то хотел с ней поговорить. Да, вошел без спроса, но только потому, что по-нормальному не пустили. Ничего не взламывал, воспользовался ключом, местонахождение которого Полина сама ему показала в прошлом.
Угрызений совести у Максима по этому поводу не было никаких.
Он хотел поговорить с женой, и он поговорил. Жаль только, разговор оказался пустой. Он так и не сумел вывести Полину на откровенность. Больше того, с удивлением обнаружил, что она его боится.
Она. Его. Боится!
Плевок в душу.
Что такого плохого он ей сделал, чтобы вызвать у жены такую реакцию? Он ее бил? Истязал? Приковывал наручниками к кровати? Может, хлестал плеткой? Ничего из этого он не делал. Так с чего Полине его бояться? С чего оснащать дом сигнализацией, чтобы он, не дай бог, больше не вздумал там появиться?
Неужели, мать ее так, она не может вести себя с ним по-человечески?
Камерами она его будет пугать.
Ха-ха три раза.
Максим тоже установил парочку камер во дворе ее бабушки-мегеры. Простые и невидные глазу механизмы срабатывали на движение.
Он сделал это, чтобы наконец выяснить, с кем Полина ему изменяла. Рано или поздно она пригласит к себе в гости любовника. Как только она это сделает, Максим все узнает.
Он выяснит, с кем она кувыркалась за его спиной.
Кстати, это вовсе не он, это она – лживая тварь.
Как она смеет после всего называть лгуном его? С какой это радости?
Максим покрутил в руках мобильник. Не хотел отвечать, вступать в диалог лишь для того, чтобы обменяться оскорблениями.
Но все-таки не удержался, написал ей: «В отличие от тебя, я никогда не врал».
«Лгун!» – прилетело от нее тут же.
А потом она все же удосужилась объяснить: «Ты сказал, что подал на развод, но ты не подал!»
Это было правдой.
Максим хотел, даже всерьез собирался это сделать. Понимал, что это необходимо. Но доехал до загса и… Развернулся, вместо этого отправился на работу.
Все почему?
Да потому что, даже зная, что Полина из себя представляет, даже уличив ее в самом жутком, он по-прежнему по ней скучал. По-прежнему не мог представить момент, когда бы она полностью исчезла из его жизни. Он одновременно хотел этого и обливался изнутри кровью от перспективы лишиться ее насовсем.
К тому же Полина беременна, а ну как откажется разводиться? Тогда вопрос нужно будет улаживать через суд.
В общем, он решил повременить с этим.
Сказал ей, что уже подал заявление, лишь для того чтобы посмотреть на реакцию. Хотел вывести Полину на эмоции, показать, что настроен решительно. А она будто даже обрадовалась слову «развод». Это очень больно резануло его вчера. Не думал он, что так мало для нее значит.
«Руки не дошли, но я подам заявление очень скоро», – ответил он.
И тут от Полины прилетело: «Я уже подала! Скоро разведемся».
– Сука! – взревел он, глядя на экран мобильного.
В сердцах отшвырнул телефон на заднее сиденье.
Такой прыти он от Полины не ожидал. Вчера ни на грош ей не поверил, когда она сказала, что согласна на развод и что ей не нужны от него никакие алименты. Посчитал это пустым трепом, бравадой. В конце концов, что она может без него? Домохозяйничать? Ей необходима его поддержка.
И тут она нагло сообщает ему, что подала на развод. Серьезно? Прям не могла чуть-чуть подождать для приличия?
Ей что, нравится причинять ему боль? Она испытывает от этого особый кайф?
Что ж, Максим тоже получит свой кайф.
Он найдет ее любовника и подвесит его за шары. Чтобы неповадно было.
И убийцу бомжа найдет, и любовника жены. Всех найдет, всем воздаст по заслугам.
Карма, она такая, от нее не убежишь.
А все-таки жаль, что за секс с чужими женами не дают срока.
Глава 18. В оба глаза
Максим припарковал машину у дома отца, выключил двигатель.
Да так и остался сидеть…
Не хотелось ему заходить в этот здоровенный двухэтажный склеп. Пусть отец выстроил добротный дом, оснастил его по последнему слову техники, но Максиму там всегда было душно.
Атмосфера давила, давил и хозяин дома.
С Полькой оно как-то проще было навещать родителя. Сожмешь ее руку и концентрируешь внимание на ней, не слушаешь рассуждения отца о том, как неправильно ты живешь. Потом сразу по возвращении домой займешься с женой жарким сексом, и напряжение отпустит… Жизнь снова станет сносной, местами счастливой.
Теперь Польки нет.
И ничего счастливого или даже сносного в его жизни не осталось.
Подумать только, он прожил с Полиной всего год. Но за это время она умудрилась забраться к нему под кожу, просочиться во все сферы жизни, каким-то образом изменить каждую мелочь. К лучшему изменить. С ней он улыбался, с ней хотел строить планы, иметь от нее детей, ради которых своротил бы горы.
Выдирать жену из каждого эпизода своего существования было адски больно.
Он еще не свыкся с разводом. Да и разве с таким свыкнешься? Он еще не готов обсуждать это с кем бы то ни было. Даже с отцом, который непременно спросит, где же невестка? Особенно с отцом.
Появилось большое искушение рвануть отсюда на всей скорости и забить на приглашение. Жаль, повод для визита чересчур важный: его родителю, Владиславу Александровичу Реброву, сегодня исполнялось пятьдесят пять лет. Юбилей, чтоб его… Как же не вовремя.
Если он сейчас уедет, отец ему не простит.
Максим прикрыл глаза, откинул голову на спинку сиденья, крепко задумавшись.
Не заметил, как возле его джипа припарковался седан. Как из него вышла черноволосая девушка в длинном белом пальто.
Он вернулся в реальность, лишь услышав, как она постучала в окно его машины.
– Макс? – позвала мачеха.
Он резко повернулся в ее сторону, опустил стекло.
– Привет, Настя.
Максим всегда общался с ней по-простому. Да и как еще можно общаться с мачехой, которая на четыре года тебя младше? Точно не по имени-отчеству.
Отец старел, а вот жены его все молодели и молодели. Так уж повелось, что молодости нужны деньги и положение в обществе, а старости – молодость.
– Ты что тут сидишь? Пойдем в дом, отец наверняка заждался…
Максим кивнул, нехотя выбрался из машины.
Только тут приметил в руках мачехи здоровенную коробку с логотипом кондитерской.
Настя проследила за его взглядом, тут же начала объяснять:
– Пришлось заказать новый торт, Владиславу не понравился декор. Вот, ездила забирать.
– Давай помогу, – предложил он.
– Я справлюсь, – покачала головой Настя.
Максим кивнул, последовал за ней.
Про себя усмехнулся: отец в своем репертуаре, это ж надо придраться к декору торта! Какая кому разница, розочки на нем или другая ерунда? Но Реброву-старшему вечно
