Колоссальный зал поражал своим величием, его циклопические стены, вырубленные, как и в шахте, были слишком ровными и прямыми, чтобы иметь естественное происхождение, но недостаточно гладкими и однородными, чтобы предполагать единовременную постройку. Трудолюбивые каменщики и горные инженеры, вероятно, сооружали эту шахту на протяжении нескольких десятков лет, а то и веков, освобождая зараз один или два уровня, увеличивая пространство прямоугольных участков, поднимая блоки и оставляя на гигантских стенах линии залегания породы. Даже только из-за веса поднимаемых глыб каждая фаза, несомненно, требовала чудовищных усилий. По прямоугольным выступам можно было определить объем каменных блоков. В сердце огромной горы образовалась пустота тоже размером с гору.

Платформу и часть шахты освещало холодное зеленоватое сияние. Между горизонтальными слоями на стенах виднелись следы водных потоков и пятна водорослей. Высоту свода вышнеземцу определить не удалось, поскольку потолок терялся в темноте.

Он сделал шаг назад, и собравшиеся вокруг черепа подошли ближе. Каждый производимый ими звук в огромном зале превращался в раскатистый колокольный звон. Он старался двигаться так, чтобы между ним и черепами все время оставались катафалки. А черепа кружили между блоками, стараясь зайти сбоку. Вышнеземец заметил, что катафалки, хотя и вырубленные из камня, были снабжены металлическими пластинами. В них виднелись вентиляционные отверстия, индикаторные лампочки и панели управления явно терранского происхождения. Из пластин выходили усиленные металлические трубы, которые исчезали в отверстиях платформы. В этом примитивно вырубленном пространстве имелась техника, огромное количество техники, по большей части скрытой.

Черепа снова попытались на него наброситься. Вышнеземец отпрянул назад, к носилкам. Ухватившись за металлическую раму, он сильно толкнул носилки навстречу черепам. Они отскочили, а он повторил прием, не давая им подойти ближе. На раме еще болтались обрывки ремней, закрепленные в зажимах. Он-то считал, что просто выдернул их из креплений, как ремень на правой руке, все еще свисавший с нее, а оказалось, что он разорвал путы. Кожаные ремни, подшитые вощеным полотном, были разорваны рядом со швами. Он сумел буквально вырваться из оков.

Это открытие его озадачило. Ведь он был ранен и сильно ослабел, не так ли? Но он не чувствовал себя раненым и слабым. Вышнеземец опустил взгляд на свое тело. Никаких повреждений. Босые ноги. Чистые и розовые. На правом запястье болтается застегнутый ремень. На нем облегающий темно-серый костюм, усиленный в местах главных органов, наподобие тех комбинезонов, что надеваются под пустотную броню. Костюм плотно прилегает к телу, словно сделан специально для него. Под ним просматривается стройная и на удивление мускулистая фигура. Это совсем не то изношенное и повидавшее виды восьмидесятитрехлетнее тело, которое он видел в последний раз. Никакой скованности в суставах, ни намечающегося животика от излишков выпитого за долгие годы амасека.

Нет и аугментического имплантата, приобретенного после того дня в Осетии.

— Что за черт?.. — выдохнул вышнеземец.

Черепа, заметив его растерянность, снова ринулись вперед.

Он изо всех сил метнул в них носилки. Металлический бортик угодил в грудь одному из них и едва не опрокинул его на спину. Краем глаза он увидел, как по платформе прокатился треснувший череп-маска с оборванным ремешком. Другой череп схватил противоположный край рамы и попытался вырвать носилки из его рук. Вышнеземец отчаянно крикнул, разбудив эхо в огромном зале, и рванул раму на себя. Череп, не желавший отпускать бортик, потерял равновесие и едва не упал.

Вышнеземец подтащил носилки к себе, а потом сильно толкнул. Они завертелись, как крученый мяч, сбили с ног одного и отскочили ко второму, столкнув его с края платформы в пропасть.

Череп умудрился зацепиться руками за край и отчаянно вцепился в гранитную поверхность. Но под собственной тяжестью стал сползать вниз. Остальные черепа бросились к нему на помощь и успели схватить за руки и рукава.

Пока они спасали своего сородича, вышнеземец бросился наутек.

Он стремительно выбежал из зала и зашлепал босыми ногами по холодному каменному полу. Миновав широкую арку, он оказался в широком коридоре, где вполне мог пролететь грузовой вертолет. Вездесущее зеленое сияние создавало иллюзорное освещение. От него в разные стороны разбегались тени.

После примитивно отделанного зала и такого же коридора он очутился в изысканно убранном помещении. Каменные стены были выровнены и отполированы до тусклого блеска, напоминавшего потемневший лед в разгар суровой зимы. Пол каменный. Потолок, углы между полом и стенами и грани пересекающихся арок были отделаны блестящими брусками и рейками кремового цвета, похожими на светлое лакированное дерево.

Большая часть деревянных украшений были массивными, чуть ли не в три ствола, и с острыми гранями, но кое-где детали были искусно выгнуты и образовывали арки и закругленные ребра стен.

Это сумрачное место внезапно вызвало яркие и отчетливые воспоминания. Залы напомнили ему о ларцах с иконами, которые он когда-то обнаружил в бункерах под эпицентром нанотического ядерного взрыва на окраине Зинцирли[21]в федеративном Ислахие.[22]Они напомнили и о гадуаренских ковчегах, в которых хранились украшенные гравировкой молниевые камни, и шкатулку ректора Уве с драгоценным набором для игры в регицид. И об элегантных, выстеленных шелком коробочках с медалями Даумарл, и об осетинских молельных шкатулках, искусно сделанных из серого сланца, в рамках слоновой кости. Да, точно. Листы золота, прикрепленные на каркас из дерева и резной кости, такие древние и бесценные. Светлые столбы и колонны вокруг него как будто сделаны из кости. В них угадывается едва заметное золотистое сияние, и кажется, словно они теплые на ощупь. Вышнеземцу на миг показалось, что он сам попал в осетинскую шкатулку из сланца и слоновой кости, как будто был древним сокровищем, обрезком ногтя или прядью волос святого, ветхим пергаментом, дорогим подарком.

Он пустился дальше, стараясь прислушиваться на случай погони. Но единственными звуками было шлепанье его босых ног и далекие вздохи ветра, гулявшего по пустынным залам. Из-за сквозняка ему представился высокий замок, где остались незакрытые ставни, и ветер проник в безлюдные холлы.

Он на мгновение остановился. Слева явственно ощущался поток воздуха.

А потом послышалось негромкое постукивание. Клацанье. Он не мог определить, с какой стороны оно доносится. Как будто тиканье часов, но быстрее, словно учащенное сердцебиение.

Не сразу, но он понял, что это такое.

Некое существо двигалось по каменному полу где-то недалеко от него. Это четвероногое существо, на мягких лапах, следует целеустремленно, но не бегом. И у него на лапах когти, но не втягиваемые, как у кошачьих, а собачьи, постоянно выступающие когти, которые и постукивают по камням при каждом шаге.