– Максим, что ли? – пискляво рассмеялся второй мужчина. – Я его давно знаю. Жена у него, ну Лизка, та, которая на шоу, я ее тоже знаю. Симпатичная баба, только кислая какая-то, сроду не подумал бы, что она на такие фортели способна. А сестрица ее – горячая баба! Я ее пару раз прямо здесь делал!

Утробный мужской смех. Я вздрогнула и отпрянула назад. Потом обошла домик и присела возле окна.

– Прямо здесь? – усомнился первый мужчина. – Ты гонишь!

– Да нет, говорю же! Я в газете читал, что Машка теперь с Лизкиным мужем. Наверное, он ее тоже на столе имеет. Не пойму только, чего его на дачу потянуло? Ведь жена-то все равно в Москве.

– А может, это и не он вовсе? Может, другой мужик приехал? – Визгливый мерзко рассмеялся.

– Нет, точно Лизкин муж, хоть я лица и не видел, но у него тачка красная, да и остановился он у домика Бурковых. Кто это мог быть? Правда, уехал быстро, непонятно, зачем приезжал.

– А такси полчаса назад куда пошло? – заинтересовался глухой голос. – Ты видел? А то ненароком ограбят хатку, а мы крайние.

– Нет, я таксиста тормознул на обратной дороге. Говорит, какую-то бабу до домика Бурковых довез. Машку, наверное. Видимо, разминулись они с Максимом. Он раньше уехал, она его там ждет сейчас. Может, мне ее навестить по старой памяти? Утешить?

– Да не лезь ты в это дело! – посоветовал второй. – Скандал, видишь, какой получился? В газете вот пишут. Хочешь засветиться? А если Лизка ненароком из Москвы вернется да и примет тебя за мужа? В темноте? Да как даст по башке сковородой – и делу край. Бабы вообще дуры. После того, что Лиза вытворяет на экране, я не удивлюсь, если она сестру вообще задушит. Бабы, они за мужиков вон как держатся! А здесь родная сестра увела!

Мужики рассмеялась, я осела в снег и попятилась назад. «Какая я дура! Какая помощь? Я же первая подозреваемая!!! Я орала на каждом углу, что убью Машку! Боже мой, да кто мне поверит, что Машу убил Максим!» В голове была каша, я ничего не соображала.

Я поднялась на ноги и побрела назад. Шла я медленно, пытаясь собраться с мыслями. Значит, так. Машину Максима видела охрана, а меня они приняли за Машу. Охрана видела, что Максим уехал прочь очень быстро. Они считают, что сейчас в домике одна Машка. И что? Я не могла сообразить, хорошо это для меня или плохо.

Получается, что меня здесь вообще никто не лицезрел. Все считают, что я в Москве. Стоп!!! Водитель такси! Он меня знает! Точно, он же жил рядом с нами целый год и, конечно, меня узнал. В случае чего он скажет, что привез в дачный домик Лизу Буркову. Да и Эльвира… эта сплетница, наверное, уже всему городу сообщила, что я вернулась из Москвы… и собираюсь убить сестру. Я же сама ей об этом доложила!

Я остановилась посреди дороги и сжала голову руками.

– Господи, какая же я дура!

Я подошла к своей калитке и нерешительно вошла внутрь, заперла ее за собой и приблизилась к домику. При одной мысли, что надо вернуться в комнату, где находится труп, у меня подкосились ноги.

– Я не могу! – жалобно пискнула я, опустилась на завалинку и принялась напряженно думать.

Первой мыслью было вызвать полицию и оставить все как есть. Охрана подтвердит, что Максим приехал на дачу раньше меня, и, значит, это именно он убил сестру. Хотя… не факт. Максим скажет, что приехал и уехал обратно, а Машки еще не было. Да и потом, у него друг детства в органах, Сашка. Наверняка поможет в случае чего. А у меня и мотив, и возможность совершить убийство налицо. Да еще я всему городу орала, что придушу Машу своими руками. Я тихонечко завыла, спрятав лицо в ладони. Нет, надо вызывать полицию. Там, поди, не дураки работают, разберутся, что к чему.

Я решительно поднялась и вошла в дом. Внутри уже было достаточно тепло, я скинула шубу и тут же подумала, что в комнате труп, и тепло ему, мягко говоря, может навредить. Я представила, что сестра скоро начнет пахнуть, и меня едва не вывернуло. Я выскочила во двор, набрала полное ведро снега – вернулась в комнату и засыпала снегом огонь в камине.

– Все! – Я судорожно дернулась и повернулась в сторону сестры. Она лежала все в той же позе, глаза открыты. Мне стало плохо, комната качнулась.

– Сейчас, Маша, я вызову полицию. – Я повернулась к сестре и усилием воли заставила себя не отводить глаза в сторону. Около дивана что-то блестело, я подошла поближе, нагнулась и подняла с пола часы, как будто нарочно заляпанные кровью. Я брезгливо вытерла их о покрывало и поднесла к глазам. Это были изящные женские часики.

– Боже мой! – Я вскрикнула так громко, что напугала себя еще больше. Это были мои часы! Часы, которые я потеряла месяца два назад, даже не помню где. Я уже давно купила себе новые, а про эти совсем забыла. Хотя часы были подарочные, на обратной стороне должно быть написано «Любимой доченьке Лизоньке в день рождения». Я перевернула циферблат. Так и есть, надпись на месте.

Я вышла в коридор и села на кресло.

– Что происходит? – спросила я у себя и тут же ответила: – Тебя кто-то хочет подставить.

Теперь я не сомневалась в этой версии. Тут же все встало на свои места. Максим хорошенько все продумал: он приезжает на дачу, убивает Машу, потом возвращается в город. На Машкин труп он бросает мои часы, отличная улика. Наверняка он позаботился еще о парочке таких мелочей. Максим прекрасно меня знает, он понимает, что, увидев труп сестры в комнате, я первым делом вызову полицию. И что она увидит, приехав сюда? Меня, перепуганную, перепачканную в крови. Мертвую сестру, о нашей ссоре с которой знает весь город, и получается, что я в припадке ярости ударила Машу по голове чугунной сковородой. И все, попробуй доказать обратное.

Я закрыла глаза.

– Зачем ему это? – снова спросила я вслух, чтобы перестать панически бояться. И снова ответ нашелся сразу же.

– Мы разводимся, я категорично не хочу с ним жить, и Максим это понял. Обвинив меня в убийстве сестры, он не только избавится от меня на несколько лет, избежав тем самым дележа имущества, ресторанов и прочей ерунды, но и уберет с дороги ненужную свидетельницу.

Теперь стало абсолютно ясно, что Машка про него что-то знала.

– Значит, в полицию нельзя.

Я вздохнула. Раз Максим затеял это дело – значит он хорошенько подстраховался. Наверняка я не смогу ничего доказать.

– И что мне остается?

Ответ я знала, и от этого мне становилось плохо. Я должна избавиться от трупа – это раз. Потом найти улики против Максима – это два. И только после этого идти в полицию.

– За что? – крикнула я в отчаянии и разревелась.

Я вымыла руки с мылом и еще раз оглядела комнату. Яркое солнце светило в окна, чистый пол блестел, о вчерашней трагедии ничего не напоминало. Я не спала всю ночь, от усталости у меня ломило спину и кружилась голова. Пришлось лечь на диван, где еще несколько часов назад лежал труп моей сестры. Я задремала. Мне снилось, как я тащу Машу волоком по снегу, потом сбрасываю ее в колодец, стоящий у нас во дворе.