Центральная дверь открылась, и к ним вышел грузный бородатый мужчина в джинсовом комбинезоне и красно-черной фланелевой рубашке. Кинув взгляд на собак сквозь старомодные очки в золотой оправе, Генри крикнул:

— Поппи, Орхид, Клайд, Самсон и все вы, а ну перестаньте! Это свои.

Лай тут же стих. Шесть псов в ожидании замерли на месте, навострив уши, глядя на машину холодно и настороженно.

Изабелла первой открыла дверцу и крикнула самой большой овчарке:

— Привет, Поппи! Отлично выглядишь.

Высунув язык, псина радостно бросилась к ней. Изабелла обняла ее за огромную голову и почесала за ухом, а тем временем сбежалась и остальная свора. Когда каждая из собак получила свою порцию ласки, Фэллон тоже вышел из машины:

— Не понимаю, почему они к тебе так льнут.

— Наверное, потому что я их люблю. — Последний раз погладив Поппи по спине, сказала Изабелла и добавила: — Тое вот подумываю купить себе щенка. — И тут же в голове понеслось: это серьезный знак. Появление собаки будет означать, что она окончательно решила остаться тут, в Скаргилл-Коуве, что это место стало для нее домом.

— Ну, как тостер, работает? — поинтересовался Генри.

— Еще как! Это самый лучше тостер на свете.

Краем глаза она увидела, как у Фэллоно подскочили брови, но он только покачал головой.

— Да, сейчас таких уже не делают. — Генри довольно хмыкнул и перевел взгляд на спутников Изабеллы. — Как я понимаю, вы приехали из-за тех вещей, что лежат в подземелье?

— Откуда тебе это известно? — удивился Фэллон.

Генри кивнул в сторону Уокера:

— Это единственная причина, которая заставила бы его сесть в машину. Что случилось?

Бродяга вышел из внедорожника. Его немного потряхивало.

— О-они нашли кое-что. Вещь из п-подземелья. Ты же знаешь, я ч-чувствую их.

Генри некоторое время молчал, задумчиво глядя на гостей, а потом спросил:

— Это как-то связано с тем старым домом в скалах?

— Какой же догадливый! — Фэллон обошел машину, открыл заднюю дверь и достал завернутые в плед часы.

— Я слышал, в подвале обнаружили трупы, — заметил Генри, наблюдая за детективом. — Передавали в вечерних «Новостях». И вроде даже убийцы: сердце отказало.

— Да, ты прав, — коротко подтвердил Фэллон.

— Очень аккуратный и правильный конец истории. Мы с Верой любим такие хеппи-энды. — Он искоса глянул на вещь в руках Фэллона. — Что же вы там нашли?

— Часы, — ответила Изабелла, — но не совсем обычные.

Уокер дернулся.

— Это инопланетное оружие. Из п-подземелья.

Генри нахмурился:

— Я уверен, что с тех пор, как мы с Верой начали его охранять, ничего оттуда не исчезало. Значит, часы вытащили до того, как мы его закрыли, то есть много лет назад.

— Убийца признался, что нашел их в пещере под полом дома, в стеклянном ящике, — объяснил Фэллон. — И, похоже, пролежали они там довольно долго.

— Ты успел поболтать с убийцей? — с интересом спросил Генри.

— Да, парни вроде него любят хвастаться. Наверное, хотел произвести на меня впечатление.

— О-хо-хо. — Генри задумался. — Значит, вы тихо-мирно беседовали, а потом он вдруг умер от сердечного приступа. Бывает ли такое…

— Да, случается, — в тон ему сказал Фэллон.

Изабелла подошла к боссу, будто хотела поддержать, и обратилась к Генри:

— Мы понимаем, что Уокер смотрит на вещи по-своему. Но, пожалуйста, не говори, что и ты веришь, будто Скаргилл-Коув посетили пришельцы из другой галактики и оставили этот космический мусор.

— Да при чем здесь инопланетяне? — удивился Генри. — Они представились сотрудниками небольшой исследовательской компании, но мы считаем, что это было лишь прикрытие. В секретном отделе ЦРУ многие работают по контракту, чтобы не привлекать внимание.

— Да, я тоже об этом слышала, — подтвердила Изабелла.

Фэллон поморщился, но ничего не сказал.

Генри посмотрел на нее, потом перевел взгляд на Джонса, соображая, что делать дальше, наконец решился:

— Ладно. Вы двое теперь, считай, местные, так что имеете право знать, что тут произошло двадцать два года назад. Пойдемте в дом: Вера уже готовит кофе, — и мы расскажем, что нам известно, но предупреждаю — информации очень мало.

Уокер прошел в дом, сел на диванчик возле окна, и скрестив руки на груди, принялся тихо раскачиваться из стороны в сторону.

Изабелла убрала стопку книг со старомодного кожаного дивана и опустилась на него. Фэллон вытащил из-за небольшого обеденного стола деревянный стул, развернул и уселся на него верхом. Часы, все еще завернутые в плед, он опустил на пол и слоил руки на спинке стула.

Комната чем-то напомнила ему собственный офис — во всяком случае, примерно так он выглядел до появления Изабеллы, которая и навела порядок: все горизонтальные поверхности были завалены книгами, журналами и бумагами, на обеденном столе помещались компьютер и принтер.

В огромном камине горел огонь. На стене над ним в два ряда висели фотографии молодых людей и девушек. Некоторые из них были в военной форме, другие — в студенческой униформе. Одна из девушек с гордой улыбкой позировала перед рестораном, который, как Фэллон знал, носит ее имя.

В Скаргилл-Коуве порой появлялись сбежавшие из дому подростки. Большинство из них не задерживались в городе, но тех, кто оставался, местные незаметно брали под свое крыло, давали им приют и образование. Вера и Генри считались неофициальными учителями Коува, так что на фотографиях в рамках были запечатлены их выпускники.

Краем глаза Фэллон увидел, как Изабелла глянула на верхнюю страницу толстой пачки бумаги, которая лежала на подлокотнике кресла. Ее глаза удивленно расширились, а потом лицо озарилось улыбкой. Он уже знал, что это означает: похоже, помощница только что нашла ответ на какой-то интересный вопрос.

Он подмигнул ей, и она рассмеялась.

Из кухни вышла хозяйка дома, с четырьмя кружками в руках. Хоть Вере и было уже за пятьдесят, выглядела она замечательно: здоровый цвет лица, чуть тронутые сединой волосы, собранные в хвост, крепко сбитое тело в свободного покроя платье зеленого и фиолетового цветов длиной до середины икры, из-под рукавов которого виднелись поблекшие татуировки. На ногах у Веры, несмотря на холодную погоду, были шлепанцы.

— Изабелла, Фэллон, здравствуйте, — произнесла она приятным, чуть хрипловатым голосом. — Рада вас видеть. И тебя тоже, Уокер.

Она не стала распространяться о том, как странно бродяга выглядел под крышей дома.

Изабелла похлопала ладонью по распечаткам на подлокотнике кресла: