— Я ничего не выдумывал. Я это видел, — возразил он.

— Никто не сомневается, Бен, — примирительно сказал Йен. — Но мы все спали, и никто не слышал ни звука. Даже я.

— Вот что невероятнее всего, — оживился Рошан. — Может, Банким подмешал что-то в лимонад?

— Вы не можете отнестись к этому серьезно? — уточнил Бен. — Я видел след руки.

Никто не ответил. Бен перевел взгляд на тщедушного астматика — того члена общества, кто был наиболее доверчив, когда речь шла о сверхъестественных явлениях.

— Сирах? — требовательно обратился к нему Бен.

Мальчик вскинул голову и посмотрел на остальных, оценивая обстановку.

— В Калькутте не первый раз происходит что-то подобное, — заявил он. — Вспомним, например, легенду о Гастингс-Хаусе.

— Не понимаю, какая связь между этими историями, — не поддержала его Изобель.

Легенду о Гастингс-Хаусе, старой резиденции губернатора провинции, находившейся к югу от Калькутты, Сирах любил больше всех. Пожалуй, она была самой знаковой легендой о привидениях — таинственной и леденящей кровь — именно такой, какой должна быть настоящая история о привидениях, и какие попадаются крайне редко.

Как гласило местное предание, по ночам в полнолуние призрак Уоррена Гастингса, первого губернатора Бенгалии, прибывал в карете к парадному крыльцу своего бывшего особняка в Алипуре.[10]В доме дух исступленно разыскивал важные документы, пропавшие в бурные дни его правления.

— Жители города видел и его в течение десятков лет, — не согласился Сирах. — Это так же точно, как и то, что в сезон муссонов затопляет улицы.

Между членами общества «Чоубар» возникла жаркая перепалка по поводу видения, посетившего их друга. От участия в обсуждении воздержался лишь сам Бен. Через несколько минут, когда все возможности для разумного диалога были исчерпаны, лица участников словесной баталии повернулись к фигуре в белом, наблюдавшей за ними с порога зала без потолка, где они собрались. Один за другим спорщики замолчали.

— Я не хотела вас прерывать, — сказала Шири несмело.

— Слава богу, что прервала, — отозвался Бен. — Мы всего лишь спорили. Для разнообразия.

— Я слышала окончание, — призналась Шири. — Ты что-то видел ночью, Бен?

— Уже не знаю, — честно сказал мальчик. — А ты как? Тебе удалось ускользнуть от бдительного ока бабушки? Мне показалось, что ночью мы поставили тебя в затруднительное положение.

Шири улыбнулась, покачав головой.

— Бабушка очень добрая, но иногда она поддается навязчивым идеям. Она уверена, что меня на каждом шагу окружают опасности, — пояснила Шири. — Она не знает, что я здесь. Поэтому я ненадолго.

— Почему? Мы собирались пойти сегодня на пристань, ты могла бы к нам присоединиться, — заявил Бен к удивлению остальных ребят, впервые слышавших о таких планах.

— Я не могу отправиться с вами, Бен. Я пришла попрощаться.

— Что? — воскликнули в унисон несколько голосов.

— Завтра мы уезжаем в Бомбей, — сказала Шири. — Бабушка считает, что оставаться в этом городе небезопасно, и нам нужно его покинуть. Она запретила мне снова видеться с вами, но мне не хотелось уезжать, не попрощавшись. За десять лет вы — мои единственные друзья, пусть только на одну ночь.

Бен потрясенно уставился на нее.

— Едете в Бомбей? — вскипел он. — Зачем? Твоя бабушка хочет стать кинозвездой? Это вздор!

— Боюсь, что нет, — печально подтвердила Шири. — Я пробуду в Калькутте всего несколько часов. Надеюсь, вы не станете возражать, если я проведу их с вами.

— Мы были бы в восторге, если бы ты вообще осталась, Шири, — сказал Йен, выразив общее мнение.

— Минутку! — закричал Бен. — С какой стати нам прощаться? Всего несколько часов в Калькутте? Невозможно, барышня. Ты можешь прожить сто лет в этом городе, не поняв и половины того, что тут творится. Ты не должна уезжать просто так. Особенно теперь, когда стала полноправным членом общества «Чоубар».

— Скажи это моей бабушке, — промолвила Шири со смирением.

— Что я и собираюсь сделать.

— Гениальная идея, — оценил Рошан. — Ночью ты выступил как нельзя лучше.

— Маловерные, — пожаловался Бен. — А как насчет клятв нашего общества? Нужно помочь Шири найти дом ее отца. Никто не уедет из города, пока мы не найдем дом и не раскроем его тайны. Точка.

— Я — за, — высказался Сирах. — Но как ты собираешься достичь цели? Пригрозишь бабушке Шири?

— Порой слова сильнее шпаги, — заявил Бен. — Кстати, кто это сказал?

— Вольтер? — съязвила Изобель.

Бен не обратил внимания на иронию.

— Так кому принадлежат мудрое изречение? — спросил Йен.

— Ясно, что не мне. Мистеру Картеру, — пояснил Бен. — Скажем, с твоей бабушкой будет разговаривать именно он.

Шири потупилась и покачала головой.

— Не выйдет, Бен, — сказала девочка безнадежно. — Ты не знаешь Ариами Бозе. В упорстве с ней никто не сравнится. Упрямство у нее в крови.

Бен вкрадчиво улыбнулся, и глаза его заблестели на ярком полуденном солнце.

— А я еще упрямее. Подожди, увидишь меня в деле и переменишь свое мнение, — промурлыкал он.

— Бен, ты хочешь впутать нас в неприятности, — предостерег Сет.

Бен высокомерно вскинул брови и поочередно посмотрел на каждого из присутствующих, подавляя в зародыше бунтарские мысли, которые могли посетить друзей.

— Кому есть что добавить, пусть говорит. Или пусть на уста его ляжет печать молчания, — торжественно провозгласил он.

Возражений не последовало.

— Отлично. Принято единогласно. Вперед.

Картер вставил ключ в замочную скважину двери своего кабинета и дважды его повернул. Замок щелкнул, и директор открыл дверь. Ступив в комнату, он захлопнул за собой дверь. В течение часа он не хотел никого ни видеть, ни слышать. Он расстегнул пуговицы жилета и направился к письменному столу. И лишь тогда, заметив неподвижную фигуру, замершую в кресле для посетителей, Картер понял, что в кабинете не один. Ключи выскользнули у него из пальцев, но на пол упасть не успели. Проворная рука в черной перчатке подхватила связку на лету. Лицо с ястребиными чертами показалось из-за спинки кресла. Незнакомец хищно улыбнулся.

— Кто вы такой и как вошли сюда? — требовательно спросил Картер, не сумев унять дрожь в голосе.

Незваный гость выпрямился, и Картер почувствовал, как кровь отливает от щек: он узнал человека, приходившего к нему шестнадцать лет назад. Тот не постарел ни на один день, и в глазах его по-прежнему пылал яростный огонь, который хорошо запомнился Картеру. Джавахал. Посетитель перехватил ключ пальцами, приблизился к двери и запер ее на замок. Картер проглотил слюну. В сознании всплыли предостережения Ариами Бозе, сделанные прошлой ночью. Джавахал сжал ключ в ладони и металл с легкостью согнулся, словно медная шпилька.