— А теперь не рыпайся! Прикасаться строго запрещено!

Из небольшой сумочки она достала наручники и, продемонстрировав их ликующей толпе, пристегнула его руки за спинкой стула.

— А теперь наслаждайся! Кончить я тебе не дам, подрочишь дома! — с небывалым самообладанием и язвительной улыбкой слетели с ее губ эти слова, как проклятье.

— С удовольствием на тебя вздрочну! — не скрывая своего возбуждения, твердо ответил он, принимая вызов, умостившись поудобнее на стуле, приглашая ее оседлать своего дружка через брюки.

***

Ее тело заставляло всех вокруг пускать слюни. Она была великолепна. В каждом ее движении чувствовалось отточенное мастерство, грация, страсть, легкость, сексуальность и превосходство. Когда ее задок вилял возле моего лица, я непроизвольно прикусывал губу. Мой дружок в штанах был со мной солидарен и по возможности терся об нее, когда она присаживалась на мои колени. Казалось, что она, как щенка, приручила его и скомандовала: «Служить». Он стоял по стойке смирно и ни капельки не смущался того, что мы не одни. Это была неистовая боль. Мне хотелось прикоснуться к ней, заставить ее извиваться и стонать подо мной. Для моего взора открывалось куда больше вида, чем для остальных. Когда она придвинулась ко мне ближе и ткнула своей грудью мне в лицо, я не устоял и лизнул ее. Мой язык был удостоен чести прикоснуться к этому блаженству, отчего дружок в штанах, казалось, просто взбесился и вот-вот сорвется, прорвав мне брюки. Но она этого не оценила и с силой, схватив меня за волосы, опрокинула мою голову назад. Это лишь раззадорило меня. Как же я хотел, чтобы она стонала подо мной. Хотел ее так же мучить, как она сейчас меня. Доставлять ей удовольствие, оттягивая пик наслаждения, чтоб она умоляла. В голове стали вырисовываться пошлые картинки. Вот я беру ее сзади, потягивая за волосы, опрокидывая ее голову, с каждым разом все сильнее вхожу. А тут она стоит на коленях передо мной, как недавно, и обхватывает губами мой член. Сначала посасывая его как конфетку, а потом все жестче захватывая и поглощая в свой рот, высасывая из меня все соки без остатка. Мне хотелось, чтоб ее острый язычок был наказан за дерзость, делая мне минет. Она одурманила меня. Я был близок к пику и даже постанывал, как вдруг почувствовал что-то холодное, и вдруг мой дружок намок. В этот момент я пришел в ярость. Кто-то должен был заплатить за прерванную эйфорию и испорченные брюки.

— Что за х… — начал было я возмущаться, как поднял свой взгляд с члена на нее и заметил бокал с водой в руке. Ее наигранно невинные глазки, которые идеально сочетались с красными губами, произносившими с улыбкой слова: «Упс! Я такая растяпа», заставили меня умерить свой пыл, но от этого захотелось как можно быстрее заполучить ее и заставить пожалеть о случившемся. На этом ее выступление закончилось. Мне помогли освободиться от наручников, кое-кто предложил помочь с брюками, но я от всего отмахивался, пытаясь как можно скорее найти ее и закончить начатое. Я нашел ее взглядом возле лифта. Она собиралась исчезнуть. «Так просто ты от меня не отделаешься», — подумал я, втискиваясь в закрывающийся лифт с ней.

***

Девушка была в полной растерянности и, казалось, забыла, как дышать. В считаные секунды он ворвался в лифт, и они остались вдвоем в замкнутом пространстве. Этого она боялась больше всего. Он нажал кнопку аварийной остановки и стал приближаться к ней. В этот момент она вышла из ступора и решила остановить приближающегося к ней мужчину.

— Я опаздываю! Выпусти меня! — требовала она, пытаясь дотянуться рукой к кнопкам, обходя его тело. Он, воспользовавшись моментом, схватил ее за руку и притянул к себе. Его губы обрушились с силой на нее, пытаясь вскружить ей голову своей страстью и упорством. Девушка пыталась не отвечать на его поцелуй, хотя ее тело уже трепетало в его объятиях. Она упорно отбивалась от него и, оттолкнув из последних сил, даже успела зарядить ему пощечину. От этого он пришел в ярость и еще сильнее возжелал добиться ответа на его страсть. Он прижал ее к стене своим телом и стал целовать. На сопротивление у нее уже не осталось сил и желания. Они слились в страстном жадном поцелуе. Потом он резко отстранился от нее. Девушка от неожиданности потеряла равновесие и сползла на пол. Она стала жадно вбирать воздух, пытаясь прийти в чувства после одолевшей ее страсти. Она смотрела в пол, боясь поднять глаза. Тогда он присел с ней рядом и стал ждать. Ему следовало и самому прийти в чувства, отдышаться и собраться с мыслями. Что делать дальше, никто из них не знал.

