Василиса примерилась и осторожно ударила. А когда мужчина снова обмяк, удовлетворенно кивнула. И внимательно осмотрела второго парня, как она поняла — младшего брата коренастого, напавшего со спины.

Еще не хватало, чтоб они выбрались из кустарника раньше времени! Тетя с дядей даже увидеть этих типов не должны. Незачем их пугать.

Василиса и объяснение прекрасное придумала для родных: мол, поняли бандиты, что Лера сбежала, и, испугавшись, исчезли сами. Что называется — от греха подальше.

Отличная легенда! Коське бы наверняка понравилась.

— Ну и тяжеленные…

Василиса спрятала братьев в густом кустарнике метрах в пятнадцати от поляны и вытерла носовым платком влажный лоб. Потом встревоженно присела на корточки рядом с Гришей: «Почему он так долго не приходит в себя? Я здесь минут двадцать, не меньше…»

Девушка склонилась над двоюродным братом. Услышала тяжелое дыхание и немного успокоилась — главное, жив. Она присмотрелась к ране на затылке и сочувственно покачала головой: хорошо же его приложили, крови-то сколько…

Василиса осторожно приподняла слипшиеся волосы и поморщилась: ссадина приличная, к счастью — просто ссадина. Сам череп, кажется, цел. Пару швов придется наложить, не страшно…

Гриша жалобно заскулил. Василиса расстроенно поставила окончательный диагноз — сотрясение мозга как минимум.

Лера осторожно выглянула в коридор — никого. Она нервно хихикнула и на цыпочках проследовала к комнате Василисы. Проскользнула в дверь и громко прошипела, пытаясь рассмотреть двоюродную сестру:

— Вась, а Вась, ты еще не спишь?

— Теперь нет. — Василиса взбила под головой подушку и сонно пробормотала: — Чего тебе, полуночница?

— Я… это… не спится!

— Ты же в чай рюмку коньяку опрокинула! — возмутилась Василиса.

— И что? — Лера громко икнула. — Голову ведет, пьяная потому что, а заснуть не получается…

— Пьяная она, — проворчала Василиса, окончательно просыпаясь. — Пьяных ты в своей жизни не видела, вот что я тебе скажу!

— А что, дядя Леша пьет? — с любопытством спросила Лера, забираясь с ногами в широкое кожаное кресло.

— Вот еще!

— Тогда где ты видела пьяных? Нет, конечно, в городе их хватает, но ты только-только приехала…

— Где видела? Да у нас почти в каждой семье самогон гонят, ненавижу…

— Это такой мутный и вонючий?

— Наверное.

— Ты пробовала?

— С ума сошла!

— А я бы не отказалась. — Лера длинно зевнула. — Все в жизни нужно попробовать…

— Ну и дурочка!

— Эй, ты чего?

— Коська говорил: пьют только кретины. Голова всегда должна быть ясной, от этого порой зависит жизнь.

— У-у… зануда! И кто он, этот Коська?

— Мой… друг.

— Твой парень?

— Нет. Просто друг. Он намного старше меня. Я еще в школе училась, когда он из деревни уехал. Навсегда, сказал. А перед этим на Кавказе служил.

— А-а-а… Лера рассматривала сестру и не могла понять, как хрупкая худенькая Васька — ведь на голову ниже! — рискнула связаться с бандитами. Нет, конечно, Ваське повезло — не тронули, все-таки правильная идея Лере в голову пришла — бежать за родителями, — но ведь как рисковала…

Лера зачем-то оглянулась на дверь, будто могла отсюда увидеть раненого брата. Папа уступил ему кабинет, чтобы никто не тревожил, — мол, больному нужен покой, а гостиная — проходная, вернется туда, как выздоровеет. Пригласил какого-то профессора — нейрохирурга, кажется, — они возили Гришку в больницу. Там ему сделали рентген, наложили швы и обкололи успокаивающим, братец сейчас спит как мертвый, так храпит, что в коридоре слышно.

— Неужели ты совсем-совсем не боялась?

— Почему не боялась? — Задремавшая было Василиса вскинула голову. — Очень даже боялась…

— А чего тогда вылезла?

— Сама не знаю, как получилось.

— У меня тоже бывает. — Лера снова зевнула. — Влезу во что-нибудь, потом думаю — и зачем?

Василиса отбросила одеяло:

— Сейчас чай специальный заварю. Выпьешь и заснешь, как дитя, у меня специальный сбор есть…

Она вытащила из шкафа рюкзак. Села на палас и принялась перебирать какие-то шуршащие пакетики. В комнате остро запахло лесом.

Лера встала за спиной сестры:

— «Сбор» — это что?

— Травы. Ну, в определенном сочетании.

— И я должна буду этот… сбор пить?

— Ну да. Как обычный чай. Знаешь, папа после маминой смерти совсем плохо стал спать, я для него собирала.

— А сюда зачем привезла?

— Так. На всякий случай. Да я немного взяла. Видишь, пригодилось.

Лера к себе не вернулась, пошла за сестрой на кухню. Села на диван и с любопытством наблюдала, как Василиса быстро и аккуратно заваривала травы. Только не в чайнике, эмалированной кружке, термосе или бокале — так мама иногда ромашку себе настаивала, — а на водяной бане.

— Охота тебе возиться? — пробормотала Лера, глядя, как сестра бережно процеживает взвар через марлю. — Плеснула бы кипятка, а через полчаса слила бы, мама всегда так делает…

— И погубила бы сбор. — Василиса сердито обернулась. — Какой тогда смысл травы собирать?

— На мой взгляд — вообще никакого. Сейчас в аптеке что душе угодно купить можно. Любое снотворное.

— Знаю.

— Не веришь в современную медицину?

— Почему? Верю. И воспользуюсь при необходимости. Но только когда край придет.

— Это как?

— Ну, если, скажем, аппендицит вырезать срочно нужно…

— И все?!

— Лер, отстань. Просто я с детства травами семью лечу, привыкла…

— Дикарка!

— Пусть.

Девушки посмотрели друг на друга и рассмеялись. Лера взяла бокал с отваром и осторожно глотнула. Поморщилась и капризно протянула:

— Горчит…

Кирилл стоял у окна, равнодушно глядя на скользящие мимо машины и редких прохожих. Мысленно перебирал события сегодняшнего дня и раздраженно морщился: из-за собственной мелочности вляпаться в подобное дерьмо… И дался ему Колядин!

Сотни раз Кирилл повторял себе: ему нет никакого дело до этого… лощеного типа. Всего-навсего биологический отец, нулевая величина, практически пустое место.

Кирилл почти не сомневался: исчезни завтра Колядин, он, Кирилл, мгновенно его забудет. Перестанет жить с оглядкой на ненавистное семейство, не нужно будет никому ничего доказывать.