Она была настолько легкой, что я даже не ощущал ее веса. В этот раз я не закинул ее на плече, а аккуратно взял на руку. Чтобы не навредить ей еще больше. Почему вообще переживаю, умрет, ну что. Но бесило то, что не я, а кто-то без моего позволения, решил устроить правосудие. Здесь и везде в моей провинции судья и каратель я, и без моего позволения, никто не смеет ничего делать. Тем более трогать мои игрушки.

Быстро принеся ее в свою комнату, я положил ее на кровать. Она была без сознания, и сердце ее, едва билось. Пальцы на руках и ногах были изгрызаны Истунами (маленькие пауко-крысы) хорошо еще яйца в ее тело отложить не успели, попав в плоть, они быстро вылупляются и съедают человека заживо. Но похоже даже они приняли ее за труп. Она была очень холодной. И как она вообще еще не умерла, удивляло меня. Потеряла много крови, так истощена, искусана, замерзла, но сердце отчетливо продолжает биться, слово оно не желает умирать.

Вызвал к себе Атикуса, он врач, и знает человеческие организмы. Осмотрев ее, Атикус в удивлении, прощупывал ей пульс.

— Не понимаю, она уже давно должна быть мертва. От таких ранений люди умирают за час. А она столько крови потеряла, и жива? — в шоке все повторял он.

Её укрыли в одеяло, пытались напоить горячим Телем, чтобы согреть ее изнутри, но не вышло. От холода она так сильно сдавила челюсть, что легче было ее сломать, чем разжать. Хелена с каждой минутой, становилась похожа на труп. Я загонял всех, пытался придумать решение.

Я не позволю ей так умереть, лишь только от моей руки. Только я убью тебя. Все повторял я. Еще вспомнил отца, и для чего интересно она понадобилась ему?

Только я подумал о нем, как в комнате появился отец. Ненавижу его внезапные появления. Его присутствие сделала комнату очень маленькой. Оказавшись около кровати, он взглянул на нее. И после резко повернулся ко мне. Похоже решал, я ли это с ней сделал или нет.

Ничего не сказав, он схватил бокал, с Телем, подошел ко мне, резка взяв мою руку, своими острым когтем, просто вырвал у меня из руки кусок мяса, и кинул его в бокал. Я молча терпел, крови у нас нет, но боль была невыносимой.

Яростно я смотрел на отца, и не понимал, что он делает. Как вдруг, он пошел к девчонке, приподнял аккуратно ее голову, надавив ей на челюсть, что она ее легко разжала, и влил ей в рот, жидкость с моей плотью.

— Ты что творишь? — в шоке проорал я.

А отец, лишь яростно на меня посмотрел, чтобы я замолчал. Уставившись на меня, своими белыми глазами. Ведь только что, он провел обряд слияния, и сделал ее моей частью, моей плотью. Объединил наши жизни.

— Мой повелитель, она же простой человек, а не демон. Ей не пережить такой обряд. — на коленях сказал Атикус.

Я во все глаза таращился на отца, и на это подобие трупа. У демонов есть браки, и дети, и семьи. Но нет слов любовь, ласка, нежность. Это все человеческая глупость. У нас страсть, похоть, и жестокость. Но бывает редко, связи настолько крепкие, что пары решаются обменяться своей плотью, и навеки связать свои судьбы и жизни. Но такая связь работает, если, у обоих сила равна. Если вдруг один из них окажется сильнее, он убьет другого. А умрет один, умрет и второй, это закон, и на него идут либо безумцы, либо очень сильные, а это редкость.

Я в шоке таращился на отца, не веря, что он только что сделал. Он что убить меня решил? Ведь я его единственный сын и наследник. Но он даже и головы не повернул в мою сторону, словно ему было на меня плевать, и это не касалось меня. Так всегда было, он бил меня, избивал, но угрожать мне смертью, никогда. Пугал, но, чтобы так открыто убить, меня через человека, это омерзительно.

— ЗА ЧТО? — крикнул я на отца.

Атикус, молча просто удалился, ему было уже не в силах, выдержать мощь, двух сильнейших демонов.

— Убить меня решил, через эту мерзкую человечку? — яростно орал я, подойдя к отцу. — Давай я лучше сам ей голову оторву! — проорал я.

И отец со всей дури, ударил меня, что я пробил собой стену, и вылетел наружу. Боль я даже не ощутил, лишь ярость, такую сильную и поглощающую. Поэтому быстро вернувшись я хотел на него на напасть.

Как вдруг девчонку резко стало трясти, сначала медленно, потом все быстрее, так что все ее тело стало ходить ходуном. Это она сейчас так умирает? Ведь если сейчас она умрет, я умру вместе с ней.

Ярость моя кипела, но на удивление я не чувствовал слабость, из-за нее, что она умирает, а наоборот, какую-то силу. Что это значит?

Я орал на отца, пытался понять, в чем дело, но он молчал, даже на мои крики, он просто смотрел на девчонку. Почему? Почему он сделал такое? Почему? Кто она такая?

Как вдруг, глаза Хелены резко распахнулись, и пронизывающий крик прошелся по всему замку. На мое удивление, ее глаза горели ярко красным цветом. Это из-за моей плоти? Да кто она такая? Точно не человек. Она села на кровать, и не моргая стала покачиваться из стороны в сторону. Совершенно не понимая, где она.

Тело ее стало очень быстро восстанавливаться. Видел как синяки стали исчезать, порезы и укусы заживать. Лишь правая руку, похоже у нее сильный перелом, и он стал заживать не правильно поэтому вся рука до плеча стало темно синего цвета, с почти черными венами. Она не могла ее разогнуть, поэтому она висела в согнутом состоянии.

Резко Хелена подскочила с кровати на ноги. Она металась, и совершенно не понимала, что с ней происходит. Держала правую руку, и ее всю трясло. Ее красные безумные глаза метались, словно она не может ничего увидеть. Прерывисто и часто дышала.

Отец тихо отошел в сторону, словно давал ей пространство. Он не удерживал ее, не пытался приказать, или подчинить. Он стоял и спокойно, в расслабленной позе смотрел на нее, и если бы я хоть раз видел его улыбку, сейчас я бы решил, что он улыбается.

Я стоял в шоке, таращился, то на эту безумную, то на отца. Что он сделал с ней, она не же сможет контролировать