И славы гром,

Как шум морей, как гул воздушных споров,

Из дола в дол, с холма на холм,

Из дебри в дебрь, от рода в род

Прокатится, пройдет, промчится, прозвучит

И в вечность возвестит,

Кто был Суворов…

Так написал об Александре Васильевиче Суворове Гаврила Романович Державин.

Сам А. В. Суворов хорошо понимал, кто он есть и для чего прожил свою жизнь. «Доброе имя должно быть у каждого человека; лично я видел это доброе имя в славе моего Отечества; мои успехи имели исключительной целью его благоденствие». Надпись на могиле А. В. Суворова в Александро-Невской лавре – «Здесь лежит Суворов» – не требует никаких пояснений. Это имя Россия и россияне хорошо знают.

Как-то один юродивый преподнес в пост Ивану Грозному кусок мяса.

– Я в пост мяса не ем, – сказал царь.

– Мяса, значит, не ешь. А кровь христианскую пьешь? – спросил юродивый.

Исторический анекдот

1 августа 2008 г. в интервью Е. Гладских («Дело») первый заместитель генерального директора телеканала «Россия» и продюсер проекта «Имя Россия» А. М. Любимов, отвечая на вопрос «В чем будет отличие российской „дюжины“ от десятки „великих украинцев“?», уверенно заявил: «Такого уровня душегубы, как Махно или Бандера, у нас вряд ли появятся в списке». Как ни странно, но самый крутой душегуб отечественной истории сумел опровергнуть слова продюсера!

Самым неожиданным и неприятным впечатлением от обсуждения на телевидении фигуры Ивана IV Васильевича, известного под именем Грозного, было стремление большинства участников изобразить столь неоднозначного для историков персонажа исключительно в положительном свете. Задал тон обсуждению народный художник России И. С. Глазунов, который объявил все свидетельства о жестоких казнях и различных зверствах своего «героя» не имеющими опоры в источниках.

Спор о масштабах террористической деятельности Ивана Васильевича идет давно. Кому-то ближе ничего не значащая цифра в «каких-то там» 3 (три) тысячи убитых. Для большинства историков ближе цифра в 22 (двадцать две) тысячи человек, которых включил в Синодик (список для поминовения убитых им людей)сам первый русский царь и создатель опричнины. Странно, однако в отношении Иосифа Виссарионовича те же люди, для которых Иван Грозный – великий государственник и на все остальное они готовы закрыть глаза, ориентируются почему-то на совсем другой статистический подход. Известная цифра в почти 800 тыс. погибших от сталинского террора превращается в 10, 15, 40 или даже 100 миллионов жертв. Иосиф Виссарионович, конечно, не ангел, но в отличие от Ивана Грозного он не был гнусным развратником, гомосексуалистом, сифилитиком, садистом и палачом-самоучкой. «При чтении источников книга не раз выпадала у меня из рук, и я бросал перо с негодованием не столько от мысли, что мог существовать Иоанн IV, сколько с той, что могло существовать такое общество, которое смотрело на него без негодования», – отмечал писатель А. Толстой.

Ситуация приобретает совершенно фантасмагорический характер, если обратить внимание на то, что адвокаты Ивана Грозного на телевизионном проекте – от Глазунова до Зюганова – излагали точку зрения на правление Ивана IV, сформулированную в свое время… да-да, самим И. В. Сталиным. Очень многие в стране знают о том, что по ходу работы творческого коллектива над второй серией кинофильма «Иван Грозный» у Сталина состоялся ночной разговор (Сталин, как известно, был «совой») с исполнителем главной роли Н. А. Черкасовым. Этот разговор довольно быстро появился в открытой печати и получил широкую известность, рассматривался как «указание товарища Сталина» по данному вопросу.

Сталин объяснял Н. А. Черкасову, что Иван Грозный был великий государственный деятель, который боролся против сепаратизма князей и бояр, завершил создание русского централизованного государства. О Малюте Скуратове автор фразы «Кадры решают все» отзывался как о хорошем организаторе и выдающемся военачальнике, погибшем при штурме ливонской крепости.

В отношении Ивана Васильевича Иосиф Виссарионович высказал лишь два критических замечания. Первой ошибкой царя руководитель КПСС считал, что тот перемежал репрессии, террор молитвами. Вторая ошибка заключалась в том, что грозный царь «не дорезал пять важнейших боярских родов», которые потом и устроили всероссийскую Смуту. Похоже, что товарищ Сталин «работал» с народом еще менее ответственно, чем помазанник Божий Иван Грозный. Если бы т. Сталин не давал спуску своим Малютам Скуратовым, то его критики вообще не появились бы на белый свет!

Вот только непонятно, почему государственнику Ивану Грозному поджаривать людей на сковороде, варить в крутом кипятке, резать на куски, санкционировать убийство митрополита Филиппа Колычева можно. А такому же, если не более крутому государственнику Иосифу Грозному подписывать расстрельные списки на «врагов народа», истреблять накануне страшной войны командный состав и держать весь народ в страхе нельзя! Почему же Иван Грозный вышел у его адвокатов белым и пушистым, а Иосиф Сталин – черным и колючим?

Любителей переписывать историю, любителей сослагательного наклонения в истории очень много. В роли знатоков истории способны выступать даже те, кто слышал звон, но не понимает, откуда он. Мне как-то пришлось довольно терпеливо выслушивать рассуждения одного молодого преподавателя (едва ли не кандидата исторических наук) о том, что на самом деле все разговоры о фашистских лагерях смерти сильно преувеличены, что в Бухенвальде, Майданеке, Освенциме и других лагерях смерти действовал чуть ли не курортный режим. Молодой человек рассуждал о полной безвредности газов, которыми, по его мнению, никого умертвить было невозможно. На этом месте мне пришлось предложить молодому человеку пройти испытание каким-нибудь из этих безвредных газов, после чего я был готов продолжать его слушать. Однако молодой человек почему-то замолчал и в моем присутствии о белых и пушистых эсэсовских убийцах больше не распространялся.

Иван Грозный может показаться исключительно белым и пушистым только после двадцати лет, в течение которых сознание населения нашей страны подвергалось чудовищному воздействию, в сравнении с которым пропаганда и агитация советского периода выглядит детским утренником. По видимости это воздействие носило хаотичный характер. Регулярные повторы великолепного комедийного фильма «Иван Васильевич меняет профессию» обеспечили запоминаемость и узнаваемость этого исторического имени. Менее регулярные повторы фильма С. М. Эйзенштейна «Иван Грозный» давали столь необходимый образ государственника. А появившийся сравнительно недавно фильм «Царь Иван Васильевич Грозный», где сделана попытка внести больше реализма в облик Ивана Васильевича, попался автору в телепрограмме совершенно случайно. В отличие от некоторых брендовых персонажей вроде Столыпина, Григория Распутина и Николая II фигура Ивана Грозного не привлекла широкого внимания. А поскольку кого-то более грозного на вершине власти, как кажется некоторой части населения, нам сегодня не хватает, то имя Грозный оказывается как нельзя более созвучным времени. На то обстоятельство, что Иван Грозный, Петр Великий и Иосиф Сталин вышли «из одной шинели», а точнее из одной «школы» – школы деспотизма, террора и презрения к «людишкам», преподанной московским Даниловичам Батыем и последующими ордынскими ханами, обратить внимание способны не многие.