«Совсем это ни к чему, — подумал про себя Генри. — Эди только моя».

— Но у тебя ведь нет комнаты для гостей, — сказал он.

— Придется отдать ей мою спальню.

— Но где же будешь спать ты сама? — возмутился Генри.

— На раскладушке в гостиной.

И как же Эди поместится на раскладушке — она ведь такая толстенькая?

— А почему Дотти не может спать на раскладушке?

— Но она будет гостьей. И зовут ее не Дотти, а Лотти.

— И долго она будет твоей гостьей?

— Не знаю, там посмотрим.

Генри подумал.

— А ты не можешь переехать к нам? Будешь помогать маме и Ви в Пенниберне?

— Господь с тобой, Генри! Лотти ведь тоже нужно помогать.

— А она мне понравится? — Это было важно узнать.

Эди не знала, что ему ответить.

— Ах, Генри, она какая-то унылая. «У нее винтиков не хватает», — так говорил мой отец. Заглянет, бывало, к нам в дверь какой-нибудь мужчина, она такой визг поднимет, как будто ее режут. И ужасная недотепа. Когда-то — это было давно — она нанялась в горничные к старой леди Балмерино и столько дорогой посуды перебила, что ее уволили. С тех пор она уже нигде не работала.

Генри совсем расстроился.

— Ты не разрешай ей вытирать пыль, — сказал он, — а то она перебьет все твои красивые статуэтки.

— Да она не только их разобьет… — мрачно начала Эди, но не договорила, хотя Генри внимал ей с большим интересом, она улыбнулась и переменила тему.

— Хочешь еще одну лепешку или приступишь к шоколадке? — спросила она.

Дождь перестал. Вайолет вместе с Арчи и Вирджинией стояла на крыльце Балнеда. Сырость все еще висела в воздухе, но с запада подул свежий ветерок. Подняв голову, Вайолет ощутила на щеке его дыхание. Низкие облака медленно откатывались в сторону, открывая тут и там ярко-голубые просветы, в которые устремлялись сияющие лучи солнца. Вечер обещал быть по-настоящему летним, жаль только, что прояснилось так поздно.

Старый «лендровер» Арчи ждал их на подъездной площадке. Они попрощались с Вирджинией. Вайолет чмокнула свою невестку в щеку.

— Передай привет Эдмунду.

— Передам непременно.

Вайолет и Арчи с некоторым трудом влезли в «лендровер» — Вайолет по причине преклонного возраста, Арчи из-за ноги. Арчи включил зажигание, и они двинулись. Перед выездом на шоссе Арчи замедлил ход, но движения на шоссе не было, он развернулся и поехал по улице, которая пересекала Страткрой из конца в конец.

Вот и епископальная церковь. Мистер Глоксби занимался стрижкой газона.

— Все-то он делает сам, — заметил Арчи. — Надеюсь, мы выручим приличную сумму от распродажи. Спасибо, Ви, что вы пришли сегодня. Я боялся, что вы заняты садом и не придете.

— В такую-то погоду? Нет, в дождь меня не тянет копаться в земле, — сказала Ви. — Лучше заняться каким-нибудь другим полезным делом. Знаешь, как бывает: беспокоишься о ком-нибудь из детей или внуков, места себе не находишь и тогда устраиваешь большую разборку на кухне, скребешь пол в кладовке. К вечеру беспокойство как мучило тебя, так и мучает, но хотя бы кухня блистает чистотой.

— Но вы ведь не беспокоитесь о своих, Ви? С чего бы?

— Женщины всегда беспокоятся о своих близких.

«Лендровер» проехал мимо бензозаправочной станции (когда-то здесь была плотницкая мастерская), мимо супермаркета Ишхаков. За ним стояли открытыми ворота, от которых отходила частная дорога Балмерино, ведущая к заднему двору Кроя. Арчи свернул с улицы, въехал в ворота, и дорога круто пошла в гору. Когда-то, не так уж и давно, здесь начинались угодья Кроя, на зеленых пастбищах пасся породистый скот, теперь же все окрест распахали и на полях выращивали зерновые культуры и турнепс. Всего лишь несколько раскидистых деревьев осталось среди этих полей, словно для того, чтобы напоминать, как красивы когда-то были зеленые луга и рощицы.

— Что именно вас беспокоит, Ви?

Вайолет заколебалась. Арчи можно было довериться. Он ей как родной сын. Между ним и Эдмундом всего пять лет разницы. Арчи моложе, но мальчики вместе росли, вместе проводили все время и стали закадычными друзьями.

Если в Крое не было Эдмунда, значит, Арчи был в Балнеде, если же мальчиков не было ни в том, ни в другом доме, это означало, что они бродят по холмам с ружьями и собаками — охотятся на зайцев и кроликов или же помогают Гордону Гиллоку выжигать вереск и поправлять скрадки. Или они на озере, а может, ловят в темных заводях форель или играют в теннис, катаются на коньках. Неразлучные друзья. Братья.

Но братьями они все же не были, и жизнь развела их. Эдмунд был очень способный мальчик, быть может, куда более способный, чем его отнюдь не бесталанные родители. Что касается Арчи, то он никакой склонности к наукам не проявлял.

Эдмунд, пройдя все ступени образования, с отличием окончил Кембридж, и его, подающего надежды молодого экономиста, незамедлительно пригласили работать в престижный банк в Сити.

Арчи, отнюдь не стремившийся к скучной работе в Сити, решил податься в армию. Достигнув призывного возраста, он предстал перед комиссией и с грехом пополам прошел собеседование. Скорее всего, комиссию, состоявшую из четырех старших офицеров, подкупили его дружелюбный характер и твердая убежденность, что его предназначение — армейская жизнь, и они решили не обращать внимания на более чем скромный школьный аттестат новобранца.

Арчи прошел обучение в Санхерсте, был зачислен в Королевский шотландский полк и отправлен проходить службу в Германии. Эдмунд остался в Лондоне. Он стремительно продвигался по служебной лестнице, и это никого не удивляло. Через пять лет его переманила к себе могущественная «Сэнфорд Каббен». В положенное время Эдмунд женился, и это романтическое событие добавило еще более блеска его персоне. Вайолет вспомнила, как под руку с сэром Родни Черитоном она шла по длинному проходу церкви Святой Маргариты в Вестминстере и в какой-то момент поймала себя на мысли, что в глубине души надеется, что не аура богатства, окружавшая Каролину, прельстила ее сына.

Ну а теперь колесо фортуны сделало полный оборот, и оба снова оказались в Страткрое: Арчи в Крое, Эдмунд в Балнеде. Взрослые мужчины, все еще друзья, но не такие близкие, как прежде. Много чего случилось с обоими за эти годы, и хорошее было, и горестное. Слишком много лет утекло, точно вода под мостом. Они стали совсем разными людьми: один — очень богатый бизнесмен, второй — неудачник, еле сводящий концы с концами. Но вовсе не потому былая сердечность сменилась просто вежливыми добрососедскими отношениями.

Братских чувств друг к другу они уже не питали.

Вайолет прерывисто вздохнула.

— Не вздыхайте так, Ви. Ничего страшного ведь не случилось, правда?