Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да ты, да я тебя, — он периодически срывался на фальцет, на что я помахал ему рукой, и натянув шапочку поглубже на уши, побежал заниматься.
К генералу управления кадров пришлось ехать вечером самому, нецарское это дело ему ездить до никого не известного дважды чемпиона Европы и СССР, но я был человеком негордым, поэтому залез в салон, через открытую дверцу «Волги» и вместе с Щитовым поехал в министерство.
Генерал-лейтенант показался мне человеком с виду простодушным, эдаким свойским человеком, но его взгляды, жесты по отношению мне и Щитову заставили поменять вскоре своё мнение. Пока я не знал этого наверняка, но стал относиться к нему, как очень опытному карьеристу, который будет тебе улыбаться ровно до той поры, пока ты нужен. Но как только твоя звезда закатится, тебя отправят пинком под зад на ближайшую помойку. Таких личностей я во множестве встречал на своём жизненном пути, поэтому в глаза улыбался, говорил, что счастлив знакомству, но не собирался и пальцем пошевелить, чтобы ему помогать больше, чем это нужно было самому мне.
— Что же ты Ваня, — с доброй улыбкой обратился он ко мне, — так неучтиво с комитетчиками разговариваешь? Жалоба на тебя поступила сегодня, а я как раз хотел с тобой познакомиться, потому и решил, что совмещу как говорится приятное с полезным.
Засмеялся он, размешивая чай в стакане. Мы также имели в руках такие же, в серебряных подстаканниках, и осторожно отхлёбывая горячий чай, заедали его овсяными печеньями.
— Иван Ильич, мне нужно тренироваться, вы может не знаете, но на мне ещё обязанности инструктора в Семёрке, так что ни на что другое у меня времени нет, пусть Третье управление найдёт себе другого спортсмена и таскает его на эти встречи.
— Про Семёрку не слышал, — осторожно ответил он, делая себе пометку, — но ты всё же повежливее с ними, усложнить жизнь ведь тебе могут.
— Спасибо Иван Ильич за заботу, — я склонил голову, — попробую.
— Ну вот и хорошо, — он отставил свой стакан в сторону, что тут же сделал и Щитов, — тогда иди тренируйся, принято решение заявить тебя на Олимпиаду в Мексике. Гордись, оказанной честь!
— Служу трудовому народу! — я показательно подскочил с места и вытянулся перед ним по стойке смирно. Его моё рвение крайне обрадовало, он покровительственно помахал рукой и мы, поняв, что аудиенция закончена, ретировались из начальственного кабинета.
Спускаясь с Щитовым вниз по лестницам, я услышал от него тихое.
— Переигрываешь Иван.
— Николай Петрович, главное, что генералу понравилось, а мы люди маленькие, — также тихо ответил я, — с нас не убудет.
Он хмыкнул, но не стал дальше развивать эту тему. Когда мы спустились вниз и сели в машину, он спросил у меня.
— Тебя к Ане подбросить?
— К Анне Константиновне, — пробурчал я, что вызвало у него ещё больший скептический хмык, он обратился к водителю и продиктовал её адрес.
— Завтра тебя ждать? — хитро поинтересовался он, когда мы доехали до нужного дома, а я увидел, что в её окнах горит свет.
— А что должны быть какие-то исключения в тренировочном процессе Николай Петрович? — хмуро поинтересовался я.
— Нет, нет Ваня, я просто спросил, — поднял он руки в примирительном жесте.
Дождавшись, когда машина уедет, я открыл входную дверь своим ключом и прошёл мимо притихшего консьержа, поднявшись наверх, открыл квартиру и вошёл внутрь.
— Пап? Ты? — раздался голос, — проходи, я пельмени купила, сейчас закончу и поедим.
Сняв верхнюю одежду, я пошёл на голос и увидел в ванне стоящую буквой «Г» Аню, которая занималась стиркой. Подойдя вплотную, я прижался пахом к её попке, облапав её сразу всю.
Раздавшийся женский визг, можно было сравнить с пожарной сиреной, а затем мне пришлось уворачиваться от мокрой юбки, которой мне собирались ударить по лицу.
— Вот и приезжай после этого к девушке, — проворчал я, а Аня, увидев кто к ней пристаёт, стала лепетать от радости, извиняться и вжиматься в меня всем телом.
— Подожди минуту, — наконец она вернулась к стирке, — сейчас буквально пару минут.
Я сел на унитаз рядом и пальцем стал водить по её голой ноге, сначала по голени, потом по коленке и потом ещё выше по бедру.
— А чёрт с ней с юбкой, — она повернулась и бросив не достиранное в тазик, напала на меня мокрыми руками. Теперь уже пришлось бегать мне, чтобы не стать мокрым, она же, счастливо смеясь, преследовала меня до самой спальни.
— Попался! — девушка, не сводя с меня взгляда, достала из шкафа пачку презервативов.
— Тётенька, может не надо, — специально жалобным тоном спросил я её.
— Какая я тебе тётенька, гад ты такой?! — возмутилась она, отрывая один и беря его в руку, — ну-ка быстро иди сюда! Тебя почти две недели не было!
***
— Надо бы бельё достирать, — вздохнула она через час, счастливо потеревшись щекой о мою грудь, — не высохнет же.
— Пошли помогу, — предложил я.
— Ты уже помог, и мы снова оказались в кровати, — напомнила она предыдущую свою попытку оказаться в ванной.
— Сама виновата! — праведно возмутился я, — кто при семнадцатилетнем подростке, стирает нагнувшись голой? Ты вообще о чём думала?
— Думала, что угомонила твоего дружка, — она зло сощурилась, — кто же знал.
— Какие новости? Как работа? — осторожно поинтересовался я.
— Ой, Вань просто ужас, — она жалобно на меня посмотрела, — на прошлой неделе ездила в Душанбе, на этой в конце полечу в Киев, просто кошмар какой-то.
— Это же хорошо, — я сделал вид, что удивился, — ты говорила прошлый раз, что отправляют в командировки только самых лучших.
— Да, это так, — нехотя призналась она, — но мы ведь будем реже с тобой видеться теперь.
— Ну ничего страшного, — «успокоил» я её, — не переживай, я заведу себе любовницу на время твоих командировок.
Её глаза внезапно вспыхнули злостью, а сама она укусила меня за сосок, заставив вскрикнуть от боли.
— Ваня, ты такими вещами, со мной лучше не шути, — злобно проворчала она.
— Одна ездишь? — быстро попытался я сменить опасную тему, — как только
