Веллингтон или Окленд достаточно крупные города, для того чтобы затеряться в них на какое-то время. Но именно туда прежде всего и устремится Филипе Агилера, и поскольку в пылу погони он уже забрался так далеко, то ни перед чем не остановится, чтобы найти их.

А вот в Греймуте, расположенном на западном побережье, он будет искать их в последнюю очередь.

Приняв это решение, она невольно представила зловещую фигуру Филипе Агилера, после смерти Генри возглавившего испанский филиал банка Сондерса. После этого он начал стремительно продвигаться к вершинам власти, обойдя других партнеров благодаря тому, что завоевал доверие и поддержку Тимоти. К тому моменту, когда старик отошел в мир иной, Филипе уже прибрал к рукам всю банковскую сеть. Марианна никогда не доверяла ему. Именно он извлек наибольшую выгоду из несчастного случая, произошедшего с Генри. Она с тревогой взглянула на Кеннета. Он не понимал, с чем связывается. Это опасная игра – помогать ей, вызывая недовольство столь могущественных сил. Ее сердце разрывалось от необходимости расстаться с ним, вычеркнуть из своей жизни красивого, чудесного человека, который показал ей, каково это – когда все складывается правильно и хорошо, когда ничто тебе не угрожает! Однако теперь все изменилось, им больше не быть вместе.

Иначе это поставить под удар все, что дорого Кеннету. Каким бы сильным он ни был, проклятие, связанное с наследством Сондерса, настигнет его и погубит. Ей необходимо придумать какой-то способ удержать Кеннета в стороне от происходящего.

К тому времени, когда он завел мотор и тронулся по направлению к Данидину, Марианна уже готова была изложить свой план. Шейла сидела на заднем сиденье, а они оказались в относительном уединении. Решившись, она завела разговор о том, как избежать опасных последствий его причастности к их побегу.

– Та ложь, которой ты снабдил твою мать, о нашей встрече на фабрике… как ты собираешься объяснять ее, Кен?

Он искоса, с усмешкой взглянул на нее.

– Я не обязан никому ничего объяснять, Марианна.

– Как-то ты сказал мне, что есть вещи, которые нельзя остановить. Так вот Агилера из таких, – предупредила она.

Лицо Кеннета помрачнело.

– Скажи, почему ты так боишься его?

Марианна пренебрегла вопросом, спеша изложить легенду, которой он мог бы воспользоваться.

– Можешь сказать, что я позвонила тебе, после того как ты поговорил с матерью, и отменила нашу встречу, сославшись на экскурсию. Уточни, что я поспешила повесить трубку и ты не успел сообщить мне о… о людях, которые искали меня, поэтому поехал в птичий заповедник, чтобы передать сообщение лично и подвезти нас до города. Думаю, это вполне приемлемая версия.

– Я не нуждаюсь ни в каких версиях, – с оттенком нетерпения проговорил Кеннет. – Что мне нужно, так это правда о преследующих тебя людях и о том, какую роль они играют в твоей жизни.

– Это не имеет значения! – в тревоге выпалила она. – Важно только, чтобы ты оставался в стороне от всего этого.

– От чего, Марианна?

Она покачала головой.

– Пожалуйста, послушайся меня, Кен. Это для твоего же блага, поверь. Как только мы приедем в Данидин, высади нас с Шейлой у школы, где я оставила джип. Я поеду в аэропорт и договорюсь обо всем в офисе «Джордан Эйр». Таким образом ты не будешь лично участвовать в моем… исчезновении.

Кеннет нахмурившись посмотрел на нее.

– Ты боишься… за меня?

Она прикрыла глаза, услышав глубокое недоумение в его голосе.

– Пожалуйста, сделай, как я прошу, Кен! – взмолилась она.

Он долго не отвечал. Затянувшееся ожидание было настолько мучительным, что Марианна с трудом сдерживала нетерпение. Всеми силами души она желала, чтобы он согласился.

– Дай мне ключи от машины, – наконец грубовато распорядился он.

Она распахнула глаза от изумления.

– Что?

– Ключи от твоей машины, – повторил Кеннет. – Я позабочусь о том, чтобы джип оказался у железнодорожного вокзала. Это собьет их со следа.

– Но…

– Кроме того, я буду спокойнее, лично убедившись в том, что вы на борту самолета и вне пределов досягаемости людей, которых ты боишься. – Он бросил на нее взгляд, исполненный железной решимости. – Я не позволю тебе выйти из этой машины, до тех пор пока мы не приедем в аэропорт, так что сделай, как я говорю, и отдай ключи мне.

Испытывая облегчение оттого, что он, похоже, принял ее предложение, Марианна послушно полезла в сумочку за ключами.

– Позаботься о том, чтобы они остались в замке зажигания, – попросила она, протягивая ему всю связку.

– Мне нужен только один – от машины. Другие мне тоже больше не пригодятся Я не собираюсь возвращаться, Кен.

– И ты готова все бросить?

– Да.

– В том числе и меня?

О, он даже представить не мог, как это больно – отказаться от всего, что могло бы быть между ними! Несколько мгновений Марианна не могла справиться с этой болью. Ей хотелось обнять Кеннета и не отпускать никогда, раствориться в его ласках, положиться на его силу, сказать ему что никто – никто! – не может дать ей того, что может дать он, сказать, как она жалеет, что они не могут остаться вместе!

На глаза Марианны навернулись слезы. Она с трудом отвела взгляд, глубоко вздохнула и дала единственный ответ, который могла себе позволить, поскольку не хотела разрушить жизнь Кеннета, заставить проклинать ее.

– У нас нет будущего. Это сразу было ясно. Речь шла об одной ночи. Она в прошлом. Но я всегда буду помнить ее. И я благодарна тебе за это воспоминание.

Ну вот, теперь все сказано. Добавить было нечего, даже если бы ее горло не сжимал спазм. Стараясь казаться безразличной, Марианна смотрела вдаль, чтобы не допустить его в свое личное пространство, не оставить ему никакой возможности иначе закончить финальную сцену. Кеннет Джордан – хороший человек. Пусть внезапный разрыв их отношений причинит ему боль, но она, по крайней мере, будет знать, что из-за нее с ним не случилось чего-нибудь похуже.

Ей следовало бы испытывать облегчение, когда они достигли окраин Данидина, но при мысли о скорой разлуке Марианне почему-то хотелось кричать. «Это навсегда, – с глубокой тоской думала она. – Через каких-то несколько минут Кеннет Джордан станет для нее лишь воспоминанием». Она не отрывала от него глаз, желая вдоволь насмотреться на прощание, запомнить каждую его черточку. У нее не было даже фотографии. Все, что от него останется, – это воспоминаниями они сохранятся навечно.

Марианна стиснула руки и заставила себя отвести взгляд. Кеннет такой проницательный, такой восприимчивый к переменам ее настроения! Он наверняка увидит… почувствует, что испытывает она. Нет, ей нельзя рисковать.

Машина свернула на дорогу, ведущую в аэропорт. Марианна обернулась и взглянула на Шейлу, только сейчас сообразив, что в течение всей поездки дочь была на удивление тиха. Откинув голову на спинку сиденья, девочка спала. Видимо, долгая экскурсия по птичьему заповеднику утомила ее. «Теперь ей пять лет, – думала Марианна. – Как долго мне удастся сохранять ее неведение относительно тех сил, которые охотятся за ее наследством?»