***

Я сидела в замешательстве, боясь пошевелиться. Его присутствие и сбившееся дыхание не давали возможности расслабиться. Мне стыдно было поднять глаза, хотя во мне бурлило еще чувство гнева, обиды и удовольствия одновременно. Он умел добиваться своего и был горяч. И я ошибалась насчет того, что он гей, эта мысль заставила меня улыбнуться, и я хихикнула громче, чем ожидала.

— Что смешного? — спросил он, поворачиваясь в мою сторону.

— Теперь я убедилась, что ты не гей! Хих! — все еще не в силах сдерживать смешки, ответила я, уже осмелившись поднять глаза на него. Он некоторое время просто наблюдал за мной, пока я не успокоилась. Казалось, что эти слова веселили только меня одну. Может, ему и было неприятно, но он не подавал виду. Его лицо было серьезным, но не злым.

— Я бы никогда не подумала, что ты и я. Ну это… Ты понимаешь, о чем я? — все еще с улыбкой спросила я, но уже без смешков.

— Окажемся вдвоем в лифте? — спросил он.

— И это тоже. Но я про встречу и поцелуй. Зачем ты, вообще, это сделал?

— Ты первая начала, испортив мои брюки. А если я простужусь, то затаскаю тебя по судам, требуя компенсации!

— Пф-ф! — я закатила глаза. Между нами повисла снова тишина. Разговор совсем не клеился, и, когда я встала и нажала на кнопке лифта единичку, он неожиданно спросил:

— Может, сегодня вечером увидимся?

— Я занята, — быстро отрезала я, не собираясь оправдываться или объясняться в причине отказа.

— Я могу оплатить твой приезд. Хочу еще один приватный танец. Личный, — властно ответил он.

— Не все в этом мире покупается. И я не стану танцевать тебе. Больше не стану! — уточнила я.

Он поднялся, вплотную подошел ко мне и произнес:

— Я пошутил! Ты мне неинтересна. Разве ты не получила отказ от секса при первой встрече? М? — он произнес это с такой ухмылкой, что во мне взыграла кровь. Его губы были всего в паре сантиметров от моих. Я чувствовала его дыхание на своей коже и заводилась. А эта речь о том, что он мной не заинтересован, еще сильнее меня разожгла. Каков же лжец и наглец. Да и во второй раз отказа я не потерплю. Знаю, в прошлый раз наше знакомство, да и встреча сразу пошли кувырком. Я перебрала лишнего, стала ему рассказывать о том, какие все мужики козлы, потом меня стошнило ему на брюки. Но он как истинный джентльмен решил доставить меня домой. Ну, там-то я на него и накинулась, хотя и неудачно. И вот, получив отказ от секса, я выплеснула на него весь яд, какой только у меня скопился за годы. Там были и подозрения о том, что он гей, и упреки в его неспособности удовлетворить женщину. Мудак — самое подходящее слово, которое я смогла придумать для него на тот момент. В общем, в ход пошла тяжелая артиллерия моего острого языка. Я даже раздеться пыталась, но он меня остановил и, сказав: «Проспись», ушел. Наутро мне, может, и было стыдно, но чувство неудовлетворенности взяло верх, поэтому извиняться я не стала, да и он не объявлялся больше. Я бы все равно его послала. Вот как-то все у нас с ним не заладилось, но сейчас я не была пьяна. И готова показать, от чего он отказался. «Теперь он от меня не убежит», — промелькнуло у меня в голове, когда я нажала аварийную остановку и накинулась на него. Его губы приняли меня с распростертыми объятиями. Нам не нужно было больше слов. Язык тел заменил нелепые попытки подружиться. Мы увлеклись друг другом, и он меня не разочаровал. Это был страстный, быстрый и жесткий секс. Мы получали удовольствие, растворяясь друг в друге. Такой разрядки я не получала никогда. Доведя меня до пика наслаждения и целуя в шею, он вышел из меня, не кончив, и произнес: