Ты все так близко к сердцу принимаешь, - покраснела девушка.

-Ладно, времени больше нет. Буду бежать, а то снова мои поссорятся из-за меня. Не хочется, говорить прощай, лучше до свидания.

Он пожал девушке руку, и хотел было идти, когда Татьяна обняла Костю за шею и поцеловала в губы. Причем достаточно страстно. Константин даже опешил от такого напора. Но этот счастливый миг длился не долго. Танюха разжала руки и отскочила от парня в сторону.

-Иди уже. И запомни, этот поцелуй ничего не значит. Понял?

-Понял,- ошарашенно кивнул головой Фролов.

Полеева больше ничего не говоря побежала к двери дома. Внук Бабичей, довольно улыбаясь, побрел к машине, которая стояла у дома деда с бабой. Отчим нажал на акселератор, подгоняя сына. Мать недовольно покачала головой.

-Ну, что ты такой вредный? Не даешь парню проститься со своей девушкой. Разве не видишь, как она ему нравится?

-Нравится, не нравится, ехать надо, - буркнул Сергей Павлович.

-Не романтик ты, Сережа, - укорила его жена.

После отъезда внука Бабичей, Татьяна долгое время не могла подобраться к своему соседу по огороду. Она вместо матери почту носила и караулила деда на улице и огороде, пытаясь с ним заговорить, все напрасно. Бывший полицай не хотел идти на контакт. Только случай помог Полеевой воплотить свою мечту в реальность. Старик серьезно заболел. По этому поводу к нему приехал даже сын. Горожане в дом, а Танька на лавочку под окно. Ухо навострит и слушает. И так кряду дня три подряд. Невестка Ивана Егорыча не вынесла деревенского быта и причитаний больного свекра. Татьяна заприметила, как городская дамочка вышла из дома на порог и нервно подкурила сигарету. Полеева притихла на скамеечке, окруженной кустами сирени, словно мышка. Ее с порога не разглядеть, зато она всех видит и слышит. Вскоре к женщине вышел и ее муж.

-Леночка, успокойся. Зачем ты так с ним? – начал разговор ее муж.

-А как еще? Сколько лет мы ему были не нужны, а здесь понадобились, как допекло? Он всю жизнь ненавидел меня, а теперь ты хочешь, чтобы я за ним выносила ночной горшок? – достаточно громко возмущалась женщина.

-Ну, конечно же, нет. Может быть, он в чем-то и вел себя неправильно, но сейчас он стар и немощен.

-И ты думаешь, как твой папочка постарел, так он изменился? Ты никогда не был ему нужен. Ни тогда, когда была жива твоя мать, ни сейчас, - высказывалась дамочка.

-Его тоже можно понять. Время было такое. 25 лет лагерей о чем-то говорят, - пытался как-то оправдать отца сын.

-Я туда его не сажала, и сидел он не за воровство. Разницу чувствуешь? И вообще, чего ты его защищаешь? Ты вырос без него. Что он тебе дал, когда появился в твоей жизни? Ничего. Ты сам встал на ноги. Что дал твоей матери? Тоже ничего. Только в гроб загнал ее раньше времени, своим характером. Когда мы нуждались в поддержке, он нам помог? Нет. Выкручивайтесь сами, так кажется, ответил твой папочка? Если бы не мои родители, то неизвестно, как сложилась наша жизнь. И что теперь? Папочке плохо, и он вспомнил, что у него есть сын? Вот посмотришь, как только ему станет легче, он снова забудет о тебе, - возмущалась Елена.

-Может ты и права, - тоже закурил сигарету мужчина.

-Но, формально он мне отец. Пусть он мне ничего не дал в этой жизни, но отец.

-Что ты вкладываешь в понятие отец? – попросила уточнить Лена.

-Что он сделал, чтобы считаться твоим отцом? Переспал с матерью? По-моему, этого мало. Он даже сейчас не хочет себя им чувствовать. Что он ответил, когда я предложила написать ему завещание?

-Лена, но ты с этим завещанием, так не вовремя.

-Конечно. Вовремя будет, когда он умрет и этот домик отойдет твоему младшему брату. Почему же Витенька сейчас не приехал? – допытывалась жена.

-Я-то ближе живу. Витька с семьей в Сибири. Пока он прилетит.

-Саша, он ведь ему даже не звонил. Он звонил, только тебе. А когда разговор зашел об этой халупе, то Витеньку вспомнил. А если не дай бог, папашка умрет? Кто его хоронить будет? Витенька? Глубоко сомневаюсь. От него мы можем только телеграммку с соболезнованиями получить. У тебя сейчас новый проект и здесь ты оставаться не можешь.

-Но, за стариком надо бы присмотреть, - сомневался в правильности высказываний жены Александр Иванович.

-У тебя есть время? – не успокаивалась его спутница.

-Нет, но…

-Что ты предлагаешь? Мне здесь остаться? – засмеялась женщина.

-Мне больше делать не чего. Ты посмотри сам, к нему даже соседи не приходят. Наверное, такой Иван Егорыч хороший человек, в чем я конечно и не сомневаюсь, - ехидничала жена.

-Лен, может нанять сиделку? Я могу сходить в сельский Совет. Там подскажут к кому можно обратиться. Так его бросать не по-людски, как-то. Что в деревне скажут?

-А тебе не все равно? Можешь, конечно, сходить, если совесть мучит. Только найдешь ли ты такого человека еще неизвестно, - немного упокоилась жена.

-Схожу, конечно. К тому же видишь, ему стало легче.

-Ему может и да, но не нам, - согласилась женщина.

Татьяна поняла, что это ее шанс. Присматривать за стариком, конечно, не самое лучшее занятие, но по-другому добиться от него признаний не удастся. Она встала с лавочки и уверенно шагнула в сторону крыльца.

-Я могу посмотреть за Иваном Егорычем, - заявила она.

-Прошу прощения, что невольно услышала ваш разговор, - извинилась Полеева. Сын бывшего полицая оценивающе посмотрел на невольного добровольца. Уж больно молода для сиделки. Жена догадалась о сомнениях Александра Ивановича, и чтобы не упустить такой благоприятный момент, опередила мужа своим вопросом.

-А вы девушка, кто такая будете?

-Я, Таня Полеева, - представилась девица.

- Мы с мамой соседи Ивана Егоровича, - выдала она дополнительную информацию.

-Соседи? Это меняет дело, - оживились горожане. Они конечно не возражали. Казалось сама судьба, им благоволила. В течение десяти минут Татьяна получила деньги на лекарства, номер мобильного телефона Александра Ивановича и обещание его жены расплатиться за хлопоты после выздоровления свекра или его кончины, что не расстраивало Елену в моральном плане, и было не желательно, с материальной точки зрения. Отдавать деньги наперед, расчетливая женщина не собиралась. Приступить к выполнению новых обязанностей Татьяна должна была с момента их отъезда, а судя по сияющему лицу Елены, долго здесь задерживаться они не собирались.

Когда